– Мне нужна будет отдохнувшая и оседланная лошадь ровно в одиннадцать часов утра завтра. – С этими словами он достал из кармана золотую английскую гинею.
Глаза грума восторженно загорелись:
– Да, синьор.
Возможно, в другой жизни Сомертон прошелся бы по огромному холлу отеля, обратив внимание (если уж не любуясь) на великолепные фрески, элегантные колонны, лепнину и изумительный потолок, выложенный цветным стеклом. Но в этой жизни он просто подошел к стойке и потребовал управляющего – некоего человека по имени Сартоли.
– Его сейчас нет, синьор, – ответил клерк за стойкой, храня нейтральное выражение на загорелом лице. Сомертон достал из кармана еще одну монету и щелчком отправил ее по стойке к клерку.
На бесстрастной физиономии мужчины проявился интерес.
– Одну минутку, синьор.
Спустя четверть часа Сомертон поднялся на второй этаж в просторные апартаменты, которые он или, если быть точным, Маркем забронировал для них. Луиза будет продолжать выполнять обязанности секретаря до успешного завершения завтрашнего дела. Такова была сделка, на которую с неохотой согласилась Луиза. В ответ ему предстояло вернуть ей трон.
А что потом?
Сомертон достал из кармана ключ и открыл тяжелую дверь.
Внутри было тихо и темно. Не было видно даже полоски света под дверью спальни. Граф полагал, что Луиза будет дожидаться его в гостиной, но ошибся. Не было вообще никаких признаков ее присутствия в этих стенах. Комната оставалась темной, насыщенной ароматом лаванды и довольно прохладной – островок спокойствия в бурном мире.
Граф включил свет – в отеле недавно провели электричество – и огляделся. Весь багаж был отправлен в Палаццо Анджелини, за исключением нескольких самых необходимых вещей, и потому комната казалась необитаемой. На круглом столе стоял большой букет лаванды – источник запаха.
– Маркем! – тихо позвал Сомертон.
Ответа не последовало. Впрочем, не важно. Уйти она не могла.
Сомертон снял сюртук и бросил на кресло. Ванная комната располагалась справа. Он открыл дверь и повернул краны. Добавив в воду немного масла, он, довольно урча, расположился в ванне. Вода была восхитительно горячей. Она растворяла тяготы путешествия, тревоги и напряжение. Он позволил себе пять минут понежиться в ней и только после этого потянулся за мылом. Тщательно вымывшись и побрившись, он облачил свое массивное тело в махровый халат, полосатый, как турецкое полотенце, и расчесал волосы.
Секунду помедлив, взялся за дверную ручку. Вероятно, необходимо постучать.
Вместо этого он распахнул дверь и вошел.
Луиза, полностью одетая, лежала на кровати – голова повернута к окну, рядом валяется открытая книга. Вероятно, она читала при дневном свете, а когда солнце стало садиться, уснула. Прислонившись к стене, Сомертон залюбовался спящей девушкой. Окно было открыто, и воздух в комнате был наполнен влагой и сигарным дымом с улицы.
Итак, в его отсутствие Луиза отправила телеграмму герцогу Олимпия. К сожалению, Сартоли не смог прочитать ее, но было и так понятно, что в ней написано. Впрочем, ничего другого он и не ждал. То, что Олимпия уже в Милане, удивило его еще меньше. У Пенхэллоу никогда не было недостатка в союзниках. Как Джек в коробочке[2], он всегда появлялся, веселый, красивый, переполненный кипучей энергией, и не важно, сколько раз Сомертон пытался вернуть его обратно в темноту.
Граф отошел от стены и присел на край кровати. Волосы Луизы уже немного отросли и казались очень темными на фоне белой подушки. Ему хотелось видеть, как они шелковистой волной рассыпаются по ее плечам, целомудренно прикрывают обнаженные груди после акта любви. Он медленно поднял руку и провел пальцем по высокой скуле.
Луиза открыла глаза и, вскрикнув, села.
– Извини, – тихо сказал он, – я не хотел тебя пугать.
– Я испугалась. – Она немного расслабилась и окинула затуманенным от сна взглядом его халат и влажные волосы. Застигнутая врасплох, не успевшая надеть свою привычную маску высокомерия, Луиза казалась маленькой и невинной, как ребенок, девочкой, без спросу надевшей костюм старшего брата. – Все приготовления закончены?
– Да. Все готово к завтрашнему дню.
– Если все пойдет по твоему плану.
– Пойдет. – Граф коснулся воротника ее рубашки. – Значит, ты отправила в мое отсутствие телеграмму.
Ее глаза округлились.
– А я все думал, решишься ты или нет. Как много ты ему рассказала?
– Я должна была это сделать. Не могла не предупредить кого-нибудь.
Сомертон пожал плечами:
– Ты считала, что я рассержусь? Конечно, нет, малышка. Ничего другого я от тебя не ждал. Я понимал, что ты будешь всеми силами защищать своего дорогого кузена и предавать меня на каждом шагу.
– Тогда зачем ты привез меня с собой? Зачем тебе понадобилась моя помощь?
– Потому что я не мог оставить тебя одну, неужели не понятно? Одному Богу известно, на что ты могла решиться, оставшись без моего присмотра. – Теперь его пальцы поглаживали ключицу. – Кроме того, может быть, я приберег иной вид мести для тебя, когда все закончится.
Луиза оставалась неподвижной.
– Я не предавала тебя, – тихо проговорила она, – и уверена, что ты не такой плохой, как хочешь казаться.
– Но все же не такой, как твой несравненный Пенхэллоу? Смазливый и слащавый рыцарь, которого обожают все женщины и которым восторгаются все мужчины.
– Я не обожаю его. По правде говоря, я его почти не знаю. В последний раз мы встречались… не помню, это было лет восемь или девять назад, когда я еще ребенком проводила лето в Англии. – Она взяла руку графа и прижала к себе. В ее глазах блестели слезы. – Главное, что ты в опасности. Если сделаешь то, что задумал, что с тобой станет?
– Мне уже приходилось убивать людей, Маркем, и, можешь мне поверить, на следующее утро я спокойно завтракал, не лишившись аппетита.
– Не делай этого, прошу тебя. Месть не имеет ничего общего с долгом или честью. Пусть все останется как есть. Не уезжай из Флоренции.
Сомертон обхватил пальцами тонкую шею Луизы и почувствовал, как бьется жилка. Пульс у нее был частый, как у кошки. Иными словами, внешнее спокойствие – лишь видимость.
– Остаться здесь? С тобой, Маркем… Луиза?
Ее губы слегка раскрылись, но потом закрылись. Она не издала ни звука. Однако не сказала «нет». И не отвела глаза.
– Неужели? Ты готова даже предложить мне себя? Ради его безопасности? – Он угрожающе подался вперед. – Об этом мне не нужно договариваться с тобой. Я могу и так взять тебя в любой момент. Захоти я, ты бы уже была в моей постели. Именно так поступают негодяи, разве нет?
