Однако оставался вопрос: имел ли он право заключить этот брак? Он не был уверен в этом. И все же идея пришлась ему по душе. Ноэлю и Эми нужен отец. Фэнси нужен муж. И всем им, включая самого Йэна Сазерленда, нужна надежная защита от Роберта Марша. Руфус знал, каким опасным мог быть владелец Марш-Энда. Он был человеком без совести.
С каждой минутой Руфус убеждался в правильности предложения Фэнси, которое теперь казалось ему его собственным. Он почти убедил шотландца. Он слукавил, сказав, что это его идея. Но он действительно считал, что подобный шаг мог решить все проблемы, и для Йэна было лучше думать, что эта мысль исходит от третьего лица.
Он вновь начал молиться, чтобы его посредничество в столь щекотливом деле не оскорбило Господа.
Вдыхая пряный аппетитный аромат, исходящий из глубины дома, Руфус зашел внутрь. Он с удивлением увидел, как огромная черная ворона села на плечо Фортуне, накрывающей на стол. Фортуна мягко прогнала птицу, и та громко каркнула, но повиновалась и приземлилась на спинку стула.
— Это Непоседа, — объяснила Фэнси, пересекая комнату с большой дымящейся кастрюлей. — Она считает себя членом семьи.
— Так и есть, — заявил Ноэль, усевшийся на полу перед камином. — А еще у нас есть Счастливчик и Непутевый, — добавил он с гордостью.
— Счастливчика я уже видел, — сказал Руфус. — А кто такой Непутевый?
— Вы чуть не сели на него, — прыснул со смеху Ноэль. Руфус поспешно оглянулся. На стуле, который несколько секунд назад был пуст, сидел пушистый кот с таким видом, словно давно уже был тут.
Руфус перешел к другому стулу, и кот тут же прыгнул на него.
— Он так играет, — объяснил Ноэль, забирая Непутевого.
— Понимаю, — протянул Руфус, хотя он ничего не понимал. Почему Марши держат кота, которого сами же назвали Непутевым?
Эми уже сидела за столом, пухлой ручкой подперев подбородок.
— Непутевый любит мышек, — сообщила она.
— Только не ловить, — добавила Фэнси, с улыбкой глядя на виновника переполоха. — Он у нас миролюбивый кот.
Чем больше Руфус узнавал семью Марш, тем уверенней чувствовал себя в роли, которую ему предстояло сыграть. Он наблюдал, как шотландец обращается с животными, видел, как он принимает решения: в нем чувствовались благородство и цельность натуры, но ему была также присуща мягкость в отношении живых существ.
Единственной загвоздкой оставался способ, каким он заставит Йэна Сазерленда увидеть то, что для него самого было ясно как день.
— Миссис Марш, — обратился Руфус к Фэнси, — могу я поговорить с вами наедине?
Она нервно взглянула на него, зная, что он виделся с шотландцем. В ее глазах отчетливо читался вопрос. Она посмотрела на Фортуну:
— Ты справишься без меня?
Фортуна кивнула и пошла к голландской печи, где испускали божественные ароматы готовящиеся блюда.
Руфус посторонился, пропуская Фэнси, подождал, пока за ней вылетит ворона, и только потом вышел сам.
Фэнси села на верхнюю ступеньку крыльца, рядом с которой рос розовый куст. Он присоединился к ней. Фэнси сильно нервничала, пальцы ее теребили передник.
— Мне очень жаль, преподобный отец, — произнесла она с раскаянием, — мне не следовало…
— Ошибаетесь, дитя мое, — мягко перебил ее Ру-фус. — Я думаю, это замечательная идея.
Она широко раскрыла глаза. Отец Уинфри понял, что его молчание она приняла за осуждение.
— Вы правда так думаете?
— Да. — Он не стал говорить, что, по его мнению, они просто созданы друг для друга и, если брак состоится, его не понадобится расторгать. Не стоит торопить события.
— Вы говорили с ним?
— Да. Он не сказал «нет».
— Но он не сказал и «да», — возразила Фэнси, но в ее глазах сверкнула надежда. Говоря, она невольно передразнила интонации шотландца. Она достаточно хорошо знала его. Это порадовало святого отца.
— Я позволил ему думать, что это моя идея, — сказал он. — Он не верит, что вы согласитесь на это.
Ее янтарно-карие глаза расширились от удивления, и Руфус понял, что она не верила в возможность осуществления своего плана. Сейчас, когда развязка приближалась, он увидел в ее глазах смятение и страх. Он понял, какое мужество ей потребовалось, чтобы решиться на подобное предложение, сколько любви к детям и к тому, что пытался создать ее муж.
— Он прав. Я никогда не должна была заикаться об этом. Я только что похоронила мужа.
— Я знаю. Я знаю также, что вы любили своего мужа. Но подобные проблемы нередко встают перед овдовевшими женщинами в колониях, и они решают их быстрым повторным замужеством. Вы знаете, что это правда. — Он посмотрел на нее проницательным взглядом. — Фермерство — нелегкая доля, миссис Марш. Без мужчины вам не справиться.
Она нахмурилась, покосилась на конюшню, где должен был быть шотландец, и вновь посмотрела на святого отца.
— Он не испытывает ко мне никаких чувств. И я не люблю его.
— А вы любили Джона, когда выходили за него? Она слишком долго медлила с ответом, но им обоим и без слов все было ясно.
— Многие люди вступают в брак по причинам, далеким от любви, и находят счастье. — Сделав паузу, он продолжал развеивать ее сомнения: — Брак защитит и вас, и мистера Сазерленда, а также положит конец слухам, распускаемым вашим деверем.
— Защитит нас обоих?
— Да, — подтвердил Руфус. — Никто не сможет сказать, что он против воли заставил вас подписать его бумаги.
Фэнси побледнела, обдумывая его слова, потом сказала:
— Вы действительно считаете, что это не будет… неуважительно по отношению к Джону?
— Я думаю, Джон захотел бы видеть вас защищенной. Разве не для этого он купил шотландца? — Он помолчал. — Я вижу, что двое могут помочь друг другу, и нет ничего плохого и греховного в том, чтобы помочь другому человеку.
— Моя собственность после замужества будет принадлежать ему, — осторожно сказала Фэнси.
Руфус подавил улыбку. Он боялся, что у нее появятся сомнения насчет собственного предложения, но они неизбежно должны были появиться. Она должна была быть уверена. Сейчас, поговорив с ними обоими, он понял, что этот брак будет правильным делом.
— Мы можем составить документы, которые защитят ваше имущество, — объяснил он. — Но мне кажется, что Йэн Сазерленд не из тех мужчин, что ищут выгоды за счет женщин.
Выражение ее лица подсказало ему, что и она такого же мнения. Но все же, не до конца убедившись в правильности этого решения, спросила:
— Вы думаете, он согласился?
— Уверен в этом. Ради вас и детей. Фэнси бросила на него растерянный взгляд и закусила губу. Наконец она со вздохом произнесла:
— Что ж, если вы считаете, что он согласится…
