Они с братом и раньше сюда попадали. Именно здесь они в последний раз договаривались о пребывании в Логовище с человеком по прозвищу Ситцевый. Там была еще и женщина, каким-то образом, как подозревал Янси, связанная с Логовищем. Он помнил эту женщину. И он, и Кобб пытались затащить ее в постель, но она им решительно отказала. Как последним подонкам.
Может, ему удастся получить от нее информацию, выяснить, когда Ситцевый появится в Гудене. Тогда можно выследить дорогу в Логовище. А зная, где оно находится, он сможет найти помощников, чтобы отобрать его у Томпсона. Они с Коббом уже заговаривали об этом с Хильдебрандом.
Гуден с тех пор ничуть не изменился. Такой же грязный и пыльный городишко с барами и салунами на каждом углу. Деньги у Янси были на исходе, так что он остановился на самом дешевом постоялом дворе, немного привел себя в порядок и направился в «Пылающую Звезду».
Если ему повезет, он найдет там Ситцевого. Или хотя бы тем или иным способом заставит ту женщину заговорить.
В Гудене не было полицейских, не было даже шерифа. Последнего, занимавшего эту должность, убили, а на его место никто заступать не хотел — слишком мало платили. Янси чувствовал себя здесь в безопасности.
Салун был переполнен, у стойки толпился народ, все карточные столы были заняты. Он поискал глазами яркую ситцевую рубашку, но, не найдя ее, перевел взгляд на женщин. Они все в «Пылающей Звезде» были прехорошенькие. И составляли предмет гордости владельца салуна Дэна Колхауна. Все они находились под его защитой, и Янси знал, что нужно вести себя осторожно.
Все четыре женщины были одеты в блузки с глубоким вырезом и юбки, едва доходившие им до обтянутых черным шелком икр. Он сразу заметил ту, которую искал. Она выделялась среди остальных не только количеством окружавших ее мужчин, но и темно-рыжими волосами, волнами ниспадавшими на голую спину. Баба что надо, только спеси в ней многовато. Они с Коббом как-то подумывали о том, что неплохо было бы ее проучить.
При мысли о Коббе в нем снова проснулся гнев. Гнев и жажда мести. Она заплатит за то, что отвергла их, но после того, как сообщит Янси интересующие его сведения. Может, уже сегодня вечером. Подумав об этом, он криво усмехнулся.
Он подошел к столу для игры в фараон, рядом с которым она стояла. Взгляд ее зеленых глаз упал на него, и она слегка кивнула в знак приветствия, но только из вежливости.
— Хочешь выпить? — предложил он.
— Извини, — сказала она. — Я обещала этим господам, что принесу им удачу.
— Ага, — произнес один из них. — Она пока что останется с нами. Я тут сотню долларов на круг поставил.
Янси выдавил из себя улыбку. Он увидел холодок в ее глазах и понял, что пока ничего не вышло.
— Может быть, потом, — сказал он.
— Может быть, — согласилась она.
Остаток вечера он провел рядом с ней, слушал ее смех и следил за ней взглядом. Она часто поглядывала на дверь. Интересно, почему?
Несколькими часами и несколькими стаканами позже ему наконец удалось улучить минутку. Когда она проходила мимо, он схватил ее за руку.
Руку она высвободила, но остановилась.
— Извини, — сказала она. — Мне надо идти.
— Подожди минутку, — попросил он. — Я ищу Ситцевого.
Выражение ее лица слегка изменилось.
— Его многие ищут, — бесстрастно произнесла она.
— Я тебе хорошо заплачу.
— Ситцевый никогда мне не сообщает о своем прибытии, — ответила она.
— Я хочу попасть в Логовище.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказала она, отворачиваясь и глядя на дверь.
В дверях появилась высокая худощавая фигура. Вошедший задержался на пороге и обвел глазами салун. Взгляд его остановился на этой женщине. Янси почувствовал, как между ними пробежала искра, и его вновь охватил гнев. Незнакомец ничем не отличался от других бродяг, но, как только он появился, ни на кого другого она уже не смотрела. Янси мысленно выругался. Не повезло.
— Прошу прощения, — вежливо извинилась она и, не дожидаясь ответа, направилась к пришедшему и наградила его лучезарной улыбкой. Янси снова оглядел незнакомца и понял, что первое впечатление было обманчивым. От незнакомца исходила опасность, а уверенная манера держаться выдавала в нем человека, умеющего за себя постоять. И еще Янси не мог отвязаться от мысли, что где-то его уже видел.
Янси подошел к стойке.
— Что это за тип?
— Смит, — ответил бармен. — Бен Смит.
— Давно он здесь околачивается?
Бармен окинул его враждебным взглядом:
— Мистер Смит не лезет не в свои дела. Чего и вам не советую.
Янси пожал плечами, хотя и затаил обиду. Глубокую обиду. Он не привык, чтобы с ним разговаривали подобным образом.
— Ты знаешь, кто я?
— Не знаю и знать не хочу, — ответил бармен. — Вы берете что-нибудь или нет?
Янси почувствовал желание взяться за пистолет. Но салун был битком набит людьми, а если в этом городке и не было шерифа, то закон Линча тут имел силу.
— Я просто спросил, — примирительно произнес он. — Дайте мне бутылочку.
Бармен протянул ему грязный стакан и уже откупоренную бутылку. Разбавил, догадался Янси. Не то что в Логовище — там виски что надо. Там, где убили его брата. Там, откуда его вышвырнули как последнего бродягу. Они ему заплатят. Все заплатят, и этот негодяй бармен тоже.
Взяв бутылку, он нашел столик, откуда было видно женщину и человека по фамилии Смит. Проговорив несколько минут, они вместе вышли через заднюю дверь. Ему захотелось последовать за ними и убить обоих, но сперва надо закончить дела. Он подождет несколько дней, пока не появится Ситцевый. Ситцевый надежнее, чем эта женщина. Если в течение недели проводник не появится, решил Янси, то он займется женщиной.
Он налил стакан и опрокинул его, потом еще один. Я до них доберусь, Кобб, клянусь тебе.
— Итак, вы решили принять мое предложение? — Нат Томпсон откинулся на спинку стула и пыхнул сигарой.
— Но сначала мне потребуется по крайней мере две недели, — сказал Кейн. — Я должен выполнить одно обещание.
— Вот поэтому вы мне и нравитесь, — сказал Томпсон. — Вы — человек надежный.
Кейн пожал плечами в ответ на комплимент:
— Я не раздаю обещаний направо и налево. И стараюсь выполнять то немногое, что обещаю.
— Тогда пообещайте мне, что вернетесь.
— Я обещаю вам, что постараюсь. Мой портрет все еще красуется на плакатах.
— Здесь я вам могу помочь, — сказал Томпсон.
— Каким образом?
— Наш парикмахер когда-то работал в театральной труппе, пока не влюбился в примадонну и не убил ее мужа, — сказал, сухо улыбнувшись, Томпсон. — Он мастер по изменению внешности.
— А как же шрам?
