Увидев, что Элиза и ее спутник вышли из тени, Гриф пошел по параллельной дорожке и умерил свой шаг.
«Я не шпионю, — уверял он себя. — Я просто наблюдаю».
И ему совершенно не нравится то, что он видит.
Ее лицо было похоже на мраморную маску — бледное, безжизненное, за исключением двух горячих пятен румянца на скулах. И глаза выглядели тусклыми. Без какого-либо выражения.
К этому времени он уже хорошо знал ее, чтобы почувствовать, что она явно не в своей тарелке.
В отличие от нее Брайтон выглядел довольным тем, что только что произошло между ним и Элизой.
Пара вернулась в кафе. Гриф остановился в воротах и, делая вид, что смотрит в свой блокнот, стал украдкой наблюдать за ними сквозь решетку ограды. Через несколько минут из кафе вышли Гарри и Брайтон. Они выглядели словно два школьника, досыта наевшихся сладостями.
Вспомнив вечер встречи с Элизой и ее полушутливое желание, чтобы он вбил в голову Гарри — пусть даже пинками — хотя бы немного здравого ума, Гриф чуть было не поддался желанию пойти за друзьями и задать им хорошую трепку прямо сейчас.
Не дав ему шанс ответить, она быстро продолжила:
— Насколько я понимаю, мужчины склонны видеть в женщине одну из своих бесчисленных кукол, с которой можно играть, пока она либо не сломается, либо не надоест. — Она немного прихрамывала и споткнулась о камень мостовой. Он протянул руку, чтобы помочь, но она резко отшатнулась в сторону.
То, что она оступилась, очевидно, рассердило ее еще больше.
— Игрушку можно просто выбросить и завести вместо нее новую.
Теперь уже не вызывало сомнения, что Лит чем-то здорово ее разозлил.
— Я видел, как ваш брат выходил из кафе, — признался он. — Наверно, он сделал что-то, что вас расстроило.
Она шла, не останавливаясь.
То, что баронет, возможно, попытался успокоить ее, не улучшило настроение Грифа.
— Возможно, это не мое дело, но я посоветовал бы вам не искать утешения у сэра Брайтона. Его репутация такова, что не может вызывать у леди доверия. — Говоря это, Гриф понимал всю иронию своих слов.
Она не стала возражать, а сказала:
— Вы правы, сэр. Это не ваше дело.
Но Гриф не отставал.
— Леди Брентфорд, вы явно расстроены. Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Простите меня за грубость, лорд Хадден, я ценю вашу заботу, но это сугубо семейное дело.
На это ему нечего было ответить. Он лишь вежливо кивнул.
Но потом его отвлек звон колокольчика на дверях кафе, и он увидел Элизу в сопровождении молодой горничной.
Пусть идет. У него и так достаточно неприятностей.
— Да, но джентльмен не поворачивается спиной к леди, которая скорее всего находится в расстроенных чувствах, — пробормотал он и вдруг улыбнулся. Похоже, что спасение именно этой леди вошло у него в привычку.
Выйдя из ворот, он догнал ее.
— Леди Брентфорд! Какой приятный сюрприз встретить вас! Я не знал, что вы планировали поездку в Лондон.
Она лишь искоса взглянула на него, а потом снова стала смотреть прямо перед собой. Она шла слишком быстро — как не подобает леди, — и развевающиеся ленты ее шляпы мешали ему разглядеть хотя бы ее профиль.
— Чему вы удивляетесь? — холодно отозвалась она. — У меня нет привычки делиться своими планами с малознакомыми людьми, сэр.
Гриф многозначительно взглянул на горничную, и та немедленно отстала на два шага.
— Мне хотелось бы надеяться, что мы с вами все-таки больше чем малознакомые люди, леди Брентфорд, — сказал он, надеясь смягчить ее.
Ни малейшей улыбки. Наоборот, она стиснула зубы и ускорила шаг.
— А кем мы являемся, если уж быть точными, лорд Хадден?
Визит в кафе, видимо, оставил у нее во рту кислый привкус.
— Это я должен просить прощения. Я не хотел еще больше вас огорчать.
— Вам не в чем себя винить.
Она небрежно повела плечом, но когда ее лицо попало в полосу света, он увидел слезы, повисшие у нее на ресницах.
Он сделал вид, что ничего не заметил, но мысленно отдубасил ее брата за то, что тот расстроил ее.
А как насчет Брайтона?
Он наверняка тоже виноват. Что бы он ни говорил леди Брентфорд в саду, это ее не утешило. Он вспомнил, как она судорожно сжимала бокал с растаявшим шербетом, и ему в голову пришло замечание Кэмерона о том, что баронет подонок.
Кодекс джентльмена требовал, чтобы он с уважением отнесся к просьбе леди Брентфорд. Но разве баронет соблюдает этот кодекс? Бросив взгляд на напряженную походку Элизы, Гриф принял решение.
Надо разобраться с Брайтоном.
— Я поворачиваю здесь, Хадден. — Она остановилась, чтобы ее могла догнать горничная. — Так что мы должны попрощаться.
— Вы надолго в Лондоне? — вежливо осведомился Гриф. — Может, вы и ваши друзья хотят сходить в театр?
— Мои дела закончены, и я завтра возвращаюсь домой.
— Что ж. Тогда в следующий раз.
— Да, пожалуй. До свидания, сэр.
Гриф подождал, пока обе фигуры скрылись в тени.
— До свидания, — повторил он. — Но надеюсь, что до скорого.
В темноте полуночного часа ее план казался еще более абсурдным, чем при свете дня. Элиза стояла у окна и рисовала пальцем узоры на запотевшем стекле. Если бы только она могла увидеть хотя бы тонкий лучик света, который пробился бы через пелену черного от сажи дыма, нависшего над Лондоном. Или звезду, которая помогла бы ей отыскать верный путь.
От часов на каминной полке тоже было мало толку. В тишине спальни они тикали еще громче и… печальнее.
— Может, мой план и безнадежен, — прошептала она, — но надо попытаться.
Подняв повыше зажженную свечу, она нарисовала цифру «2» на влажном стекле. Ее план состоял из двух частей. Во-первых, она должна собрать достаточно денег, чтобы расплатиться с Брайтоном. Во-вторых, ей необходимо узнать, где находится ее ученический эскиз, и заполучить его обратно.
— И пока я буду этим заниматься, почему бы мне не вызвать джинна в тюрбане, который коронует меня царицей Савской и перенесет в страну молочных рек с кисельными берегами.
Пару минут она позволила вообразить себе, как какой-то волшебный герой с длинными темными волосами, зелеными глазами и мелодичным смехом окутает ее, словно порыв ароматного дыма…
Невесело рассмеявшись, Элиза отогнала от себя это видение. Предаваться фантазиям о Хаддене, который вдруг появится и спасет ее, было так же глупо, как мечтать о волшебной лампе Аладдина. То, что она вопреки разуму позволила своим эмоциям и своему телу поддаться его чарам, было предупреждением об опасности.
— Я не могу оставаться во власти девичьих грез, — прошептала она. — Особенно сейчас, когда реальность требует, чтобы я собрала все свои силы.
