Я же в своих думах была далеко от привычного мира: от любимой тетушки и дорогой Сибил, от уютного Сильвер-Белла и суетного Оурунсби, где правили легкомысленные мечты Виолетты. Мной полностью завладел Китчестер. Не проходило ни минуты, чтобы я не подумала о сером замке, гордо возвышающемся среди бескрайних лугов. Я совершала воображаемые экскурсии и влюблялась еще больше в его древние стены. Но чаще всего я думала о старом плуте мистере Лемуэле. Именно из-за него я много дней не находила себе места и волновалась, что не укрылось от острого взора тетушки Гризельды и вездесущего — Фини.
Уже две недели я пребывала в неизвестности о состоянии здоровья мистера Лемуэла. После той встречи, когда я оставила его больного у ворот замка, мы больше не виделись. В условленный день я прождала его до самого вечера, но он так и не появился. Не решившись пойти в Китчестер и напрямую заявить о себе, чтобы разузнать о здоровье старика, мне пришлось уйти. Но съедаемая тревожными мыслями, я каждое утро отправлялась к замку, в надежде найти там, пышущего здоровьем мистера Лемуэла, как ни в чем не бывало сидящего на скамеечке и дымящего трубкой. Однако надежды мои оставались бесплодными, и я в одиночестве просиживала на берегу реки до обеда, а затем возвращалась домой, чувствуя всевозрастающее с каждым днем беспокойство. Полное бессилие из-за трусости перед родственниками отца делало беспокойство еще более острым. Но какие бы чувства мне ни приходилось испытывать, я всячески пыталась их скрыть, хотя все заметили, что со мной твориться неладное.
— Что-то ты рано сегодня. Еще только начало пятого. Неужто гардероб Летти завершен, и вы можете спокойно вздохнуть? — спросила я Сибил.
— Какой там! — вздохнула она. — Мы завершили только эскизы и подбор материала к выходным платьям. Там их столько, что хватит на целый батальон девиц! Не представляю, когда Виолетта успеет их все надеть.
— О, она без труда справиться с этой нелегкой задачей. Будет на балы возить несколько смен платьев, чтобы каждый час встречать в новом наряде.
— А еще предстоит набросать прогулочные платья и утренние, и для приема гостей… И самое главное, все это еще нужно сшить!
— Бедняги! Боюсь, если продолжите такими темпами, вы не успеете до весны.
— Мисс Уилоуби не унывает! Она надеется, что приезд маркизы Грэдфил благоприятно скажется на нашей работе.
— Она полагает, что при маркизе Виолетта превратиться в ангельское создание и не будет демонстрировать свой скверный характер, устраивая истерики из-за цвета и фасона?
Сибил рассеяно пожала плечами. Во время разговора лицо ее было крайне сосредоточенным, как будто бы она выполняла сложные математические расчеты. Временами она хмурилась и бессознательно качала головой. Несколько раз Сибил беспокойно поглядывала на меня, но тут же отводила взгляд, испугавшись, что я замечу ее смятение.
— Ты хотела о чем-то поговорить? — спросила я напрямую.
— Да… то есть, нет… — она замялась, но затем быстро сказала. — Маркиза Грэдфил приезжает уже завтра! А послезавтра в Оурунсби будет вечер в ее честь. Мы приглашены. И мисс Уилоуби хотела бы, чтобы ты тоже была там. Она боится, что ты можешь уйти на целый день и забыть обо всем на свете, как поступаешь в последнее время. И еще она горячо надеется, что всю неделю пребывания маркизы, ты будешь с нами в Оурунсби — помогать ей и миссис Тернер.
— Как, разве маркиза приезжает завтра? — недоверчиво воскликнула я. — Но ведь еще слишком рано… Или уже не рано?
С нескрываемым волнением Сибил порывисто протянула ко мне руки и сжала мои ладони. Ее лицо раскраснелось, и каждая черта выдавала ее внутреннее смятение.
— Роби, что с тобой происходит? — умоляюще произнесла она. — Ты в последнее время совсем на себя не похожа!
— Разве? Не замечала за собой никаких изменений, — я резко поднялась и, схватив полупустую корзинку, начала торопливо собирать яблоки, лежавшие в траве под деревьями.
— Ты стала угрюмой. Ни с кем не разговариваешь, постоянно молчишь и даже не слышишь, когда к тебе обращаются. Сейчас ты не та Найтингейл, которая учила меня смеяться и радоваться каждому мигу прожитой жизни…
— Все меняются! Ты тоже уже далеко не та запуганная девчонка! — фыркнула я.
— … Ты побледнела, осунулась…стала забывчивой! Мы ужасно беспокоимся за тебя!
Она замолчала, подыскивая слова, видимо, собираясь сообщить мне нечто щепетильное.
— Мисс Уилоуби, ты же знаешь ее прямолинейность, так вот… она высказалась нам, что все, что с тобой твориться, — это бесспорные признаки любовного недуга. Но, если так, ты могла бы довериться мне! Ты ведь знаешь, что я буду безумно рада за тебя.
Я слишком рассердилась из-за столь откровенного обсуждения обитателями Сильвер-Белла моих чувств, чтобы ответить подруге с достойным спокойствием. Вместо этого я дала волю своему раздражению, копившемуся во мне все эти тревожные недели.
— Подумаешь, забыла о всеми давно ожидаемой маркизе! Это ведь не значит, что у меня начался период любовного недомогания, сопровождаемый ранним склерозом. А тебе бы не следовало шпионить на Финифет и тетю. Это ведь они тебя прислали? Сама бы ты никогда не стала вмешиваться в чужие дела, ты слишком деликатна!
Сказав это, я тут же прикусила язык, но было уже поздно. Сибил нервно вздрогнула, уязвленная моим грубыми словами. Никогда прежде я не вела себя с ней подобным образом, и от этого мое поведение показалось мне еще более омерзительным. Мне стало стыдно.
— Прости, я не знаю, что на меня нашло! — умоляюще попросила я, опускаясь рядом с ней и не обращая внимания на то, что грязь с подола сыпется на покрывало. — Я поступила безобразно. Я, и вправду, веду себя рассеяно. И готова сорваться с цепи при малейшем всплеске раздражения.
Я пододвинулась ближе к подруге и обняла ее. Мне отчаянно хотелось поделиться с ней своими переживаниями, но я боялась, что Сибил непременно начнет задавать вопросы, на которые мне не хотелось сейчас отвечать. А без объяснений она не поймет того, что творилось у меня на душе. Огромных усилий мне стоило сдержаться и не рассказать ей все.
— Фини пообещала испечь мои любимые земляничные вафли, если я выужу из тебя признание, — откровенно сказала Сибил. — Но те блюда, какие она обычно готовит, итак превратили меня в пышечку. А если я еще буду злоупотреблять подобными взятками, то боюсь, дверные проемы придется значительно расширять… И будь уверена, что отказалась я не только из-за страха перед пышными формами.
— Я знаю, Сибил! — признала я виновато. — Просто в голову лезут всякие глупости и, словно кукушата, выкидывают из родного гнезда разумные мысли.
