Когда они добрались до второго этажа, Роэн остановился не перед дверью гостевой спальни, а перед своей комнатой. Ее сердце пропустило удар, но она не сказала ни слова, когда он переступил порог и ногой захлопнул за собой дверь. Затем подошел к камину и осторожно усадил ее в мягкое кожаное кресло.
— Ну вот, — прошептал он, оценивая ее состояние пристальным взглядом.
Кейт молча тупо смотрела на него.
Встревоженно хмыкнув, Роэн снял перчатки, запер дверь, снял пальто и только тогда вернулся к Кейт. Он присел на корточки, озабоченно рассматривая ее.
— Что я могу для тебя сделать?
Господи, он так добр к ней! В горле застрял колючий комок, поэтому Кейт просто покачала головой.
— Бедная малышка, ты замерзла. Хочешь одеяло? Горячего чаю?
— Спасибо, нет.
— И все-таки: что я могу сделать для тебя? Дай мне задание, Кейт. Или я просто сойду с ума!
Слабая улыбка подняла уголок ее губ.
— Но так несправедливо! Я, с моей верой в призраков и проклятия, уже на полпути к безумию!
Она снова улыбнулась.
— Какая прелестная улыбка, — прошептал он, глядя на нее. Но когда погладил по щеке, глаза ее затуманились. — Не плачь, милая, — нахмурился он. — Больше тебе ничто не грозит, и это самое главное! Знаю, тебе очень больно, но все, что ты потеряла, — это всего лишь вещи. Их можно заменить. Это не жизнь и не конечности.
— Ты, разумеется, прав… — прошептала она, опустив голову. — Не стоит беспокоиться, со мной ничего не случится.
Он с сомнением уставился на нее.
— Позволь снять твой плащ.
Плащ все еще был мокр от снега. Она даже не потрудилась снять большой капюшон, а просто обмякла в кресле. Усталая путница… Роэн опустил капюшон, осторожно отстегнул большую деревянную пуговицу на шее и снял плащ. Кейт осталась в ливрее.
— Мой маленький паж, — улыбнулся Роэн. — Из тебя вышел очаровательный лакей!
— Если не считать того, что я терпеть не могу приказаний.
— Это я заметил. И нахожу весьма трогательным.
Он протянул руку и развязал ленту, стягивавшую ее волосы. Тяжелые пряди рассыпались по плечам.
— Вот теперь ты снова девушка, — сказал он, когда она стала разматывать влажный галстук. — Возможно, у меня будет время научить тебя правильно завязывать галстук, — заметил он, ловко распутывая узел. Глубокий треугольный вырез белой сорочки почти открывал грудь. Роэн, позабыв обо всем, окинул ее жадным взглядом, но почти сразу же решительно отвел глаза и медленно уселся на оттоманку напротив ее кресла.
— Ну же, Кейт, встряхнись немного! Все равно нам нужно пройти через это. Впереди нас по-прежнему ждет битва, и не смей отступать!
— Я и не собиралась, — выдавила она. — Но… просто не знаю, что теперь делать.
— Я же пообещал позаботиться о тебе.
— Благослови тебя Бог, Роэн, но не могу же я жить у тебя из милости.
— Я предлагаю не это, — тихо ответил он.
Кейт вопросительно взглянула на него. Он подался вперед и оперся локтями на колени.
— Я думало том, что ты сказала мне в ночь праздничного ужина, когда впервые попала сюда.
Кейт вскинула брови.
— Я сказала это до или после бесчисленных бокалов разных вин?
Он молча улыбнулся.
— И что же я сказала?
— Ты не была счастлива в одиночестве, там, на краю болота. И добавила, что чувствовала себя как в ловушке.
— Верно, — призналась она, устало проводя рукой по волосам. — Полагаю, нужно просто обдумать, что делать дальше. Немного денег осталось в банке. Но если я куплю дом и обстановку, мне не на что будет жить. А еще посуда, шторы… без чего не обойтись в повседневной жизни. — Она цинично усмехнулась. — Полагаю, мне нужно срочно искать мужа. Обычно женщины так и поступают, верно?
— Да, как правило.
— К несчастью, большинство мужчин боятся брать в жены синий чулок.
— И это верно, — согласился он. — Или женщину, которая умнее многих мужчин. То есть такую, как вы, мисс Мэдсен.
— Я такая, как есть. И не стыжусь этого! — ответила она.
Он одобрительно кивнул.
Усевшись поглубже в кресло, она почувствовала себя гораздо лучше. Что-то подсказывало ей, что все будет хорошо!
— Может, мне открыть небольшой магазинчик в Лондоне?
— Тебе вовсе этого не хочется, — мягко заметил он.
— Не хочется?
— Нет. Но приятно видеть, как твои щеки розовеют.
— Я наконец начинаю согреваться. Так почему я не хочу открыть магазин?
— Подумай сама: стоит ли целый день иметь дело с надоедливыми покупателями? Прислуживать всем и каждому? Богатые не платят по счетам годами, попомни мое слово.
— Правда?! — ахнула она.
— О да. Все живут в кредит. Когда владельцы магазинов наконец обращаются к судебным приставам, чтобы потребовать долги, даже приставы боятся оскорбить аристократов, так что худших покупателей, чем последние, трудно найти.
— Я и понятия не имела!
— Кроме того, если окажется, что О’Бэньон всего лишь орудие в чьих-то руках, не хочу, чтобы ты оказалась в таком положении, когда каждый сможет войти в магазин с улицы и похитить тебя.
Кейт мгновенно стала серьезной.
— Об этом я не подумала.
— Так или иначе, для того чтобы начать дело, особенно в Лондоне, требуется громадный начальный капитал, которого, боюсь, у тебя нет.
— Хммм… — Судя по тому, что он говорит, жизнь владелицы магазина не для нее. Но Кейт тут же просветлела: — Возможно, я смогу учить детей! Стать гувернанткой!
— Детей… гм…
— Что на этот раз? — осведомилась она при виде его недовольного лица.
— О, ничего.
— Но ты явно хотел высказаться.
— Ну… они шумные маленькие надоеды. Не так ли? — протянул Роэн. — Трудно сосредоточиться на книгах, когда орут и топают рядом. А ведь есть еще и родители! Постоянно критикуют усилия других воспитать их милых крошек, хотя сами слишком ленивы, чтобы заняться этим.
— О, ты невыносим! — невольно засмеялась она.
— Но это правда! — возразил он.
— Намереваешься таким вот образом поиздеваться над всеми моими решениями?! Но должна же я как-то жить. Или у тебя есть идея получше?
— Совершенно верно.
— Я так и думала. И какая же, о мудрейший?
— Я думал, ты никогда не спросишь. Все уже сказано, Кейт. Ты должна позволить мне позаботиться о себе.
В глубине серых глаз светилась соблазнительная откровенность, и значение этих слов медленно начинало доходить до Кейт.
— То есть… даже после того, как мы разделаемся с О’Бэньоном? — нерешительна спросила она.
— Да. Даже после этого, — подтвердил он, не сводя с нее глаз. — Ты понимаешь, что именно я тебе предлагаю?
