Мелоди канючила и шаркала ножками, но все-таки шла рядом с Мэдлин. Приостановившись, та взяла ее на руки. Она подозревала, что не смогла скрыть от девочки свей испуг, малышка могла что-то заподозрить. Ей удалось убедить девочку в том, что побег от толстого мужчины был игрой, и умненькая лисичка Мелоди тут же приняла правила игры. Однако сейчас эта игра уже чересчур затянулась.
И тут они завернули за угол и снова оказались на Сент-Джеймс-стрит, всего в паре домов от клуба «Браунс». Проскользнуть через дверь для прислуги оказалось не слишком трудно. Она просто сказала Мелоди, что они снова играют в прятки и что надо идти на цыпочках и говорить шепотом. Прислуга на кухне была занята приготовлением обеда: все спины были повернуты к дверям, все мысли были заняты делами. И это было единственным опасным моментом. Потом они оказались на черной лестнице и пошли наверх, стараясь двигаться как можно быстрее и тише.
Когда они благополучно добрались до третьего этажа, Мэдлин понадобилось приостановиться и отдышаться. Высоко на наружной стене располагалось небольшое окошко, освещавшее лестницу, и, повинуясь какому-то инстинкту, она привстала на носки и выглянула на улицу. Она обещала себе, что если увидит своего преследователя, то расскажет Эйдану всю правду. Если же Критчли там не окажется, то она будет считать, что свободна и пребывает в безопасности. Это было не слишком логично, но паника, охватившая ее, не способствовала логике и здравомыслию.
Улица просматривалась прекрасно. Мэдлин не спешила, щуря глаза, чтобы лучше видеть лица и фигуры всех людей на тротуаре. Чувство облегчения уже начало было заполнять ее душу. Она упиралась одной рукой в стену, а другой продолжала крепко держать Мелоди за руку. Вытянув шею, Мэдлин бросила последний взгляд на улицу.
Он оказался там: жирный, неподвижный, мерзко-зеленый объект в потоке прохожих, спешащих по своим делам.
И он смотрел прямо на нее.
Мэдлин застыла на месте. Он ведь не мог разглядеть ее здесь — в этом высоко расположенном грязном окошке? Скорее всего она права. Но Критчли определенно очень пристально наблюдал за клубом «Браунс»! При всем желании трудно было уверить себя в том, что это не так.
Значит, он считает, что она в клубе. Иначе зачем ему здесь торчать?
И хватит уже обманывать саму себя. Ее выследили.
Он все знал. Знал — и дожидался, чтобы наброситься на нее в ту же секунду, как она выйдет из здания!
Тошнотворный холод, который Критчли принес с собой, надежно угнездился у нее под сердцем. Он разрастался, начиная сдавливать ей грудь и заставляя ее задыхаться.
Черные мушки поплыли у нее перед глазами, а колени подогнулись. Повернувшись спиной кокну, Мэдлин сползла по стене, Неловко сев на ступеньку. Сквозь оглушительный шум в ушах до нее еле-еле доносился жалобный голосок Мелоди:
— Мэдди, ты слишком крепко меня держишь!
Мэдлин призвала все свои силы, чтобы отпустить ручонку малышки. «Боже, Мелоди!» Он знает про нее, знает, что девочка имеет какое-то отношение к тому, что она скрывается в клубе…
У нее стало горько во рту, но огромным усилием воли Мэдлин справилась со страхом, который требовал, чтобы она немедленно бежала.
Все ее нежелание говорить Эйдану правду превратилось в прах при осознании того, что из-за своей скрытности она подвергла опасности жизнь Мелоди.
Наконец места, где еще можно было вести поиски, закончились. Эйдан вернулся к себе в комнаты и обнаружил там Колина: тот сидел на кушетке, опустив голову и закрыв лицо ладонями. Волосы, в которые он от волнения то и дело запускал пальцы, были ужасно взлохмачены. Когда Эйдан вошел, приятель с надеждой вскинул голову, но его загоревшийся было взгляд тут же безнадежно потух.
— Я уснул. Мне не следовало допускать такой слабости!
Эйдан постарался прогнать страх, ледяным комом сидящий у него в груди. Отшвырнув подальше плащ, он подошел к окну. Его глаза продолжали вглядываться вдаль, хотя в окно виден был только унылый сад, который уже начали накрывать сумерки.
— Не надо повторять пустые слова. Нам просто нужны помощники. Я сейчас вызову Уилберфорса. Пусть слуги примут участие в поисках.
Колин снова поднял голову:
— Ты все еще не веришь, что Мэдлин исчезла намеренно?
Эйдан ответил, не оборачиваясь от окна:
— Она не лгунья. Я готов чем хочешь в этом ручаться.
— Я нисколько в этом не сомневаюсь, — вздохнул Колин. — Может быть, ты и прав. — Он поднялся на ноги. — В конце концов, если бы ей нужна была Мелоди, ей достаточно было бы просто выйти за тебя замуж. — Секунду поколебавшись, он спросил: — Эйдан, ты ведь сделал ей предложение, да?
Тот проворчал:
— Более или менее.
— Ох нет! — простонал Колин. — Ты дал маху, так? Ты сказал что-то насчет разумного договора или логичного решения или ляпнул еще что-нибудь столь же холодное и бездушное, отчего любая женщина бросилась бы искать самый быстрый корабль, чтобы уплыть от тебя как можно дальше!
Эйдан стремительно повернулся и возмущенно воскликнул:
— Я не давал маху!
— Дал маху!
Детский голосок с радостью повторил это не слишком культурное выражение. Оба мужчины быстро повернулись к двери, где стояла бледная Мэдлин, держа за руку веселую перепачканную Мелоди.
— Мы ходили в парк, а потом прятались от плохого дяденьки! — с энтузиазмом поведала им малышка. — Было так весело!
Эйдан встретился взглядом с Мэдлин и прочел в ее глазах страх и стыд. Он ясно понял: что бы сегодня ни произошло, ему предстоит увидеть совершенно новую Мэдлин… И ему вдруг стало ясно, что она окончательно разобьет ему сердце. Что-то в его душе — только недавно родившееся и беззащитное — начало в эту минуту умирать.
— Колин! — Он почти не узнавал собственный голос, который словно доносился откуда-то издалека. — Пожалуйста, уведи Мелоди к себе и накорми ужином.
Несколько мгновений его друг переводил взгляд с Мэдлин на Эйдана. Тому даже показалось, что его приятелю хочется броситься на защиту Мэдлин. Однако одного его мрачного и решительного взгляда оказалось достаточно, чтобы Колин подхватил девочку на руки.
— Давай отведем Горди Еву вниз и расскажем ей какую-нибудь историю, ладно, моя малышка?
— Я хочу морковки! — объявила Мелоди по дороге к дверям. — Я очень хорошо пряталась!
Колин увел Мелоди. Эйдан видел, как Мэдлин протянула к девочке руку, когда тот проходил мимо нее, но поспешно уронила ее, не дотронувшись до ребенка. Этот жест вызвал у него самые дурные предчувствия. Дверь закрылась, и в комнате воцарилась напряженная тишина.
