Хуже всего, что они никогда не узнают правды.
Он снова оглянулся на Кейт, рядом с которой стоял Паркер. Его люди приняли Кейт. Вот и сейчас Паркер неуклюже похлопал ее по плечу. Она по-прежнему стояла рядом с лошадью.
Удостоверившись, что с ней ничего плохого не случится, он подошел к мастерской, в которой уже горел фонарь.
— Бедная малышка, — заметил Финдли, когда Роэн переступил порог. — Как она, сэр?
— Она куда крепче, чем кажется. Подождите здесь. Я сам все сделаю.
Подняв фонарь, он оглядел заваленное инструментами помещение и нашел лестницу, ведущую под скошенный потолок. Чердак оказался настолько низким, что пришлось нагнуть голову.
Посреди высилась какая-то груда, накрытая парусиной. Роэн повесил фонарь на крюк, вбитый в толстую, затянутую паутиной балку.
Пришлось зажмуриться, чтобы не попала в глаза пыль, поднимавшаяся от когда-то элегантных кожаных чемоданов. Судя по резным сундукам и изящным саквояжам, багаж принадлежал леди.
Роэн открыл серебряные защелки на первом сундуке. Но там лежали пустые парфюмерные флакончики, заплесневелые платья, туфельки, расчески, перчатки, щетка с ручкой слоновой кости и такое же зеркальце.
Ему было неловко рыться в вещах покойной дочери графа Дюмарина. Никогда еще кто-то состоящий в родстве с членом совета прометеанцев не казался столь ординарным.
И сознание этого еще больше обострило угрызения совести, хотя он всего лишь выполнял твой долг.
Тем не менее ему было плохо при мысли о несчастных женщинах и детях, оставшихся вдовами и сиротами из-за его умения убивать.
Зверь…
Много лет он искал способ снять проклятие с Килбернов. Но думая обо всем, что сотворил, иногда сомневался, заслужил ли избавление от проклятия.
Роэн поколебался, раздираемый гневом и растерянностью. Но все же сложил обратно в сундук вещи и перешел к следующему. Наконец остался только один саквояж. Вынул все, вещь за вещью, и, недоуменно ощупав дно, обнаружил в углу небольшой ремень. Фальшивое дно поднялось довольно легко. Перед глазами предстал сверток в темно-коричневой ткани. В нем оказалась книга, которую Роэн когда-то видел у мадемуазель Габриэль.
С бешено бьющимся сердцем он снял ткань и уставился на странные символы, выгравированные на древней коричневой коже. Название гласило: «Дневник Алхимика».
«Дневник Алхимика»?!
С чем-то вроде благоговения он открыл книгу и увидел записи того человека, который проклял их род.
Роэн с невольной дрожью захлопнул книгу. Сейчас нужно как можно скорее оказаться рядом с Кейт!
Поспешно вернув все вещи в саквояж, он снова прикрыл всю гору парусиной. Сунул книгу под мышку, снял с крюка фонарь и спустился вниз. Поиски заняли всего минут двадцать. Впрочем, в своей работе он привык к подобного рода вещам.
Отдав фонарь Финдли, он приказал стражникам забить досками сломанную дверь.
— И поторопитесь. Я хочу как можно скорее вернуться в замок.
— Да, ваша светлость.
На обратном пути он встретил Уилкинса.
— Ничего не нашел?
— Нет, сэр, — мрачно покачал головой стражник.
— В таком случае подождите тех двоих. Мы с Кейт едем домой.
— Ты нашел ее, — настороженно пробормотала Кейт, глядя на книгу.
Роэн кивнул.
— Посмотрим ее позже.
Он надежно спрятал книгу в седельную сумку.
— Согрелась немного?
— Наверное, — пожала она плечами. — Похоже, я могу пристраститься к виски.
Роэн и Паркер обменялись насмешливыми взглядами, оценив невеселую шутку.
— Садись!
Он усадил Кейт на своего гунтера и велел Паркеру подождать остальных.
— Да, сэр, — ответил сержант. — И берегите себя.
— Вы тоже.
Паркер отсалютовал ему и отправился посмотреть, не нуждаются ли в помощи Финдли и Мерсер.
Роэн прикрепил повод смирного мерина к своему седлу, вскочил на коня и обнял Кейт.
— Едем, милая. Нам пора домой.
— Я скучала по тебе, — пробормотала она, откинувшись ему на грудь.
— Я здесь.
Он почувствовал, как она все еще дрожит, вероятно, не столько от холода, сколько от шока. Ничего, он согреет ее теплом своего тела! Скорее бы добраться до дома. Там он о ней позаботится!
Оглядывая залитые лунным светом поля, он не видел особой угрозы, но понимал, что должен быть настороже. С ним Кейт и книга.
Но не важно. Он рожден для этого.
Роэн со свирепой решимостью крепко обнял Кейт за талию. На востоке таяли последние отблески дневного света.
Обратный путь был долгим, холодным и безмолвным. Теперь расстояние казалось куда длиннее, с тех пор как ее мир на том конце дороги прекратил существование. Единственная осязаемая вещь, оставшаяся у нее, — этот мужчина, подгоняющий коня.
Кейт закрыла глаза.
Хотя она была тронута предложением покровительства, все же не желала быть бременем. По крайней мере враги не сломили ее гордость. Однако настроение оставалось мрачным.
Только через три часа они въехали во двор замка.
Разве могла она знать, что всего через две недели будет радоваться приезду сюда и что грозный каменный замок станет чем-то вроде дома?
Роэн спешился, вынул из седельной сумки книгу, подхватил Кейт на руки и понес к двери.
Не успели они постучать, как дверь открылась. Оттуда брызнул теплый оранжевый свет и расплескался на каменных плитах. Элдред впустил их, а конюх немедленно поспешил взять поводья жеребца.
— Она ранена? — встревожился дворецкий, глядя на Кейт.
— Не физически, — пробормотал герцог, внося Кейт в дом.
— Где остальные? Беда случилась?
— Все в порядке. Они будут к утру.
Элдред поспешил за ними.
— Чем я могу помочь, ваша светлость? Мисс Мэдсен? Теплое вино с пряностями? Или разогреть суп…
— Я ничего не хочу, — с трудом пробормотала она. — Спасибо, Элдред.
— Отдай ему книгу, — посоветовал Роэн. — Элдред, спрячь это в сейфе. Завтра мы ее посмотрим.
Кейт безразлично пожала плечами. Элдред молча взял книгу, и Роэн сухо ему кивнул. Дворецкий отстал. Роэн продолжал идти вперед. Кейт опустила голову ему на плечо и обхватила шею руками в перчатках.
Она была в таком отчаянии, что не хватало сил спорить или возражать, когда он стал подниматься наверх. Просто смотрела на его подбородок и вдыхала его запах, чистый мужской запах, ставший таким знакомым. Как и замок. Она лучше чувствовала себя именно здесь, где была в полной безопасности. Но надолго ли? И что потом?
Как странно знать, что она никогда не вернется домой. Что прежнее никогда не вернется. Жаль, что не хватило времени попрощаться с прошлой жизнью до того, как ее похитили. А сейчас уже слишком поздно.
