Ознакомительная версия.
Эмили посмотрела вдаль, сквозь сады, охватила взором зеленеющие луга и сверкавшую в солнечном свете гладь озера. Однако теперь ей казалось, что над всей этой безмятежностью появилось первое маленькое темное облако. Грустная история могла послужить суровым уроком. Очевидно, одного лишь усердия и четкого выполнения долга не всегда достаточно.
Она повернулась к Николасу, который тоже смотрел на озеро затуманенным печалью взглядом. Полоска света коснулась его золотистых волос и растеклась по ним бликами солнца, он задумчиво потер рукой подбородок. А что бы она почувствовала, если бы лишилась его? Если бы он покинул ее ради жизнерадостной сияющей леди, которая могла дать ему все то, на что не способна она? Ради женщины, похожей на Валентину?
Абсурд. Она не могла потерять его, он и так ей не принадлежал. И все же мысль об этом причиняла боль.
— А ваши родители? — вдруг спросил он, откинувшись на спинку стула.
— Мои родители?
— Да, какими были они, когда вы были совсем юны? Я уже достаточно рассказал о себе сегодня, теперь ваша очередь.
Эмили усмехнулась:
— О моих родителях не получится такой интересной истории. Моя матушка обожает выходить в свет и много говорит. Отец же предпочитает помолчать и почитать книги. Он проводит большую часть времени в библиотеке, она в гостиной, и кажется, они вполне счастливы. Мы с братом, по-моему, не особенно интересовали их, когда были маленькими. Мы подолгу оставались в детской и выдумывали всевозможные игры. Все это довольно странно.
— Странно?
— Я уже и забыла, как много времени мы тогда проводили вместе с Робом. Сейчас мы даже видимся крайне редко, он так занят своей карьерой и Эйми.
— Это поразительно, как одинок может быть человек в кругу семьи, — сказал Николас.
Эмили взглянула на него с нескрываемым удивлением:
— Только не в вашей семье, Николас! Ни у кого из вас, наверное, просто нет времени на одиночество.
Он загадочно улыбнулся:
— У вас бывало когда-нибудь такое, что в самый разгар бала, где, как вам казалось, вы чудесно проводите время, вдруг появляется острое желание сбежать домой? Или, по крайней мере, куда-то, где вас непременно поймут и примут такую, какая вы есть?
— Со мной такое происходит постоянно.
— Тогда вам это понятно. Даже будучи окруженным людьми, которых ты любишь, можно чувствовать себя одиноко. Герцогу редко удается остаться наедине с собой, но в то же время и не получается по-настоящему влиться в общество, даже компанию.
— Понимаю.
Она действительно понимала и сопереживала ему всем сердцем. Думала, что сможет быть ему полезной, безупречно выполняя свои обязательства. Однако, возможно, они могли помочь друг другу именно так, сидя рядом и слушая друг друга. Узнавая друг друга все ближе и глубже, чтобы никогда больше не пришлось испытать тоскливое чувство одиночества в толпе. Интересно, такое вообще возможно?..
— А вы встречали когда-нибудь человека, который понимал бы вас без слов? — спросила она.
— Иногда такими могут быть мои сестры и браг. Однажды… однажды был такой человек. Очень давно. Я был слишком юн, чтобы оценить, чего стоит такое понимание.
Еще одна женщина, помимо Валентины? Наверняка. Но Николас не обмолвился об этом ни полслова. Эмили набралась мужества и протянула ему руку. Он взял ее в свою. Так они и сидели в тишине, держась за руки.
Эмили не знала, что будет дальше, после того как они провели ночь в спальне, обнаженные. Теперь же они просто держались за руки, и ей казалось, что ничего более сокровенного с ней еще никогда не происходило. Она уверовала в то, что именно так и должно быть.
— Пойдемте, я хочу вам кое-что показать! — Николас потянул Эмили за руку, идя вдоль узкой извилистой тропинки, что пролегала с дальней стороны озера. Это было тенистое прохладное место, мшистое уютное укрытие в жаркий день. Воздух здесь пропитался солнцем и полевыми цветами.
Эмили звонко смеялась. Они пробыли в Вельбурне только две недели, а она уже чувствовала себя обновленной. Никогда прежде она не ощущала себя такой свободной и ни к чему не привязанной, не ограниченной условностями и этикетом, теперь ей казалось, что она безмятежно парит над этим пространством на огромном воздушном шаре.
Неужели все дело было в самом месте? Неужели над Вельбурном действительно тяготеет какая-то магия? Или волшебство в том, что все эти дни с ней рядом Николас? Они не делали ничего необычного, просто ели, играли в карты, читали вместе. Он учил ее шахматам, по крайней мере пытался это делать, за этой замысловатой доской они рассказывали друг другу истории из детства и делились услышанным от знакомых в Лондоне. Ночами занимались любовью, в объятиях друг друга забывая обо всем на свете, но он неизменно покидал ее до утренней зари.
Единственное, чего они никогда не касались, — будущее, планы и надежды, мысли о том, что будет, когда им придется выбраться из-под защитного кумпола Вельбурна. Возможно, именно поэтому эти дни казались такими волшебными. Они не были частью действительности.
Теперь она бродила с Николасом на свежем воздухе, одетая, словно маленькая девочка, лишь в простое белое муслиновое платье, с распущенными волосами, струящимися по плечам. Удивительнее всего, она ничуть смущалась своего внешнего вида. Подобных моментов она не переживала с самого детства, когда могла убежать, ни на секунду не задумываясь о том, как выглядит и что о ней думают окружающие.
Сейчас ей было важно только то, что думает Николас. Он оказался намного добрее и заботливее, чем она ожидала. Чрезвычайно серьезно относился к своим обязанностям, показывал ей планы новых построек на территории имения, делился идеями о выведении экспериментальных злаков, новых пород овец и схемами внедрения новой ирригационной технологии. Когда Эмили осторожно предложила устроить школу для дочерей его прислуги и фермеров, он не рассердился, а попросил составить примерный план. На такое удачное начало она не могла даже надеяться.
Николас с улыбкой оглянулся:
— Уже недалеко.
Эмили прыснула со смеху. Тропинка поворачивала и, извиваясь, спускалась к маленькой, едва заметной заводи. Здесь, в густой тени высоких, плотно растущих деревьев, было прохладнее. Тут был даже маленький водопад, серо-голубые струи которого с мелодичным звоном танцевали на острых отвесных камнях и растворялись в заводи.
— Куда вы ведете меня? — поинтересовалась Эмили. — Хотите запереть в какой-то потаенной пещере за водопадом?
— А ведь действительно, стоило бы это сделать. Чтобы никто, кроме меня, не мог любоваться вами! Я был бы темным магом, как в сказке, что читала мне матушка, который похитил принцессу и заточил ее в замке, чтобы никто больше не мог наслаждаться ее красотой.
Ознакомительная версия.
