Но ей теперь некуда бежать от затруднительной правды, растущей у нее в животе.
— Госпожа Рен. — В умоляющем голосе Тимоти, стоявшего за дверью, чувствовался явный испуг. — Вы здесь, госпожа?
— Да, Тимоти, я здесь, — устало ответила Жаклин. Она лежала поперек кровати в одной рубашке, дожидаясь, когда пройдет тошнота. — Что случилось?
— Приехала леди Кармантл. Она в гостиной, и она говорит, это не терпит отлагательств.
— Скажи ей, что лорд Дрейк занят.
Гейбриел поехал осматривать место, где можно поставить новую мельницу для своих арендаторов. Мельница стояла первой в списке усовершенствований, на которые он собирался использовать приданое будущей жены. Она сама помогла ему составить план, хотя сердце у нее болело от мысли, что другая женщина превратит своими деньгами его мечту в реальность.
— Леди не хочет видеть лорда Дрейка, — объяснил Тимоти. — Она спрашивает вас, хозяйка.
— Какая досада, — пробормотала Жаклин.
Она с первого же взгляда на леди Кармантл решила, что эта женщина не предвещает ничего хорошего. Жаклин не могла объяснить своего отношения к леди, хотя не могла отбросить и свое ощущение.
Леди Кармантл была образцом хорошего поведения. Она даже призналась Жаклин, что считает отвратительной попытку мужа погубить Гиацинт. Конечно, был тот случай, когда она показала сосок. Но до Жаклин доходили слухи, что некоторые великосветские дамы теперь появляются в обществе с двумя напомаженными и припудренными сосками, гордо выставляя их напоказ. Ведь лодыжку можно показать лишь на миг, а относительно прикрытые соски не считались особо рискованными для вечернего празднества.
Конечно, леди Кармантл могла просто совершить ошибку, но Жаклин сомневалась, что это была ошибка.
В последнее время Кэтрин Кармантл наносила визиты с раздражающим постоянством. Светские визиты. И если Гейбриела не было, баронесса, похоже, получала удовольствие, досаждая пустыми шутками Жаклин, которая их терпела, чтобы не портить отношения с соседями.
— Передай, что я сейчас приду, — велела она Тимоти. — Да, и посмотри, готов ли у миссис Бидли пирог с крыжовником.
Если заткнуть ей рот пирогом, леди Кармантл не сможет много болтать, и она тем временем придумает, как избавиться от баронессы. Потом она решит главный вопрос — как сообщить Гейбриелу, что она ждет от него ребенка.
«Теперь мы по крайней мере знаем, что он способен произвести наследника», — подумала Жаклин, вспомнив, как дразнила его в тот первый раз.
Тогда она хотела заставить его сделать то, что необходимо для поместья.
А сейчас она всем сердцем хотела, чтобы он был свободен делать то, что необходимо ей.
— Мисс Рен, — сказала баронесса, когда Жаклин вошла в гостиную. — Как мило видеть вас… О! Может, я приехала в неудачный день. Вы так бледны. Надеюсь, вы здоровы?
Жаклин уклонилась от разговора на эту тему, направив его в безопасное русло. За чашкой превосходного чая леди Кармантл несколько раз клала себе на тарелку пирог с крыжовником, пока Жаклин рассказывала ей о планах Гейбриела в связи с новой мельницей.
— Знаете, Жаклин… могу я вас так называть? — спросила баронесса и, не дожидаясь согласия, быстро продолжила: — Одной из причин моих частых визитов является то, что я глубоко озабочена счастьем лорда Дрейка. Должна вам сказать, я очень беспокоюсь.
— В самом деле? — Поставив чашку, Жаклин устремила взгляд на леди Кармантл. — Судя по вашей истории с ним, трудно этому поверить.
— Туше, мисс. Вижу, он доверяет вам. — Баронесса имела любезность слегка покраснеть. — Я признаю это. Я была молодой, здоровой и невероятно глупой. Я не могу изменить прошлое, если бы даже захотела, но и вы не в том положении, чтобы бросать камни.
— Что?
— Вы слышали меня. Любой, у кого есть глаза, может заметить, что у вас с Гейбриелом… affaire de coeur, любовная игра, как говорят французы, ну а вы называйте как хотите.
Жаклин была рада, что уже покончила с чаем. Иначе она бы сейчас поперхнулась.
— Он красивый мужчина, Гейбриел Дрейк, — вздохнула баронесса. — Не могу осуждать вас зато, что вы поддались искушению.
Жаклин встала, чувствуя слабость в ногах. Увидев их за этим занятием в арсенале, отец Юстас мог догадаться, что отношения между ними продолжаются, но он бы никому даже слова не сказал. Если знала баронесса, кто еще мог это заметить?
— Сядьте, моя дорогая. Мы не закончили. Никого не шокирует, что свободный мужчина вроде Гейбриела имеет любовницу. Но общество не потерпит, чтобы он держал любовницу в доме, предназначенном для его жены. Что вы намерены делать, когда он женится?
Баронесса сделала изящный глоток и, поставив чашку, провела языком по верхней губе, будто кошка, слизывающая молоко с усов. Жаклин молча опустилась на стул.
— Где вы собираетесь устроить свое любовное гнездышко? Ладно. Я вижу, что должна взять дело в свои руки.
— Что вы хотите этим сказать? — возмутилась Жаклин.
— То, что сказала, моя дорогая. Если вы намерены остаться здесь после женитьбы Гейбриела, то я почту своим долгом известить его будущую невесту об истинном характере ваших отношений с бароном Дрейком. И не рассчитывайте, что ваше присутствие будут терпеть после свадебных клятв. — Леди Кармантл вскинула голову. — Мой муж держит любовницу в Бате. Я не возражаю, но мне совершенно ни к чему видеть ее каждый день в нашем доме. Не сомневаюсь, что будущая баронесса Драгон-Керна того же мнения. — Она сделала еще глоток. — Великолепный чай.
— Почему вы считаете нужным вмешиваться…
— …в ваши дела? — закончила баронесса. — Потому что, как я уже сказала, меня заботит счастье Гейбриела. Ни один мужчина не может удовлетворить двух женщин, если они живут под одной крышей, даже настоящий жеребец, как ваш Гейбриел. И еще одно. Любовницы редко учитывают что-либо, кроме собственных желаний, но хоть раз подумайте о нем. Хотя он пират, сердце у Гейбриела Дрейка не каменное. Он человек глубоких чувств. Когда-то он из-за меня ушел в море. — Гордясь собой, Кэтрин поправила парик. — Думаете, он сможет найти удовлетворение с матерью своего наследника, если вы будете рядом?
Баронесса права, черт бы побрал ее проницательность.
Когда Жаклин позволяла себе думать о неминуемой женитьбе Гейбриела, она принимала во внимание лишь свои чувства, как ей вынести, что он берет в жены другую женщину. И ни разу не подумала, насколько тяжело это могло быть для самого Гейбриела. А теперь, когда живот у нее будет постоянно расти, ее положение вообще невыносимо.
— Я должна уехать, — безжизненно произнесла она.
