— Так ты собираешься поделиться со мной причинами своего появления здесь или нет? — Несмотря на внешнее спокойствие, глаза Грейс выдавали ее волнение.
Господи, ее голос был таким милым и живым.
— Я приехал по просьбе миссис Кейн, чтобы организовать детям достойный праздник Рождества, — тихо сказал Майкл.
Грейс молчала, продолжая смотреть на него, ее белокурые волосы в лунном свете сияли серебром.
— Каково же было мое удивление, когда я приехал… — Майклу так хотелось взять Грейс за руки, — и узнал о твоем внезапном интересе к приюту. Дорогая моя, ты…
— Не смей больше так называть меня! — прошипела Грейс. — Полагаю, ты думаешь, что все это как-то связано с тобой?
— Я бы никогда не осмелился оказывать влияние на твои поступки. Миссис Кейн попросила меня дирижировать хором сегодня вечером.
— Эта благотворительность не имела к тебе никакого отношения, — вздернула подбородок Грейс и с сомнением, посмотрела на Майкла.
— Очень жаль это слышать, — не скрывая сомнения в голосе, откликнулся Майкл. — Но я могу быть разумным, леди Шеффилд. Я не стану предполагать, что оказал влияние на ваше великодушие, если вы, в свою очередь, не будете думать, что для моего нахождения здесь существует какая-то другая причина, кроме данного мной обещания.
У Грейс был крайне недовольный вид, и это порадовало Майкла. Больше всего он боялся безразличия. Может быть, он все-таки не убил в Грейс последней капли любви, которая оставалась в ней для него в Йоркшире. О Боже, как ему хотелось заключить ее в свои объятия и целовать до тех пор, пока она не начнет задыхаться!
— Почему ты прячешься в моем саду? Ты ведь уже выполнил свои обязательства на сегодняшний вечер! — не дожидаясь ответа на свой вопрос, выпалила Грейс.
Майкл приблизился к ней еще на один шаг и был околдован пьянящим запахом ее духов.
— На самом деле для приезда в Лондон у меня есть другие причины, и пока ты пытаешься скрывать мотивы своих поступков, я этого делать не стану, — сказал он, загнав ее в ловушку. — Я приехал, чтобы поблагодарить тебя за варежки, которые ты для меня связала.
— Это мелочь! — нетерпеливо бросила Грейс. — Не большая награда за то, что ты спас меня в ту ужасную вьюгу. А другие причины?
— Почему ты считаешь, что есть другая причина? — Он не скажет ей правду.
— Ты говорил, что были причины… во множественном числе.
Как же ему хотелось погладить пульсирующую жилку у основания ее хрупкой шеи!
— Ну же, Майкл?
— Может, я соскучился по еде, приготовленной тобой, Синеглазка.
— Наверняка вы сами, мистер Раньер, можете справиться с этим намного лучше, — выдохнула Грейс. — Даже…
Вдруг с балкона над ними упало несколько теней. Похоже, это были дамы, потому что послышался высокий заливистый смех. Майкл обнял Грейс и увлек под выступ. Она сдавленно охнула, и он ее отпустил.
— Нет, — он приложил палец к ее губам, — не говори ни слова, если не хочешь, чтобы тебя увидели вместе с негодяем.
— Знаешь, не надо постоянно повторять мне, кто ты есть! — прошипела Грейс. — Я и так уже знаю!
— Но я думаю, что справедливо напомнить об этом жертве, пока я не пошел на убийство.
— Фу! — фыркнула Грейс. — Ты такой же безобидный, как… как…
— Как что, Грейс? — прошептал Майкл, наклоняясь вперед. Еще дюйм, и он утонет в изумительном, пробуждающем воспоминания запахе ее духов.
— И все-таки почему ты здесь, в моем саду? — отшатнулась Грейс.
— По той же самой причине, что и ты, — пробормотал Майкл.
— Прекрати!.. — отвела взгляд Грейс.
Майкл был благодарен, что она оказалась сильнее его. Не важно, насколько силен в нем здравый смысл, желание обладать ею победило все его благие намерения.
— Я пришел, потому что хотел узнать… Нет, мне необходимо знать, не беременна ли ты.
— Я уже говорила тебе, — Грейс сдвинула тонкие брови, — что об этом тебе не стоит беспокоиться. В этом плане у меня нет таких проблем, как у других дам… О, это нелепо. Я уже говорила тебе…
— Да, но вероятность всегда остается, когда два человека занимаются…
— Знаешь, — оборвала его Грейс, — я совершила чудовищную ошибку, думая, что просто создана для этого. Я считаю это неприемлемым. — У Грейс был очень смущенный вид. — Я не беременна и на прошлой неделе получила этому подтверждение.
— Здесь нечего смущаться, — немного печально заметил Майкл. — Естественный процесс.
— Не знаю, зачем ты приехал. Я же обещала, что сообщу, если что. Мне можно верить, я всегда говорю правду в отличие от некоторых, с кем я недавно познакомилась.
Господи, он не мог перенести боль, промелькнувшую в ее рассерженных глазах.
— И когда это я был нечестен с тобой?
— Когда я прощалась с тобой в Бринлоу. И не смей заставлять меня повторять твои слова. Мы оба знаем, что у тебя нет гордости, о которой ты говорил, и я…
Звуки шагов по каменным ступеням, ведущим со стороны балкона, заставили Грейс замолчать. На зимней лужайке с пожухлой травой за арками появились четыре вытянутые тени. Потом в поле зрения показались два джентльмена и с ними — две дамы. Маленького роста пожилая вдова опиралась на руку необыкновенно красивой черноволосой дамы. Взгляды Хелстона и маркиза метнулись в их сторону, и они двинулись вперед, а дамы направились за ними следом.
Бренди едва не выплеснулся из бокала Хелстона, когда он вдруг резко остановился.
— О, не предвестник ли трагедии собственной персоной! Мне следовало убить тебя, ты, проклятый…
— Люк! — с ужасом в голосе перебила его темноволосая дама.
— Оставь его, Розамунда, — тихо сказал Элсмир, дымя сигарой. — Хелстон абсолютно прав. Грейс?
— Со мной все в порядке. Я как раз собиралась…
— Он поклялся, что больше мы его не увидим! — отрезал герцог, не в состоянии сдерживать свое негодование. — Какой же я глупый, что принял на веру слова отступника! Какого черта ты здесь делаешь?
— Вопрос века, — пробормотала Грейс.
Майкл молча терпел их пристальные взгляды, пока Хелстон уже не мог больше сдерживаться и повернулся к Грейс:
— Очень плохо, что полукровки в Англии ходят с гордым, надменным видом, возвышаясь над нами и лишая хорошей возможности вытащить ответ из его…
— Эйта говорила, что вы высокий, мистер Раньер, но я никогда не думала… — со сдавленным смехом прервала его дама, очевидно, являвшаяся женой Хелстона.
— Проводи, пожалуйста, Эйту с Грейс в бальный зал, дорогая, — проскрежетал зубами герцог.
— Но, Люк, — повернулась к внуку старая герцогиня, — намного занятнее отнестись к врагу по-дружески.
