Сорча заплакала и прижала письмо к груди.
Затем она вскрыла письмо от Эми. У Эми было настоящее приключение: она похитила маркиза и захватила в плен злодея. Она не задерживалась на подробностях (Сорча решила в ближайшее время узнать, как все было). Одно ясно. Эми обожает своего маркиза, и они тоже ждут ребенка.
У маленькой сестренки Сорчи будет ребенок! И очень скоро. Сорча просчитала месяцы на пальцах.
Сорча снова опустила голову на стол и зарыдала.
Она не была рядом с сестрами, когда они оказались в отчаянном положении и им грозила опасность. Она не спасала их от голода и не ограждала от нападений. Она не познакомилась с их избранниками. Не присутствовала на их свадьбах.
Однако сейчас Сорча плакала от облегчения.
Ее сестры живы и здоровы. Впервые за многие годы она могла избавиться от лихорадочного страха, не бояться, что они в нищете, больны или умерли. Ее сердце едва не разорвалось от радости.
Носовой платок, которым она утирала слезы, промок насквозь. Тулия сунула ей в руки холодное влажное полотенце, и Сорча приложила его к своим опухшим глазам.
Стол был заставлен кружками. Женщины сидели на скамьях, мрачно глядя на Сорчу.
Сорча пожала плечами, через силу улыбнулась и постаралась взять себя в руки.
– Вот вам доказательство того, что хороших мужчин не бывает, – заявила Пиа. – Уж если принц не может сделать свою жену счастливой, то что говорить о других?
– Не то чтобы мой муж был слишком быстрый, – сказала Сальвиния. – Я просто не чувствую, когда он его вставляет.
Раздался смех.
– Неужели он настолько маленький?
У Роксанны округлились глаза.
– Как молодая морковка, – заверила их Сальвиния. Теперь понятно, почему в ее глазах затаилась печаль. Сорча с силой выдохнула в носовой платок.
– У Ренье другая проблема. А что касается члена, одна из проституток у мадам Пиншон сказала, что он у Ренье высшего качества. Лучше не бывает.
– Он уже ходит по проституткам? – в ужасе воскликнула Тулия.
– Нет, это я к ним зашла. А Ренье пошел за мной сказать, что пора ехать.
Все женщины, находившиеся на кухне, поспешно приложились к своим кружкам. Тулия промокнула верхнюю губу и пробормотала:
– Жарко!
– Дело в том, что с той минуты, как он добился, чтобы меня выгнали из монастыря…
Женщины снова охнули от ужаса.
Этот вскрик доставил Сорче немалое удовлетворение.
– Это правда. Он – злодей. Он поджег мою келью, и мне оставалось только уехать, чтобы он не сжег весь монастырь.
– Это довольно умно, – задумчиво проговорила Рея. Бабушка Санша кашлянула и кивком указала на Сорчу.
– Я хочу сказать – для мужчины, – поспешно добавила Рея.
– Но, ваше высочество, я не понимаю. Если он не слишком мелкий и готов не торопиться, а звуки, которые мы слышали вчера ночью, были весьма убедительны и не похожи на жалобы…
Ора ткнула ее пухлым локтем в худые ребра.
– Я просто хочу понять, что с ним не так! – настаивала Роксанна. – Почему Сорча на него так рассердилась?
– А я и пытаюсь вам объяснить, – обиженно произнесла Сорча. – Он выгнал меня из монастыря. Обманом добился, чтобы я позволила ему ехать со мной через всю Шотландию. Выдавал себя за другого человека, скрывал свои истинные цели. Мало того что он поджег мою келью, он сжег при этом письма моих сестер.
– Двух принцесс? – Бабушка Санша в ужасе отодвинулась от стола. – Он сжег письма принцессы Кларисы и принцессы Эми?
– Да. – Сорча с наслаждением очерняла Ренье. – А я ведь не знала, живы ли Клариса и Эми. – Заметив выражение тревоги на лицах женщин, Сорча успокоила: – Живы.
Женщины с благодарностью устремили взгляд на крест, висевший над столом.
– Я думала: то последнее, что связывало меня с сестрами, превратилось в пепел. Плакала из-за этих писем. Он это знал. Оказалось, у него в седельной сумке лежали новые письма моих сестер. Однако он словом о них не обмолвился. – Сорча указала на письма, лежавшие на столе, и умолкла.
– Мужчины!
Бабушка Санша погрозила кулаком, повернувшись к общему залу.
– Хорошо он сложен или нет, но за такое его надо повесить! – сказала Сальвиния с явным сожалением.
– В Ришарте все говорили, что он избалованный, этот принц.
Тулия снова наполнила кружку Сорчи до краев.
– Он… он скотина. – Сорча устремила в глубины рубинового напитка обжигающий взгляд, казалось, вино сейчас закипит. – Он… он негодник. Злодей. Он…
– Сукин сын, – добавила Роксанна. Тулия шикнула на нее.
Однако Сорча ухватилась за это.
– Да. Сукин сын! Грязный, гадкий сукин сын. Отвратительный, мерзкий…
– Гузнодер, – подсказала Ора.
– Да. Гузнодер. – Сорча не знала, что это значит, но звучало это ужасно. – Отвратительный мерзкий гузнодер.
– И говнюк, – присовокупила бабушка Санша.
– Точно, говнюк. – Сорча пришла в восторг. – Вонючий, поганый говнюк.
– Похотливый боров, – подхватила Финис.
– Да. Самый уродливый в мире похотливый масляноглазый боров! – Сорча вложила в это заявление много жара.
Роксанна поставила свою кружку.
– Если честно, он красив и выглядит весьма внушительно.
Женщины посмотрели на нее с возмущением.
– Масляноглазый похотливый боров, – поспешно согласилась Роксанна. – Странно, что я сразу этого не заметила.
– Действительно странно. – Сорча показала им письмо Кларисы. – Клариса замужем за Робертом, лордом Хепберном из Маккензи-Мэнора, здесь, в Шотландии. Вы знаете, где это?
– Маккензи-Мэнор расположен сразу за городом Фрейя-Крэгс. – Тулия повернулась к Оре. – Твой муж ездит в ту сторону, когда закупает баранину. Как по-твоему, это далеко?
– От Новой Просперы до Фрейя-Крэгс всего день езды на хорошей лошади, – ответила Ора.
Сорча резко поднялась.
– Значит, если я выеду прямо сейчас, то сегодня вечером уже увижу Кларису?
– Да. Но, ваше высочество, вы не можете ехать одна! – Тревогу Финис разделили и другие женщины. – Пусть даже принц Ренье и масляноглазый похотливый боров, но он прав. Убийцы, нанятые графом Дюбелле…
Бабушка Санша плюнула на пол. Финис тем временем продолжила:
– Убийцы, нанятые графом Дюбелле, преследует вас. Мы не хотим вас потерять!
– А вы меня и не потеряете, – успокоила ее Сорча. – Дайте мне хорошо вооруженных сопровождающих, и я немедленно отправлюсь во Фрейя-Крэгс.
Как только Ренье надел на себя свои новые вещи – он был рад облачиться наконец в одежду, которая ему впору, – он быстро спустился в общий зал.
Там он обнаружил мужчин, которые собрались небольшими группами и что-то встревоженно обсуждали. Отец Терранс. Хозяин постоялого двора Монтаро. Вернон, мясник. Чонсери, портной. Элрой, Сейвил, Пауль, Октавиус. Две дюжины мужчин набились в зал, устремляя взгляды то в сторону кухни, то в сторону лестницы, которая вела наверх. Когда Ренье остановился в дверях, Монтаро обратился к нему с фальшивой сердечностью:
