— Как ты можешь спрашивать? — воскликнул он. — А если предлагал, ты бы согласилась?
Серене стало нехорошо.
— Если ты способен думать обо мне такое, почему мы здесь?
— Я должен знать, — просто ответил он.
Она столкнула его руки с плеч и одним гибким движением поднялась.
— Так уж получилось, что он сделал мне предложение, и такое, от которого было трудно отказаться. Он предложил мне закладные на дом, если я стану его содержанкой. Можешь представить удовольствие при мысли, что жизнь отчима окажется в моих руках.
— Значит, ты согласилась?
— Я этого не сказала.
«Уклончивый ответ…»
Серена закуталась в халат и подняла на Себастьяна сверкающие гневом фиалковые глаза, но он мог поклясться, что в их глубинах таится неуверенность.
— Не вижу смысла в этом разговоре или допросе. Я хочу одеться и вернуться в город.
Какого же дьявола он творит?! Словно кто-то чужой вселился в его тело! Серена права: допрос ни к чему не ведет. Он знал, чего хочет от нее, и нет никакого способа этого добиться. Его гнев растаял, как масло на солнце.
— О, Серена, дорогая, прости меня. Не знаю, что на меня нашло. Я не должен был сомневаться… Просто… иногда так трудно видеть тебя в этом месте, представлять жизнь, которую ты там ведешь. Пожалуйста, не сердись.
Он потянулся к ней, рывком привлек к себе и зарылся лицом в волосы.
— Прости меня, любимая.
Серена не отстранилась, но и не прильнула к нему, как он того хотел.
— Конечно, я тебя прощаю, — устало пробормотала она. — Трудно винить тебя, учитывая все обстоятельства. Но они такие, какие есть. И пока я не оставлю отчима, они не изменятся.
— Тогда оставь его сейчас. Сегодня вечером, — настаивал он.
— Нет. Я не буду стоять в стороне, пока он пытается заманить Абигайль в капкан. Он очаровал миссис Саттон, и даже мистер Саттон находит его общество приятным. Если я не буду осторожной, он уговорит их: не успеем мы и глазом моргнуть, как Абигайль станет леди Хейуорд.
— Как может женщина быть очарована этим животным? — удивился Себастьян, гладя ее волосы. — Этим сукиным сыном?
— О, ты понятия не имеешь, каким обаятельным он может быть, если это служит его целям.
Она коротко, невесело рассмеялась и, отодвинувшись, уселась за стол. Взяла вилку и стала рисовать узоры на скатерти, отвернувшись, чтобы он не видел ее лица.
— Я наблюдала, как он втирается в доверие к моей матушке, как постепенно становится своим в доме. Все началось после смерти отца. Мама была вне себя от горя, она всегда полагалась на отца во всем, и неожиданно осталась одна. Кроме того, она любила отца, как и он любил ее. Я ничего не могла сделать, потому что сама была ребенком, но думаю…
Серена покачала головой и с грустной улыбкой продолжила:
— Полагаю, что даже тогда многое понимала лучше матери. Мама не могла представить, как будет жить одна, без мужчины. Меня ей было недостаточно, хотя я прекрасно умела вести домашнее хозяйство и проверять счетные книги. Отец поощрял мой интерес к подобным делам. Думаю, он предчувствовал, что недолго сможет о нас заботиться.
Короче говоря, вскоре на сцене появился генерал: сплошное очарование и заботливость, — и мать попалась в ловушку. После свадьбы она передоверила ему все, чем владела, хотя я умоляла положить часть денег в трастовый фонд.
Серена пожала плечами.
— Возможно, я пыталась защитить себя, но ничего не получилось. Мое наследство тоже перешло к генералу.
Себастьян подсел к столу и пристально наблюдал за ней, жалея, что не видит ее глаз. Когда она замолчала, он откинулся на спинку стула, вытянул ноги и скрестил щиколотки. Настал момент его предложения, и все же что-то его удерживало. Если Серена не готова по собственному желанию покинуть отчима и оставить свою нынешнюю жизнь, возможно, что-то в этой жизни ей нравилось, чем-то она наслаждалась. Как знать…
Что он делает? Снова позволяет яду дядюшкиного воображения отравить его собственное! Но знает ли он ее по-настоящему? Нет… недостаточно для того, чтобы быть в ней уверенной. Надо доверять собственным суждениям. Однажды она предала его без лишних слов и объяснений. Что помешает ей сделать это снова, если она посчитает необходимым?
— Итак, поговорим о молодой Абигайль, — деловито начал он. — Насколько я понимаю, мистер Веджвуд не приглашен на обед к Саттонам.
— Вряд ли.
Она впервые взглянула ему в глаза.
— Что мы сможем сделать для того, чтобы устроить этот брак, если мамаша против?
Серена задумалась, с облегчением устремляясь мыслями к тому, что рано или поздно можно разрешить.
— Джонас Веджвуд остановился в «Голове королевы», на Генриетта-плейс. Думаю, нужно поскорее нанести ему визит. Узнаем, каковы его намерения и действительно ли он увлечен Абигайль, как мы думаем. Я осторожно поработаю с Абигайль и попытаюсь заронить пару мыслей в голову мамы… Может, она пригласит его на обед. Он такой надежный молодой человек!
— А если Абигайль не увлечена Джонасом?
— Поверь, Себастьян, я знаю, что увлечена, — слегка улыбнулась Серена. — Стоит взглянуть на нее, и все станет ясно как день.
— Может быть, женщине и ясно, — согласился он. — Мужчине труднее определить, нравится ли он женщине, за которой собирается ухаживать. Раз за разом придется доверять гордость и самооценку изменчивой природе женщины.
— Это действительно так? — оживилась Серена. Шутливая перепалка — вполне безопасная почва, дареный конь, которому в зубы не смотрят.
— Исхожу из собственного опыта, — заметил он. — Но все же вопрос остается открытым. Как преодолеть сопротивление миссис Саттон?
— Все очень просто. Убрать со сцены остальных поклонников. Как только мать Абигайль поймет, что Джонас Веджвуд не только избранник ее дочери, но и единственный ухажер, она капитулирует. Веджвуды — респектабельная, очень уважаемая семья в «гончарных городах», и готова побиться об заклад, что мистер Саттон будет вне себя от радости от перспективы такого брака. Дочь станет жить совсем рядом, не говоря уже об укреплении связей с лучшими семьями.
— Понимаю, — кивнул Себастьян.
— Но ты все равно должен проявлять некоторый интерес к Абигайль, — настаивала Серена. — Чтобы миссис Саттон не стала навязывать дочери генерала.
— Если он способен быть таким обаятельным, можно ли утверждать, что он не очарует Марианну?
— Трудно сказать, — серьезно ответила Серена. — Поэтому я и должна быть начеку.
Себастьян медленно кивнул.
— Спорить с тобой бесполезно. Теперь я это понимаю.
Он встал, обошел вокруг стола и поднял ее на ноги.
