Сначала Лиззи боялась, что ее замысел не удастся и она волей-неволей, повинуясь музыке и темпу партнера, плавно закружится по залу – точь-в-точь как раньше. Но сознание того, что каждое па было борьбой за выживание, придавало ей сил.
Фредди вел себя как настоящий джентльмен и старался произвести на нее благоприятное впечатление – будто и впрямь танцевал с Викторией Торнборо. Но все же Лиззи чувствовала его недоверие.
Когда музыка стихла, Фредди поклонился ей и с некоторым раздражением произнес:
– Никогда еще мне так не везло с партнершей. Вы очаровательны.
– Ах, мистер Хайтауэр, вы слишком любезны. Такими комплиментами у вас есть все шансы меня завоевать.
– Не думаю, что вас так просто завоевать. Вы подобны крепости, которую нужно брать приступом, и я собираюсь начать осаду.
Он поднес ее руку к губам, и их глаза встретились. От Фредди веяло холодом и опасностью, хотя на первый взгляд и казалось иначе. Наблюдая за этой сценой, люди вокруг начали перешептываться.
– Я нахожу осаду чрезвычайно приятным занятием, – кокетливо улыбнулась Лиззи; в этот момент они уже отошли к стене.
Флирт с Фредди был ей на руку. Люди будут судачить и переглядываться, они узнают прежнюю беззаботную Рию и поверят ей. Фредди так просто у нее не выиграть.
Тут Лиззи заметила, что среди группы джентльменов, наблюдавших за ними, был и Джеффри. Она удивилась, не увидев рядом с ним Люсинды, и почувствовала облегчение. А потом она вдруг увидела, что Джеффри идет к ним с Фредди уверенно и быстро.
– Могу я рассчитывать на следующий танец? – спросил барон; его тон был предельно вежлив, но взгляд, брошенный на Фредди, был полон холодной ярости.
Фредди тотчас же выпустил руку Лиззи.
– В таком случае – в другой раз. – Коротко кивнув Джеффри, он покинул их.
Но барон не повел Лиззи в центр зала. Взяв ее под руку и открыв стеклянную дверь, вывел свою спутницу на террасу.
После душного и жаркого зала, танцев и опасной игры с Фредди прохладный ветерок приносил облегчение и приятно освежал.
– Так мы не идем танцевать? – Лиззи довольно удачно изобразила нетерпение. В груди же у нее бушевал ураган эмоций – ведь Джеффри сейчас находился так близко… Неужели он хотел сообщить ей о своей помолвке? Нет, ее сердце не сможет стойко выдержать еще и этот разговор.
– Рия, вы хоть понимаете, что делаете?
Лиззи посмотрела в лицо барона и с удивлением поняла, что он злился не на Фредди, а на нее. Да, несомненно, она вела себя неподобающим образом. Леди Сомервилл не могла позволить себе флиртовать с таким человеком, как Фредди, и теперь ее ждала очередная лекция о семейном долге и поведении в обществе.
Или Джеффри не чужда ревность? К Лиззи на секунду вернулась глупая надежда. В конце концов, возможно, чувства Джеффри глубже, чем казалось…
Он смотрел на нее, ожидая ответа, и она проговорила:
– Сначала я танцевала с Фредди, а теперь стою на террасе в вашем обществе. Вы удовлетворены?
Джеффри пытался унять свой гнев. Он был уверен, что Рия нуждалась в нем и в его помощи. И он искренне хотел помочь ей. Но как помочь человеку, который полон решимости поступать себе во вред? Он взял Рию за руку и крепко сжал, подавляя желание грубо встряхнуть ее за плечи.
– Я видел вас вместе. Я ведь предупреждал вас, что этот человек опасен. Он охотится на уязвимых и легкоранимых женщин. Очевидно, сейчас он наметил своей целью вас.
– Я хорошо знаю подобных людей, – сказала Лиззи с вызовом во взгляде. – Благодарю вас за заботу, но я способна постоять за себя. Возможно, вам следует вернуться в общество мисс Кардингтон. Кажется, она имеет на вас виды.
– Если у кого-то и есть подобные мысли, так это у леди Кардингтон, но никак не у Люсинды. Она…
Тут Джеффри прервал свою речь, с тревогой отметив про себя, что он допустил бестактность, назвав мисс Кардингтон по имени, что могло быть превратно истолковано как признак их близости. Лиззи также не оставила без внимания его оплошность.
– У Люсинды?.. – переспросила она вопросительно.
– Я хотел сказать, что мисс Кардингтон… Она являет собой пример прекрасной юной леди, покорной желаниям своей матери.
Лиззи внимательно посмотрела на барона; в ее фиалковых глазах отражались огни свечей, горевших на террасе.
– Этого вы хотите от супруги? Покорности?
– Нет! Я даже склоняюсь к мысли, что она не совсем мне подходит.
– В этом не может быть сомнения, – сказала Лиззи с болью в голосе.
Ее слова потрясли Джеффри. И Рия выглядела так, будто только что сама потеряла близкого человека.
– Простите, я не должна была так говорить, – пробормотала она.
Внезапно Джеффри понял, что все еще держит ее за руку. Странно, но он никак не мог заставить себя выпустить ее руку. А она почему-то опустила голову и вздохнула. Джеффри не мог противиться желанию склониться к ее волосам и вдохнуть их запах, чарующий его аромат роз. И в этот самый момент она подняла голову, и ее щека коснулась его щеки. А затем их взгляды встретились. И он понял, что бессилен перед ее чарами, как морской прилив бессилен под влиянием Луны.
Губы ее чуть приоткрылись, и Джеффри не мог больше бороться с доводящим до исступления желанием. Он наклонился и поцеловал Рию.
Миг первого соприкосновения их губ был таким трепетным и пьянящим, что они были не в силах остановиться. Джеффри понял, что хотел этого с самого первого момента их встречи; когда он увидел ее, такую уязвимую и израненную, лежащую без сознания на мостовой, он инстинктивно почувствовал необходимость заботиться о ней – такого он не испытывал раньше по отношению к другим женщинам.
Рия тихо застонала, возможно – в знак протеста, но Джеффри не мог остановиться, а она не пыталась высвободиться. И тут руки ее обвили его шею, и она поцеловала его со всей страстью, крепко прижимаясь к нему.
Но правильно ли это? Ведь он целовал вдову своего брата! И все же Джеффри не мог сдержаться и принялся осыпать поцелуями лицо Рии, зная, что сладость этих поцелуев будет преследовать его вечно.
Наконец он нашел в себе силы остановиться и пробормотал:
– Мы не должны. – Но в его голосе не было уверенности.
Она сделала попытку удержать его:
– Джеффри, умоляю…
– Нет, Рия, – сказал он так отрывисто, что она вздрогнула. Прохладный бриз унес последнее тепло, оставшееся на губах после их поцелуев; самообладание медленно возвращалось к нему. – Вы же знаете, почему мы не можем так поступать.
– Да, понимаю, – сказала она дрожащим голосом, опустив руки. – Представляю, что вы теперь будете думать обо мне.
В эту секунду ему захотелось снова обнять ее и поцеловать так, чтобы выражение раскаяния сменилось желанием, которое он видел минуту назад на ее лице. Ему пришлось собрать все свои силы, чтобы стоять неподвижно и сохранять между ними дистанцию.
