– Закончила работу? – спросил голос Дава. – Только не говори, что тебе скучно.
Сильвия резко обернулась, но он улыбался.
– Вовсе нет, сэр. – Она присела на край стола и сложила руки на груди. – Я искала потайную дверь.
Она ожидала, что он удивится, разгневается, возмутится и станет все отрицать, но он рассмеялся.
– Подобные розыски опасны! Неужели ты забыла историю Синей Бороды? – Он бросил перчатки на кресло и подошел к ней. Сердце ее взвилось, заплясало, как заигравшая под всадником лошадь. – Что дашь, если я покажу тебе, как она открывается?
– Все зависит от того, что у вас за ней спрятано.
– А вдруг там ужасные крюки, на которых висят бренные останки всех моих прежних жен?
– Или прежних любовниц? Вы считаете, что я излишне любопытна?
– Вовсе нет. Я поражен тем, насколько ты проницательна. Ты заметила, что комната коротковата. Как у тебя получилось? Ты по коридору расхаживала?
– Да. Именно так.
– Что ж, в таком случае я с удовольствием покажу тебе. А плату потребую позже. – Он полез в карман и вытащил маленький ключик. – Вот, – показал он. – Ключ, который открывает ее.
Сильвия взяла ключик твердой, к ее собственному удивлению, рукой: сердце ее то падало, то подпрыгивало в груди.
– Открывает что?
– Дверь.
Она уставилась на стену с камином. Деревянные панели тихо поблескивали. Штукатурка безупречно ровная. Резные же рамы двух картин она успела ощупать раньше и ничего не обнаружила.
– Какую дверь?
Он подошел к камину и взял кочергу. Поворошил угли на решетке.
– Ту, в которой замок, разумеется.
Кровь бросилась ей в лицо, но она рассмеялась.
На обеих картинах, старых, потрескавшихся от времени, изображались лошади, выглядывающие из деревенского вида стойл. На левой серый в яблоках конь смотрел в нарисованную даль. Позади его гордой головы и серебряной гривы виднелись пожелтевшие деревья и просторы полей. Гнедой конь темным влажным глазом смотрел с другой картины. Стойло его запиралось на висячий замок. Крошечную замочную скважину замка было почти невозможно разглядеть среди затененных предметов.
Сильвия решительным шагом подошла к картине и вставила ключ в скважину нарисованного замка. За картиной что-то щелкнуло, и она, взявшись за раму, потянула картину на себя. За ней зияла большая ниша.
– Прист-хоул – тайник, в котором прятали священников, – объяснил Дав. – Я узнал про него, когда приобрел дом. – Он взял с каминной полки свечу и зажег. – Возьми. Тебе понадобится освещение.
– Так мне позволено изгнать оттуда тьму? – спросила она. – Можно обследовать все темные углы и тайные закоулки?
– В любом случае уже смеркается, – ответил он. – А я ничего не имею против того, чтобы, ты все ясно увидела, хотя, должен признаться, мне очень интересно, что ты там рассчитываешь найти.
Дав привалился к столу, скрестив обутые в сапоги ноги. Сильвия переступила через низкий порог и оказалась в узком чуланчике вроде стенного шкафа с множеством полок. Пламя свечи колебалось, и неверный свет падал на собрание самых что ни на есть повседневных предметов. Она сняла с полки надбитое блюдо, поставила обратно. Несколько безобразных чашек. Сверток свечей про запас. Запасная кочерга, чуть погнутая. Щетка для чистки ковров. Связка старых книг.
– Какое ужасное разочарование, – заметила она. – Неужели нет никаких трупов? Никаких окровавленных крюков?
– Что, ничто не подтверждает гипотезу, что я Синяя Борода?
– Кажется, я опять сваляла дурака, – она.
– Напротив. Но тем не менее мне очень хотелось бы знать, почему ты до сих пор относишься ко мне с такой подозрительностью.
Сильвия, которая думала только о том, что вот он стоит рядом с ней, глубоко вздохнула.
– А я с подозрительностью отношусь? Ну, не потому, что считаю вас Синей Бородой...
– Осторожно, не сломай ее!
– Что? – Она опустила взгляд и увидела, что в ее беспокойных руках оказалась маленькая шкатулка. – Да почему, собственно? В ней хранятся улики, изобличающие вас как убийцу ваших жен, которые у вас, оказывается, были?
Дав отошел обратно к столу.
– Посмотри сама, если хочешь.
Сильвия вышла из маленького чулана, держа шкатулку в руках.
– Но почему?
Твердо ступая по ковру, она тоже подошла к столу и поставила на него-шкатулку, чувствуя себя очень неловкой, как ребенок, которого поймали за подсматриванием. Дав же отошел, зажег от камина тонкую свечечку, и от нее стал зажигать все свечи в комнате.
– Вероятно, совсем не то, чего ты ожидала, – предположил он.
В свое время дамская шкатулка служила пристанищем для швейных принадлежностей. Прекрасной работы и с множеством мелких отделений внутри. Крошечные ящички выдвигались. Миниатюрные перегородки раскрывались. И в каждом отделеньице лежали маленькие безделушки – ленточки, медальоны, пуговицы...
– Итак, никаких жен, – она. —? Да тут залоги любви?
– В некотором смысле. Истина одновременно и гораздо трогательнее, и страшнее.
– Вы не решаетесь сказать мне? – Ей хотелось, чтобы фраза прозвучала насмешливо, но у нее перехватило горло.
– Ну что ты! Я просто не очень хочу объяснять, потому как истина обыкновенно влечет за собой женские мелодраматические вскрикивания. Можно заподозрить, что я вызвал их нарочно.
– Нарочно?
– Всплеск дамской чувствительности часто происходит в одном шаге от ложа любви.
Она поставила шкатулку на стол, закрыла крышку, и таинственные безделушки скрылись из глаз.
– Любопытство – главный женский порок, разумеется, но вы ошибаетесь, сэр, полагая, что лично мне свойственна чувствительность. Пожалуй, мне стоит заключить с вами пари. Если вы думаете, что сумеете заставить меня плакать, то я выиграю его и пальцем не шевельнув.
– Я не могу, не погрешив против чести, принять такое пари, так как у тебя нет ни малейшего шанса его выиграть.
– А вы испытайте меня, – заявила она.
– И что ты предложишь в залог, если я соглашусь?
– Удовольствие от сознания того, что вы с успехом сумели манипулировать моими чувствами.
Он засмеялся.
– Фальшивая монета! Если ты заплачешь, то будешь должна мне поцелуй в любую часть тела по моему выбору. Если же ты зарыдаешь или упадешь в обморок, то, разумеется, завтра проснешься уже в моей постели.
– А если я выиграю?
.– Если ты выиграешь, то получишь Абдиэля.
Дав снова подошел к столу и позвонил. Лакей появился с поклоном.
– Поди найми лошадь, – приказал Дав. – Мы с мистером Уайтом едем со двора.
– Мы едем? – удивилась Сильвия. – Куда?
– Я собираюсь взять тебя с собой в Сент-Джонс. Сердце в груди у нее больно стукнуло.
