Оттолкнув Лауру, Дефромаж поднял пистолет. Пираты навели на него свое оружие, однако, Доминик увидев, что Лаура стоит как раз между Алленом Дефромажем и уже готовившимися стрелять пиратами, успел крикнуть:
– Не стреляйте, вы убьете ее! – Он перепрыгнул через фальшборт и тяжело рухнул прямо на палубу бригантины перед своими людьми, закрывая Лауру от их огня. В то же мгновение Дефромаж выстрелил.
Пуля ударила, словно молот, в плечо Доминику. Он, пошатнувшись, из последних сил бросился на Аллена и одним ударом кулака сбил того с ног, но, не удержавшись, сам рухнул на него.
Доминик вскочил первым. Держась за плечо, облокотился на грот-мачту, в то время как пираты набросились на Дефромажа. Послышались отчаянные крики.
– Не бейте капитана, – приказал Доминик, – просто заприте его в каюте и смотрите, чтобы у него не оказалось другого оружия. Подождите. У него есть кое-что, что принадлежит мне. – Юкс подошел к Дефромажу, засунул руку в карман его куртки, и, нащупав миниатюрный портрет Лауры, вытащил его и спрятал у себя за поясом. После этого он крикнул матросам «Попрыгуньи»: – Если не хотите утонуть, пошевеливайтесь и позаботьтесь о своем корабле.
Доминик подождал, пока его матросы отправили Дефромажа в трюм, и только потом повернулся к Лауре. Она была бледна, как смерть.
– Лаура, с тобой все в порядке?
– Ты… надо осмотреть твое плечо. У тебя тяжелая рана.
– У меня ничего не болит, – и это была правда. Боль, он знал, придет позже. – Ты очень храбрая женщина, Огонек. На свете не так много людей, которые рисковали бы своей жизнью ради меня, так как это только что сделала ты.
У нее не было ни малейшего желания выслушивать такие вещи или видеть этот свет в его глазах. Тот нежный свет любви, который она видела у него в ночь их страсти.
– Я никогда не причиню тебе боль, дорогая, никогда, – добавил он.
Лаура едва удержалась от того, чтобы броситься в его объятия, чтобы не зарыдать, прижавшись к его широкой груди. Она чуть не прошептала, что едва не умерла при мысли о том, что навеки потеряла его. И все-таки девушка заставила себя оставаться спокойной. Однажды его ложь уже причинила ей такие страдания, которых она никогда не испытывала. Ей никогда не забыть этот чудовищный кошмарный сон, в котором ее прекрасный принц превратился в кровожадного пирата, в ту самую минуту, когда они уже стояли на коленях перед алтарем. Разве может она простить такой жестокий обман. Господь поможет ей, у нее нет сил простить его.
Медленно и равнодушно Лаура отвернулась от Доминика и самым ледяным тоном произнесла:
– Ида побеспокоится о вашей ране, капитан, если у вас на корабле нет врача.
– Я не плаваю без врача, Лаура. Это было бы глупо и неосмотрительно при… одной из моих профессий.
– Уи. В это я могу поверить, – насмешливо сказала она. – На пиратском судне всегда много работы для врача.
– Кажется, ты стараешься меня возненавидеть.
– Ну конечно, я тебя ненавижу. Ты обокрал мою семью и обманул меня.
– О, боже! Но это же просто по злой случайности корабль твоего отца оказался на моей дороге. Как только я тебя встретил, я все время хотел возместить убыток и исправить вред, причиненный тебе.
– Вы только больше навредили, капитан Юкс.
– Я этого не желал. Неужели ты не видишь, что мужчина может измениться, что любовь может изменить его.
– Вы ничего не знаете о любви, месье, и, кажется, я тоже.
Доминик скривился, так как рана в плече начинала ныть все сильнее.
– Лаура Шартье, вам следует научиться прощать. Она мотнула головой и, отвернувшись, стала смотреть на море.
– Черт побери, – тихо выругался Доминик, повернувшись к помощнику капитана бригантины, приказал: – Проверьте помпы, давайте убираться отсюда до наступления ночи, пока британский шлюп не доложил, где мы находимся. Леди и ее служанку доставьте на «Дракон».
– Мы не пойдем на ваш корабль, – гневно воскликнула Лаура.
– Придется, ваша лоханка может утонуть в любую минуту.
– Да я лучше утону, чем буду вашей гостьей.
Улыбка мелькнула на губах Доминика.
– Либо вы пойдете на мой корабль по своей воле, – сказал он, – либо я отнесу вас туда силой.
– Будь ты проклят, Доминик!
– А, ну ты не первая, кто так ласково обо мне отзывается. У меня много врагов и очень мало друзей.
– Тогда считайте меня в числе первых. Доминик отнял руку от кровоточащей раны и успел схватить пальцы девушки раньше, чем ей удалось уйти.
– Ты мне не враг, Огонек. Неважно, что ты сейчас думаешь, но ты им никогда не будешь.
Несколько долгих секунд она смотрела ему в глаза. Ее израненное сердце хотело верить ему. «А почему бы и нет? Неважно, кем он был в прошлом. Все может измениться. Он пытался исправить то, что натворил, и почему бы ей не попробовать простить его».
Вдруг в памяти Лауры возникли слова, которые однажды сказал ее отец: «Пират – всегда пират, – говорил он. – Тот, кто раз запачкал себя в крови, уже никогда не сможет от нее отмыться; и тот, кто привык лить кровь других, никогда не сможет оставить свою привычку. Такой человек будет лжецом и вором, пока не умрет, и ни один честный торговец не сможет быть в безопасности рядом с таким человеком, запомни это, Лаура!»
Она вырвала свою руку из пальцев Доминика и вытерла юбкой кровь, которой запачкалась ее ладонь.
– Мы всегда будем врагами, месье Юкс. Поскольку вы избрали себе такую жизнь, между нами никогда не будет гармонии и понимания.
– А если я выберу другой образ жизни?
– У вас больше нет выбора.
– Возможность выбора есть всегда, Огонек. А теперь не будешь ли ты любезна вместе со мной подняться на «Дракон»?
– У меня есть выбор? – спросила она с горькой иронией.
– Нет, во всяком случае не в этот раз.
Каюта Доминика, в кормовом отсеке, была похожа на огромную комнату какого-нибудь помещичьего дома. С крючьев свисали яркие фонари. Лунный свет ярко освещал внутренность каюты через длинный ряд больших квадратных окон. От него ложилась дорожка на темные переборки и пол.
Доминик лежал на жестких подушках широкой кровати, опиравшейся на высокие резные ножки. Его левое плечо было забинтовано туго натянутым бинтом. В стеклянном высоком стакане, стоявшем рядом с кроватью, покачивалась свинцовая пуля, которую врач вытащил из его плеча и оставил ему на память. Доминик был счастлив. Ему вообще везло. Кости не были задеты и ранение, практически, не повредило его мышцы. По всей видимости, Дефромаж использовал сырой порох. Юкс потянулся за бутылкой виски, стоявшей рядом с постелью на столике, когда раздался легкий стук в дверь.
– Входите.
Дверь медленно открылась, и на пороге появилась Лаура.
