– Я ее не покупала, - ответила Стефани с раздражением.
Сэм лишь пожала плечами.
Что за призраки населяют Хармони-Хаус? В то утро на работе Стефани занялась поисками в архивах сведений о старом особняке. Она не знала, что ее семья купила дом на стыке веков. В обнаруженной ею папке имелись лишь скудные данные - старинный рисунок собственности, краткий рассказ о том, как в 1852 году дом был достроен неким Джеймсом Уилкоксом, и пометка, что в 1870 году прежний хозяин продал недвижимость. Никаких упоминаний о новых владельцах или призраках не было… Озадаченная Стефани вернула папку на место.
В тот день после работы девушка купила цветы и отправилась на могилу Джима. Кладбище находилось к северу от города. Она вышла из машины и очутилась в большом, тихом и практически безлюдном парке. Воздух, напоенный ароматом жимолости и свежескошенной травы, был неподвижен.
Стефани медленно поднималась вверх по дороге, мимо увитых розами витиеватых кованых оград. За оградами возвышались величественные памятники. С пригорка открывалась панорама простиравшегося на многие акры кладбищенского пейзажа со старинными надгробиями, статуями ангелов и херувимов, прелестными бельведерами. Чуть дальше блестела водная гладь окруженного деревьями пруда. Их фамильный надел находился на холме, где великолепный дуб венчал вид широкой, вьющейся вдали Миссисипи. Стефани остановилась и, отворив кованую калитку, вошла за ограду. Тут были похоронены Джим, бабушка Магнолия и другие родственники.
Не сводя глаз с могилы Джима, она прикоснулась к золотому колечку, надетому на средний палец левой руки. Ей вспомнились трагичные, безумные дни, когда, узнав о смерти мужа, она приехала в Натчез сделать необходимые приготовления. Магнолия отправила ее на кладбище выбрать на семейном участке место для Джима. Стефани впервые испытала здесь минутное успокоение, когда с высоты холма увидела раскинувшиеся дали, осененные могучими дубами, сулящими защиту от невзгод, и ленту реки вдалеке. Она разрыдалась, и слезы принесли молодой вдове огромное облегчение. Она подумала тогда, что, лежа здесь в земле, невозможно не обрести покой. И Стефани захотелось умереть, чтобы ее похоронили рядом с любимым, чтобы наконец произошло их воссоединение…
Она опустилась на колени у надгробия, вынула из медной вазы засохшие цветы, заменив на свежие, и прочла надпись на мраморной плите, которую знала наизусть: «Джеймс Артур Сарджент, родился 8 мая 1964 года, погиб во время военных действий в Саудовской Аравии 25 февраля 1991 года… Любимый муж, друг и герой, он умер, защищая страну».
К горлу Стефани подступил ком, она смахнула со щеки непрошеную слезу. Джим был так молод, когда умер, всего двадцать шесть лет. Почти три года их совместной жизни пролетели как одно счастливое мгновение. Лежа долгими ночами в одинокой постели, Стефани ни разу не подумала о другом мужчине. Что послужило тому причиной? Чувство вины, что она продолжает жить, в то время как он покоится в земле, или понимание, что никто уже его не заменит? Муж был ее первой, ее единственной любовью.
Однако с тех пор как у нее начались видения и она нашла фотографию мужчины с чувственным взглядом, что-то не давало ей покоя, угрожая рассеять сладкие воспоминания о Джиме. Не потому ли пришла она сегодня на могилу мужа, чтобы укрепиться в своей верности ему?
Подобрав с земли увядшие цветы, она поднялась на ноги. Размышляя о странных событиях в Хармони-Хаус, вспомнила любимый эпизод из «Грозового перевала» «Роман Эмили Бронте», когда охваченный горем Хинклифф умолял дух Кэти явиться ему.
– Почему ты не приходишь ко мне? -прошептала она, вытирая слезы. - Мне бы так этого хотелось.
Но Стефани знала, что ее Джим обрел покой, и не он преследует ее теперь…
В ту ночь Стефани снова услышала во сне плач ребенка. И бродила по дому в поисках его.
Младенца она нашла в темной детской, в колыбели. Малышка тянула к ней ручки и кричала. Она была необычайно красивой, с темными вьющимися волосами и круглым личиком. Одета в нарядное вышитое платьице и розовые пинетки.
– Бедная сиротка, -пробормотала Стефани, взяла ребенка на руки и прижала к груди.
Девочка сразу успокоилась. Сердце девушки защемило от нежности.
Бедный потерявшийся ангелочек, - шептала она, направляясь к креслу-качалке в углу, залитом лунным сиянием. Едва она опустилась в него, как в комнату заглянула бабушка Магнолия.
– Так вот ты где, Стефани. Я надеялась, что кто-нибудь успокоит ребенка. У нее нет матери, а отец погряз в кутежах.
– Какой отец?-спросила Стефани.- Почему все это происходит?
Магнолия покачала головой.
– Слишком много терзаемых духов. Они не отпустят меня на небо, пока не прекратятся их мучения. Ты должна помочь им… помочь нам всем.
– Я постараюсь, -промолвила Стефани.
Когда Стефани проснулась, спальня утопала в солнечных лучах. Девушка тряхнула головой и села на постели. Какой странный сон! Что сказала бабка? Что-то о духах, населяющих дом, о мужчине, который где-то гуляет, и что Стефани - единственный человек, способный им помочь. Не тот ли это мужчина, чью фотографию она нашла? Она вытащила снимок из ящика и пристально в него вгляделась. Да, мужчина выглядел настоящим повесой и кутилой. И снова, как и в прошлый раз, пальцы девушки ощутили странное тепло.
Положив фотографию на место, Стефани почувствовала, что ночная рубашка прилипла к плечу, и обнаружила небольшое молочное пятно как раз на том месте, где находился рот малышки!
Стефани бросило в дрожь, по спине побежали мурашки.
В день празднования Четвертого июля Стефани стояла рядом с преподобным Карлсоном возле помоста, где детский церковный хор исполнял «Добрым старым летом». Девочки и мальчики были одеты в костюмы конца девятнадцатого века, в большинстве заимствованные из «Коллекции Франклин-стрит».
– Преподобный Карлсон, -обратилась Стефани к священнику, - дети просто очаровательны.
– Благодаря вашей помощи и щедрости, -ответил служитель церкви, общительный мужчина средних лет с редеющими волосами.
– Мы, музейные работники, были счастливы оказаться полезными. Я как раз собиралась привести коллекцию костюмов в порядок. Ведь до меня никто не удосужился даже составить опись.
– Не изводите себя работой, -посоветовал Карлсон, бросив на девушку озабоченный взгляд. - Не сочтите это за бестактность, миссис Сарджент, но вы выглядите усталой.
– Со дня прибытия в Натчез я страдаю бессонницей. -Стефани невесело улыбнулась.
– Мне очень жаль. Ведь местный ритм жизни считается размеренным, располагающим к отдыху.
– Если в домах не водятся привидения.
