– Тьюлип приготовила это вчера вечером, – сказал герцог Эссекс.
Рейвен наслаждалась лакомством, признавая ее кулинарный талант.
– Бог наградил меня этим даром, – сказала Тьюлип.
– Что входит в состав этого блюда?
– Я обычно храню свои секреты.
Александр взял вторую порцию нуги.
– Рейвен выходит за меня замуж.
Тьюлип посмотрела на нее:
– Не рановато ли для замужества?
– Неужели я такая юная?
Девушка разразилась веселым смехом:
– Мне ровесница!
– Вам нужно сменить обстановку, – сказала Рейвен. – Я живу совсем близко отсюда. Не хотите ли познакомиться с моими сестрами и собакой?
При упоминании о сестрах улыбка исчезла с лица Тьюлип и глаза ее наполнились слезами.
– Извините, что я напомнила вам о вашей потере. Может, в другой раз?
– Нет, я с удовольствием познакомлюсь с вашими сестрами, – произнесла Тьюлип. – Сколько их у вас?
– Шестеро, – ответила Рейвен. – Старшую, Фэнси, вы не встретите, поскольку она вчера вышла замуж за князя Степана.
– Ваша сестра вышла замуж за князя?
Рейвен кивнула.
– Моя мачеха тоже захочет познакомиться с вами.
– Что ж, я не против.
Рейвен поднялась с кресла, и вместе с Тьюлип они направились к двери.
– Какой породы ваша собака?
– Паддлз – мастиф.
Проводив их взглядом, Александр отправил в рот еще кусочек нуги.
– Что все это значит? – спросил его дедушка. Александр поднялся.
– Чутье подсказывает мне, что Тьюлип хранит в своей сумке важные секреты, – ответил Александр.
Шагая через две ступеньки, Александр поспешил на третий этаж, в спальню девушки.
В гардеробе он ничего не обнаружил. Под гардеробом тоже. Обыскал комод, два туалетных столика и холодный очаг.
Пошарил под покрывалом и под матрасом.
На всякий случай заглянул под обитую бархатом скамейку в изножье кровати и ухмыльнулся.
Смышленая девушка. Используя иглу и нитки, Тьюлип прикрепила сумку под мягким сиденьем.
Александр опрокинул скамейку на бок. Решил, что обыщет сумку, а затем положит на место ее содержимое, так что Тьюлип ничего не узнает.
В сумке было шесть предметов – какие-то два документа, три гравюры и листок бумаги.
Александр изучил оба документа и побледнел. Увидев три гравюры, упал на матрас, а листок бумаги подтвердил то, во что невозможно было поверить.
Шокирующее открытие застало Александра врасплох. У него зашумело в ушах, закружилась голова. Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы все это переварить, прежде чем рассказать дедушке.
Белл вышла на Гросвенор-сквер возле особняка Михаила. Она улыбнулась кучеру, который помог ей выйти из кареты отца, и поднялась на парадные ступеньки.
– Она здесь! – услышала Белл взволнованный возглас девочки, когда постучала в дверь.
Князь Михаил и Элизабет ждали Белл в холле. Девочка бросилась к ней в объятия.
– Добро пожаловать домой, – сказала малышка. Белл покраснела, поняв, что князь поделился их новостью с дочерью.
– Я тоже рад приветствовать тебя в нашем общем доме. – Михаил поднес к губам ее руку. – К сожалению, мне нужно уехать на деловую встречу. Постараюсь вернуться пораньше.
– Прошу тебя, – сказала Белл, – разреши Бесс в этот четверг быть хозяйкой вечера чая. – Она видела, что ее просьба поставила князя в тупик, особенно когда Бесс пронзительно закричала от радости.
Михаил повернулся к дворецкому:
– Отправьте приглашения дочерям Виктора и Рудольфа.
– Непременно, ваша светлость.
Бесс схватила Белл за руку:
– Пойдем, мама.
– Гм…
Князь Михаил улыбнулся:
– Белл, представляю тебе Джулиана Бумера.
– Очень приятно, мистер Бумер.
– Просто Бумер, миледи, – сказал дворецкий. – Примите мои поздравления и наилучшие пожелания. Буду рад вам служить.
– До скорой встречи, – сказал Михаил, целуя Белл в щеку со шрамом.
– Я хочу показать тебе наш сад, – сказала Бесс, увлекая Белл за собой. – А здесь у моего папы атланты, которые держат земной шар.
Белл пришла в восхищение от княжеского сада с его гармонией красок, извилистых тропинок и лужаек. Вблизи дома росла глициния, окутывая своими сине-фиолетовыми лепестками землю под ней. Вокруг фонтана расстилался красный ковер желтофиолей с проросшими тюльпанами. В дальней части сада находился белый бельведер – небольшой, но в нем вполне могли разместиться девочки на вечере чая. Белл заметила серебристую березу в окружении красных тюльпанов. Некоторые из них слегка увяли.
– Пойдем со мной, Бесс, – сказала Белл. – Те тюльпаны нуждаются в моей помощи.
Присев на корточки, она наклонилась к цветку и, приложив пальцы с каждой стороны стебля, молча помолилась. Передвинулась ко второму тюльпану. Потом к третьему. И так несколько раз.
– Что ты им говорила? – спросила Бесс. – Я видела, что у тебя шевелились губы, но слов не слышала.
– Я молила Бога, чтобы он помог своим тюльпанам.
– И Бог услышал твои молитвы?
– Это ведомо только ему одному, – сказала Белл. – Хочешь узнать, как избавиться от своих трудностей?
Бесс кивнула.
– Что за трудности?
– Всякие неприятности, которые заставляют тебя сердиться или печалиться.
– У меня есть такие трудности, – сказала Бесс.
– Зачерпни пригоршню земли, – сказала Белл. – Вот так, в обе руки. – Она показала, как именно. Девочка сделала все, как велела Белл. – Теперь встань и повернись лицом к садовой калитке. Смотри на землю и молча рассказывай ей о своих проблемах.
– Мне нужно подумать.
– Рассказывай свои мысли земле, – сказала Белл.
Бесс посмотрела на нее:
– Как я могу говорить и молчать в одно и то же время?
Белл едва сдержала смех.
– Смотри на землю и думай о своих проблемах.
Последовало молчание.
– Уже подумала, – прошептала Бесс.
– Перекинь землю через плечо. – Белл выбросила горсть своей земли. Бесс сделала то же самое. – А сейчас иди к калитке, но не оглядывайся.
– Мы все выполнили! – в восторге вскричала Бесс. Неожиданно калитка распахнулась, и в сад вошла няня, женщина средних лет. За ней следовала Пруденс Смит.
– Иди с няней Ди в дом, – сказала она девочке, – пока я поговорю с мисс Фламбо.
– Бабушка, – заупрямилась Бесс, – папа сказал…
– Дорогая, – прервала ее Белл, наклоняясь и заглядывая ей в глаза. – Если ты пойдешь с няней Ди, то поможешь с приглашениями на вечер чая.
Упрямое выражение исчезло с лица девочки.
– Только не забудь про «печенье поцелуев» и «печенье объятий»!
– Обещаю. – Белл стояла, наблюдая, как Бесс исчезает внутри дома. Затем повернулась к пожилой женщине, следившей за ней с обостренным вниманием.
