– А на что это похоже, по-вашему? Я собираюсь искупаться. – Оливия растерянно моргнула, явно желая возразить, но не находя слов. Роуленд весело ухмыльнулся и, быстрым движением сбросив бриджи вместе с бельем, прыгнул в воду. Когда он вынырнул посередине озерца, Оливия, смеясь, стряхивала с юбок водяные брызги. – Можете присоединиться ко мне, – предложил он, устраиваясь на каменном выступе под водой. Взгляд Оливии скользнул по его телу, задержавшись на бедрах. Плоть Роуленда тотчас отозвалась, налилась силой, несмотря на холодную воду.
– Пожалуй, нет, – проговорила Оливия и, отвернувшись, начала осторожно спускаться к озерцу. Старательно пряча глаза, она смотрела лишь на камни и корни деревьев под ногами.
– Что, не хотите поиграть в наяду, пленяющую Гиласа? – поинтересовался Роуленд со своего каменного трона. Разумеется, он не причислял Оливию к породе женщин, падких до любовных игр под открытым небом, однако стоило воспользоваться представившимся случаем, чтобы приблизиться еще на шаг к своей цели.
– Нет времени, – состроив печальную гримаску, отозвалась Оливия. – Если мне не изменяет память, Гилас навсегда остался с наядами на дне источника, а нам нужно вернуться в аббатство, ведь вечером состоится празднество по случаю дня рождения вашей бабушки. Вдобавок в этой игре, похоже, в роли наяды выступаете вы.
Роуленд невольно усмехнулся:
– Для женщины вы слишком начитанны.
Уголки губ Оливии дрогнули, казалось, она пытается сдержать улыбку.
– Вот что значит быть единственным ребенком ученого отца. К тому же за городом больше нечем себя занять: чтение да верховая езда, вот и все развлечения. Я провела немало времени за книгой и в седле.
– А как же рукоделие? Вышивание картин? – Оливия, прищурившись, метнула на Роуленда сердитый взгляд. – Можно мастерить какие-нибудь полезные вещицы. Помню, Марго нравилось украшать раковинами шкатулки и рамы. Многие дамы находят удовольствие в вязании бахромы или в плетении кружев.
– Вот именно, этого и ждут от женщины, ведущей праздную жизнь. Незавидная у нас доля. – Присев на каменный выступ возле водоема, Оливия стянула перчатки. Погрузив пальцы в ручей, она осторожно поплескала на запястья, а затем приложила мокрые ладони к шее. Капли тоненькими ручейками побежали по ее груди, скрываясь за вырезом корсажа. Роуленд тяжело сглотнул, желание вспыхнуло в нем еще сильнее, тело пронзило болью.
– Опустите хотя бы ноги в воду. – Оттолкнувшись от камня, Роуленд выплыл на середину озерца. – Неужели вы откажете себе даже в этой малости? – Оливия смерила взглядом его фигуру, рассекающую воду. – Я должен пообещать не смотреть на ваши обнаженные ступни?
Оливия рассмеялась, качая головой. Казалось, она не в силах поверить, что дала себя уговорить.
– Боюсь, мне придется позволить вам не только смотреть.
Девир замер, непонимающе глядя на нее. Еще одно преимущество мужчин перед женщинами. Вытянув ногу, Ливи указала на нее пальцем.
– Корсет не позволяет мне самой расшнуровать сапожки.
Оливия молча стояла и смотрела, как Девир плывет к ней. Его могучее тело скрывалось под водой, видны были лишь широкие плечи и сильные, мускулистые руки, такие же, как у деревенских парней, косивших газоны в Холиншеде. Но Ливи слишком хорошо помнила все скрытое от ее глаз: она с жадностью разглядывала Девира, пока тот раздевался. Длинные ноги, крепкий живот, жезл, даже в состоянии покоя куда более крупный, чем у античных статуй или у мужчин, изображенных на древней керамике. Оливии никогда не доводилось видеть мужа обнаженным при свете, но она могла бы поклясться, что Суттар нисколько не походил на Девира.
Остановившись у края водоема, Девир потянулся к ней. С пальцев его стекала вода, влажная кожа блестела в лучах солнца. Ливи не двинулась с места, и Девир выжидающе замер, подперев кулаком подбородок.
– Я не сказала, что позволю вам исполнить роль моей горничной.
– В самом деле?
Ливи не ответила, вопрос Девира повис в воздухе. Оливия понимала, что совершает ошибку, но ничего не могла с собой поделать. Какая-то неодолимая сила подталкивала ее к кромке воды. Рука Девира обхватила ее лодыжку. Приподнявшись над водой, он расшнуровал сапожок Ливи. По спине его сбегали ручейки, обрисовывая рельефные мускулы.
Так вот что чувствуют настоящие распутницы, подумалось Ливи. Теперь она сама стала одной из них. Ее кожа горела огнем там, где касались пальцы Девира. Теплая волна внизу живота сменилась тянущей болью. Никогда прикосновения мужа не вызывали у нее подобного ощущения, никогда она не ждала их с таким волнением – от предвкушения у Ливи дрожали руки.
Одним ловким движением Девир развязал подвязку, заставив чулок соскользнуть вниз. Оливия приподняла ногу, и он стянул прозрачный шелковый чулок. Она с усилием сглотнула, стараясь подавить смутное чувство тревоги. «Может, Девир и хищник, но хлыст по-прежнему у меня в руках, – сказала себе Ливи. – Этот мужчина не перейдет грань дозволенного, если я того не захочу».
Ее босая нога ступила на камень, шершавый и теплый. Наклонившись вперед, Девир снял с Ливи второй сапожок. Развязывая подвязку, он провел ладонью по ее бедру, и Оливия едва не упала, колени ее подогнулись от слабости.
Сорвав чулок с ее ноги, он бросил его поверх сапожек. На мгновение ее охватила паника, но Ливи тотчас совладала собой. Девир отступил, глубже погрузившись в воду, и посмотрел ей в лицо, прежде чем опустить взгляд к ее ногам. В его глазах читалось откровенное желание. Он походил на ястреба, кружащего над жертвой, готового камнем ринуться вниз и вонзить в нее когти.
Шагнув к ручью, Ливи опустилась на каменный выступ, осторожно, чтобы не замочить юбок. Как только ноги ее коснулись воды, Девир подплыл ближе. Дно озера круто уходило вниз от самого берега. Перейти вброд глубокий водоем было невозможно.
Руки Девира обхватили лодыжки Ливи и, скользнув выше, к коленям, потянули ее к самой кромке воды. Ливи рванулась назад, упершись ступнями Роуленду в грудь.
– Вы слишком торопитесь, – предупредила она. – Я не собираюсь отдаваться вам здесь, на скале.
Девир рассмеялся, будто говоря: «Ну вот, вы уже готовы обсуждать условия капитуляции». Его рука, холодная от воды, двинулась вверх, сразу став обжигающе горячей. Ливи невольно вздрогнула и отпрянула, но Девир удержал ее.
– Сегодня наша единственная цель – доставить вам наслаждение.
Ливи кивнула, оставив без внимания прозрачный намек, что когда-нибудь настанет черед Девира получать удовольствие. Быть может, он воображал себе этот день, мечтал о нем, но не осмеливался осуществить свое желание.
