— Перепрыгни ради меня Пургатор, Эштон, — приказала Пегги. — Это будет испытанием твоей любви ко мне. Перепрыгни, если хочешь, чтобы я была твоей.
И сейчас в порывах ветра послышались слова девочки, будто бриз вспомнил то лето и шепнул их ему на ухо, чтобы никогда не забыл о горечи этих слов Пегги, всегда помнил, что любовь может быть не только верой друг в друга, но и средством принуждения.
Лицо девочки тогда необычайно возбудилось, а его охватило незнакомое ему чувство опасности. Разогнавшись и закрыв глаза, он прыгнул — навсегда осталось это ощущение парения в воздухе и на какое-то мгновение — чувство непонимания: что дальше? Он умер или остался жив? И наконец необыкновенная радость и облегчение — приземление на другой стороне расщелины.
Эштон стряхнул пыль и посмотрел через пропасть на девочку — ее лицо выражало радость и восхищение; он же, тряхнув головой, отвесил низкий поклон, повернулся и быстрым шагом ушел, навсегда оставив Пегги Лиллибридж. Ему запомнился преподнесенный урок и приобретенные на собственной шкуре знания — какой разрушительной силой является романтическая любовь; зато ни одной женщине больше никогда не дозволялось помыкать им. Не превратится ли борьба за независимость в такую же взбалмошную любовницу? Может быть и так. И награда за это окажется такой же горькой.
Эштон решительно отбросил все эти мысли и вернулся к сегодняшней ночи. Сквозь туманную мглу он видел лица Финли и Чэпина, хотя с залива поднимался густой туман, пухнущий изморозью. Свет луны едва пробивался сквозь него, бросая длинные тени в глубину расщелины.
Чэпин вытащил из кармана нож и начал щелкать им, то открывая, то снова складывая, что выводило Эштона из себя. Фразы из памфлета Томаса Пейна все еще не выходили у него из головы, несмотря на сомнения, что тот имел в виду под здравым смыслом. Удивила его и Бетани: беспокойный взгляд, которым жена посмотрела на него, подсказывал, что ей все известно о его новых мыслях.
Его охватило раздражение: неужели ей нужно объяснять, что для него означает независимость? Да и для них обоих? Свобода от Англии положит конец его зависимости от Синклера Уинслоу, поскольку договор, согласно которому Эштон работает на мистера Уинслоу, охраняется английским законом.
Идея создания новой нации, обнародованная лишь год назад, родилась у радикалов и сначала не воспринималась населением; ну, а теперь ассамблея Род-Айленда уже официально объявила о своей готовности стать независимым штатом. Конечно, остальные могут последовать этому примеру, а там, глядишь, и тринадцать «непослушных детей» оборвут пуповину зависимости.
Чэпин внезапно прекратил щелкать ножом. Финли толкнул Эштона локтем, указывая вниз на разбивающиеся о скалы волны. Сначала тот ничего не видел — мешали сплошные тени и шум ветра, шелестящего листьями ракитника, — но, сосредоточившись, разглядел силуэт фигуры, небольшой и быстрой, больше похожей на одну из теней.
— Это он, — прошептал Финли. — Совсем некрупный мужчина.
Неужели «красные мундиры» используют детей? Чэпин начал спускаться по обрыву, но Финли остановил его.
— Подожди, парень. Надо посмотреть — один он или нет.
Тень то скрывалась, то снова появлялась, а затем снова показывалась у подножья обрыва. Корабельная шлюпка отчалила от берега и поплыла на огни «Розы». Неизвестный взобрался на обрыв, направляясь к дороге.
— Пошли, — дал команду Финли. — Теперь нельзя потерять его из вида.
Сырая трава приглушала шаги преследователей шпиона, между ними оставалось всего несколько ярдов. Неожиданно он настороженно поднял голову, а затем припустил бежать. Чэпин бросился за ним. Вдруг Эштон услышал топот копыт, но слишком поздно понял, что всадник направляется к ним со стороны дороги, ведущей к пляжу. Чэпин, сделав рывок, ухватил убегающего человека за лодыжку, и они оба покатились по земле. Перед ними остановилась лошадь.
— Отпустите ее!
Испуганный крик Бетани мгновенно достиг сознания Эштона и привел его в шок. Чэпин казался еще более удивленным. Не выпуская из рук добычу, он с открытым ртом смотрел на сердитую всадницу на оседланной лошади.
— Отпустите ее! — снова крикнула Бетани.
Первым опомнился Финли. Он сердито взглянул на Эштона.
— В чем дело? Ты рассказал о наших планах? Я с тобой поговорю позже.
Эштон подошел к Бетани, положил руку на фыркающую и сердито бьющую копытом кобылу. Каллиопа, почувствовав знакомую руку и запах, успокоилась. Взглянув на возмущенное лицо Бетани, Эштон понял, что жену успокоить будет гораздо труднее.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он. Она не успела ничего ответить.
— Боже Иисусе, не могу поверить, — пробормотал Чэпин. Шляпа слетела с головы шпиона, открыв аккуратный, блестящий узел волос и небольшое, но очень живое женское лицо. Удивление Эштона сменилось разочарованием, смешанным с глубоким сожалением.
— Я вас знаю, — Финли внимательно смотрел на женщину. — Вы… Вы…
— Мисс Абигайль Примроуз, — последовал короткий и резкий ответ. Она бросила оскорбленный взгляд на Чэпина. — Отпустите меня, молодой человек.
Чэпин отпустил ее руку, как будто она обжигала его. Бетани соскочила с лошади и подошла к мисс Абигайль. Походка ее была чуть неуклюжей, она заботливо придерживала живот рукой.
— С вами ничего не случилось, мисс Абигайль?
Женщина потирала запястье.
— Решительно ничего. Но тебе, моя дорогая, не следовало бы ездить верхом. Почему ты оказалась здесь? — Ее взгляд остановился на Эштоне, губы сжались в тонкую линию. — О, понимаю. Ты догадалась.
— Как и мы, — добавил Финли. — В последнее время вы очень мешали нашему делу. — Он предложил ей руку с насмешливой вежливостью. — Позвольте вас сопроводить.
— Скорее предпочту компанию самого дьявола.
— Вы не оцениваете ситуацию, мадам, — усмехнулся Финли. — У вас нет выбора. Или пойдете со мной, или придется нести вас, как мешок с картошкой.
Бетани выступила вперед.
— Вы никуда ее не поведете.
Эштон успокаивающе дотронулся до плеча жены.
— Ей не сделают ничего плохого.
— Так же, как и мистеру Твиди?
Он тяжело вздохнул. Создавшаяся ситуация тяготила его — следовало выбирать между новыми идеалами и верностью жене.
— Вы слишком рьяно защищаете женщину, которая выдала вашего брата, — выпалил Чэпин.
— Гарри? — недоверчиво спросила Бетани.
— Чэпин, замолчи. — Эштону хотелось защитить Бетани от правды.
— Как ни прискорбно, — продолжал Чэпин, не обращая внимания на предостережение Эштона, — ваша дорогая подруга навела «красные мундиры» на след Гарри в Провиденсе.
