— Простите нам это вторжение, леди Дина, но мы хотели задать вашему мужу несколько вопросов …
Нервно заломив руки, она его перебила:
— Значит, вы пришли не для того, чтобы сообщить о несчастном случае? Он не… ранен?
— Нет, леди Дина. Мы пришли расспросить его об одном происшествии, случившемся этой ночью. Мы полагаем, он мог быть… свидетелем. Дворецкий сказал, что он еще не вернулся. Это в его привычках, леди Дина? Ваш муж часто не ночует дома?
«Он жив, и это главное».
— Конечно, нет, инспектор. Это первый случай с тех пор, как мы поженились.
Уокер кивнул. Это была его идея — поговорить с женой мистера Дилли. И кое-что он все-таки выяснил. Каковы бы ни были чувства мистера Дилли к хорошенькой молодой женщине, она без сомнения любит его.
— Это все? — спросила Дина, видя, что он молчит. — Если да, инспектор, то извините меня.
— Вы не возражаете, если мы расспросим слуг, леди Дина?
Дина вскинула брови.
— Вовсе нет, инспектор. Хотя и не понимаю, что вы надеетесь узнать.
Этот жест был настолько в духе мистера Дилли, что Уокер понял, как сильно влияние этого человека на близких ему людей.
— Работа полиции складывается из мелочей, леди Дина, — сказал он как можно более равнодушным тоном.
Они вышли в прихожую; Дина направлялась в свою комнату, Уокер и Бейтс — в столовую для слуг. Но им не суждено было попасть туда.
Скрипнул замок. Послышались голоса и шаркающие шаги. Тяжелая входная дверь распахнулась, и на пороге возникли трое мужчин.
Двое стояли. Третий, известный трезвенник Коби Грант, висел у них на руках, едва волоча ноги. Ну и ночку он себе устроил! От него так и несло перегаром, совершенно забивающим запах дыма.
Его поддерживал мистер Ван Дьюзен, тоже не вполне трезвый, но и не такой пьяный, как Коби, и Белленджер Ходсон, еще один богатый американец, вращающийся в лондонском высшем обществе.
Коби мутным взглядом уставился на жену.
— Какого дьявола, Дина, любимая… что ты тут делаешь с полицейскими в такое время?
Несмотря на его состояние, в его голосе чувствовалась насмешка.
Прежде чем Уокер успел ответить, мистер Ван Дьюзен попытался извиниться.
— Простите, леди Дина. Мы решили совместить бизнес с удовольствием и, боюсь, немного перебрали после заключения сделки, особенно ваш муж… он не привык к крепким напиткам.
В этом была доля правды. Они действительно заключили сделку с Ходсоном, встретившись с ним в игорном клубе. Там Коби нарочно напился до бесчувствия, чтобы забыть и о гибели Лиззи Стил, и о доме Хоскинса.
Мистер Ван Дьюзен продолжил.
— Мы пообещали отвезти его домой. Кто мог подумать, что вы не спите в столь ранний час? Не повезло, однако.
Уокер, скрипнув зубами, понял, что мистер Дилли снова ускользает из его рук.
— Он действительно провел с вами всю ночь, сэр?
— Конечно, инспектор; на самом деле мистер Грант был со мной чуть ли не с полудня. Сначала дело, как вы понимаете, а уже потом удовольствие. Разве не так, Ходсон?
Ходсон, тоже «тепленький», решительно кивнул. Согласился он, конечно, только с последней фразой, но Уокеру это знать не обязательно.
— Давайте уложим его спать, инспектор, — взмолился Ван Дьюзен. — Мне и самому не терпится поскорее добраться до постели.
Коби висел у них на руках мертвым грузом, его глаза закатились. Может, хоть это заставит инспектора убраться восвояси.
Неожиданно Дина взяла ситуацию в свои руки.
— Конечно, — заявила она, — моему мужу пора спать. Я звоню Чендлеру, а он позовет одного из лакеев, чтобы отнести его в спальню. Что касается вас обоих, — обратилась она к мистеру Ван Дьюзену и к Ходсону, — можете остаток ночи провести здесь. Спален у нас хватит на целую армию. А вам, инспектор, — Дина повернулась к сбитому с толку Уокеру и усмехающемуся Бейтсу, — придется отложить допрос моего мужа и его приятелей до тех пор, пока они не будут в состоянии отвечать на ваши вопросы. Скажем, в три часа дня, в Скотланд-Ярде. Я возвращаюсь к себе. Спокойной ночи, — и она упорхнула, взмахнув крепдешиновой юбкой.
Но прежде чем она успела отвернуться, ее муж открыл глаза и одарил ее очаровательной улыбкой.
Уж этот взгляд ей хорошо известен! Дина знала, что все это неспроста. Она не поверила ни единому слову. Ни единому!
Проснувшись на следующее утро, Коби обнаружил, что у него ломит все тело, и раскалывается голова. А когда он попытался думать, голова заболела еще сильнее. Коби встал, сбросил ночную рубашку, взглянул в зеркало на свое измученное, серое лицо, набрал полную ванну ледяной воды и с размаху в нее плюхнулся. Мозги прочистились моментально: сразу вспомнилась Лиззи Стил в морге Лаймхауза.
Коби закрыл глаза, безуспешно пытаясь отогнать навязчивый образ, затем встал, вылез из воды, взял полотенце и насухо вытерся.
Вообще-то, он не виноват в гибели Лиззи Стил — он ведь спас ее один раз и попытался устроить ее будущее, но этим совесть не успокоишь. «Я как мальчишка, — мрачно размышлял он, — так и не повзрослел, меру знать не научился. Хендрик прав: я все еще пытаюсь переделать мир по своему вкусу. Да и Сюзанна то же самое говорила».
Коби грустно усмехнулся. «Да уж, вот кого надо было послушать. Из всех мужчин у нее хватило ума выбрать Рэтклиффа Хиниджа, убийцу Лиззи. А скольких еще он убил? И как обезвредить его?
В Сан-Мигеле проще было бы его убить. Но как это сделать в цивилизованном Лондоне? Должны быть и другие пути.
Тот полицейский, Уокер, знает, кто виновен во вчерашнем поджоге. Уверен он и в том, что Хоскинса убил мистер Дилли… хотя и в этом есть моя вина: без моего вмешательства бедная маленькая бродяжка не прикончила бы Хоскинса». Это навело Коби на мысль: надо проверить, сумела ли она и остальные дети добраться до безопасного убежища.
«Очевидно, Уокер не подозревает о причастности сэра Рэтклиффа.
Но с другой стороны, если он выяснит, что кто-то из окружения Коби Гранта умер загадочной смертью, то вцепится в меня с упорством терьера, преследующего крысу».
Избавившись от запахов дыма и перегара, Коби залез на постель и уселся по-турецки, закрыв глаза, сначала размышляя, а затем отпустив свое «я», как его учили индейцы в пустыне.
«Чтобы уничтожить сэра Рэтклиффа, не обязательно его убивать. Его можно разорить и лишить положения в обществе. Это причинит ему гораздо большие страдания, чем быстрая смерть от пули или удушения. Но как?»
Постепенно, как обычно бывало при медитации, его разум отключился. Время и случай предоставят ему подходящую возможность, а пока так приятно не делать ничего, стать никем, забыть похмелье после вчерашней попойки и страшную смерть Лиззи.
