Стоявшая перед ним фарфоровая чашка взорвалась. Горячая жидкость, выплеснувшаяся на стол, пролилась на ковер и Александру на ноги.
Александр вынул из кармана пиджака несколько листков. Развернул каждый и разложил на столе перед девушками.
Первые два документа являлись свидетельствами о рождении Тьюлип и Айрис Вудс, на одной из гравюр Тьюлип со своей сестрой, на второй – их мать, и на третьей – их отец.
Рейвен подвинулась ближе, всматриваясь в лицо мужчины. Где она могла его видеть?
Она взглянула на Тьюлип. Девушка побледнела.
Наконец Александр положил на стол листок с лондонским адресом.
Рейвен ахнула, узнав его. Она перевела взгляд на гравюру мужчины, потом на пепельное лицо своей новой подруги. И все поняла.
– Если бы вы обратились по этому адресу, – сказал Александр, – ваша сестра не погибла бы.
– Ты что, подозреваешь Тьюлип в смерти ее сестры? – сказала Рейвен, обняв девушку за плечи.
Вторая взорвавшаяся чашка заставила Александра вздрогнуть. Он перевел взгляд с разбившегося фарфора на разгневанное лицо своей невесты.
– Успокойся, Рейвен.
Раздался новый взрыв. Разбилась третья чашка. Александр провел рукой по лицу. Затем взглянул на Рейвен и кивнул.
– Я не хотел никого обвинять, – заверил ее Александр. – Прошу тебя, успокойся.
На этот раз ничего не взорвалось. Он посмотрел на свою сводную сестру:
– Ну, что скажешь, Тьюлип?
– Кто вам разрешил рыться в моих личных вещах? – с вызовом спросила Тьюлип. – Не могли же вы случайно наткнуться на мои бумаги. – Тьюлип посмотрела на герцогиню: – Пошлите за властями. Я намерена выдвинуть против этого человека обвинение в краже.
Герцог Эссекс разразился лающим хохотом.
– Моя внучка похожа на меня. Вы не находите, Рокси?
– Действительно, Барт. Я усматриваю сходство.
– А ловко ты их спрятала, – сказал Александр, показывая на бумаги. – Похвальная изобретательность. Скажи, ты когда-нибудь собиралась признаться мне или моему дедушке, кто ты?
– Мы с Айрис несколько раз приходили в Сохо по этому адресу, – сказала Тьюлип. – Но нам никто не открыл дверь.
– Узнать, что у меня есть сестра, – сказал Александр, – также приятно, как моему дедушке обнаружить, что у него есть внучка. – Он помолчал и добавил: – Не могу понять, как мой отец…
– Если мой отец шлялся по женщинам, – вмешалась Рейвен, – так почему твой не мог? Молю Бога, чтобы тебе это не передалось по наследству.
– Я тоже, – сказал Александр. Фарфоровая чашка дала трещину, и на стол начал просачиваться чай. Александр взглянул на свою сестру: – Почему ты не призналась его светлости?
Тьюлип не нашлась что ответить.
– Не делай глупостей, Тьюлип, – сказал герцог Эссекс. – Теперь мой дом – твой дом. Поэтому мы и решили рассказать об этом герцогине Инверари. Ее светлость быстро превратит тебя в леди.
– Меня не переделаешь, – сказала Тьюлип. – Я останусь такой, какая я есть.
– Чепуха, – сказал герцог, указав жестом на Рейвен. – Ее светлость сотворила чудо с девушками Фламбо.
– Что вы сказали? – Рейвен зафиксировала на пожилом человеке свой фиалковый взгляд.
Трость, прислоненная к креслу герцога, упала на пол. Герцог Эссекс посмотрел на герцогиню Инверари:
– Сегодня у юных мисс нет никакого уважения к старшим. И чувства юмора тоже.
Герцогиня Инверари повернулась к своей новой подопечной.
– Завтра, дорогая, пойдем покупать тебе подходящий гардероб.
– И во сколько мне это обойдется? – спросил герцог.
– Вы думаете, можно стать леди без подобающей одежды?
– Разве я так сказал?
– Вы с вашей внучкой действительно очень похожи, – заметила герцогиня.
– Да, пожалуй, – ухмыльнулся герцог Эссекс.
– Тьюлип посетит меня в эту пятницу, – сказала герцогиня Инверари. – Я устраиваю ленч для леди.
– Ленч для леди? – Девушка поморщилась. – Но я не могу обещать, что буду вести себя, как подобает леди.
– Этот раут пойдет тебе на пользу, – сказала Рейвен. – Легче будет плавать среди светских акул. И начнем осуществлять наши планы.
– Какие еще планы?
Рейвен услышала подозрительные нотки в голосе Александра и улыбнулась ему сладчайшей улыбкой:
– Наши планы, тебя они не касаются.
В кухне пахло лимоном, ванилью и корицей. Слуги останавливались, чтобы насладиться их благоуханием.
Белл вынула из печи противень с «печеньем ангела». Она представила себе, как Бесс и ее кузины будут лакомиться этим печеньем, слушая ее сказки.
Она достала вощанку накрыть противень с печеньем. Потом раскатала крутое плоское тесто и стала вырезать из остатков бумаги крестики с ноликами для «печенья объятий» и «печенья поцелуев».
– Мисс Белл. – Тинкер остановился в дверях и вдохнул ароматы, от которых у него потекли слюнки.
Она улыбнулась его восторженному выражению.
– Я кому-то понадобилась?
– Вам прибыла эта депеша. – Дворецкий протянул запечатанную записку. – Курьер ждет вашего ответа.
Белл вскрыла печать и прочитала послание. Кто-то нуждался в услугах садовой богини.
– Скажите курьеру, что я приеду сегодня днем.
Собрав крестики и нолики, Белл разложила их на противне. Поместила его в печь и принялась собирать все необходимое для меренги.
Все женщины любят меренги. Даже Мария-Антуанетта, королева Франции, готовила меренги по собственному рецепту.
Во всяком случае, Белл помнила, что об этом ей рассказывала ее мать.
Когда неожиданно появился князь, повар, его помощники, а также слуги бросились врассыпную. Белл улыбнулась, глядя, как Михаил прошел в кухню.
Он взял печенье с орехами и корицей.
– Восхитительный вкус. Что это?
– «Печенье ангела», – ответила Белл.
Темные глаза Михаила светились радостью. Он по-мальчишески улыбнулся:
– Единственный ангел в этой кухне – ты.
Белл покраснела.
– Я рада, что тебе понравилось печенье.
– А где «печенье объятий» и «печенье поцелуев»?
– Выпекаются. И можешь не заглядываться на них. Взгляд Михаила упал на рабочий стол, где лежали сахар, яйца и другие продукты для меренги.
– А какой из этого выйдет шедевр?
– Я готовлю меренги с начинкой.
– Ты имеешь в виду бутерброд? Взбитые сливки между двумя меренгами, посыпанными сверху шоколадной крошкой?
Белл улыбнулась и закивала.
– У меня самые воздушные меренги в Лондоне.
– Буду ждать с нетерпением. – Михаил огляделся. – До сегодняшнего дня я никогда не заходил на кухню.
– Твой высокий титул лишает тебя простых радостей жизни, – поддразнила его Белл.
– Я наслаждался кухней в коттедже.
– В коттедже вы наслаждались не кухней, ваша светлость. Вам нравилось наблюдать, как я готовлю.
