Граф успел ее подхватить и понес в спальню.
На лестнице Карина пришла в себя. Поняв, что она на руках у мужа и в полной безопасности, прижалась лицом к плечу графа. Так ребенок, испугавшись, ищет у взрослого защиты.
Ньюмен распахнул дверь спальни. Граф внес Карину и бережно опустил ее на кровать.
— Позовите служанку ее сиятельства, — бросил он через плечо.
Услышав это, Карина открыла глаза, и граф прочел в них вопрос.
— Это правда, — сказал он. — Вы его не убили. А если бы и убили, то другого негодяй и не заслуживает. Не волнуйтесь, Карина, все будет хорошо.
Он посмотрел на нее, потом склонился и нежно поцеловал в губы.
Карина протянула к нему руки, но он уже вышел из комнаты.
— Спокойной ночи, миледи. Желаю вам приятных снов, — сказала Марта.
Служанка напоила Карину теплым молоком с медом, уложила в постель и, задув свечи, вышла из спальни, плотно закрыв за собой дверь.
Карина лежала в темноте и не вспоминала ни о чудовищном коварстве лорда Ваймена, ни об ужасных событиях минувшего вечера.
Другие чувства и переживания захлестнули ее. Когда граф бережно нес ее на руках, поднимаясь по лестнице, Карина впервые ощутила себя в полной безопасности, когда же он коснулся губами ее губ — была просто счастлива.
Нежный и ласковый поцелуй наполнил ее ощущением свершившегося чуда. У Карины не оставалось больше никаких сомнений, что она любит графа, и прежнее притворство показалось ей нелепым и ненужным.
Только теперь она поняла, что влюбилась в графа в ту самую минуту, когда впервые увидела его.
Она уже любила его, когда, спрыгнув с дерева, предложила себя в жены; любила, когда он приехал в их дом и избавил ее от жестокого обращения отца; любила, когда ехала в Дроксфорд венчаться, не ведая, что ей уготовано судьбой…
Когда он пришел к ней в спальню в первую ночь и получил с ее стороны отпор, это означало одно — она боялась обнаружить свои чувства.
Карина понимала, дотронься он до нее, обожги жарким поцелуем — кинулась бы в объятия и с радостью отдалась ему.
Девушка прижала ладонь ко рту. Когда граф поцеловал ее — обожгло сердце и опалило губы. Поцелуй, как ураган, налетел, подхватил и бросил в бурное море страстного восторга и любовного трепета.
Лежа в темноте, она снова и снова вызывала в памяти ощущение счастья, какое возникает, когда вас целует тот, кого вы любите.
Безрассудная страсть сэра Гая и откровенное низменное желание лорда Ваймена заставляли ее страдать. Теперь же ее сердце готово было пылать факелом и молило о любовном пожаре.
— Я люблю его, я люблю его, — шептала она и металась по подушкам.
Пламя постепенно угасало. Карина с горечью подумала о том, что ей не суждено произнести эти слова вслух. Граф всего лишь утешал ее, точно испуганного ребенка.
Она вспомнила, как он выговаривал ей после злополучных скачек с маркизой Дауншир; каким ледяным тоном разговаривал, когда они возвращались из Виндзорского замка и она пыталась найти оправдание своей дружбе с сэром Гаем; как он не остался ужинать, бросив ее одну, предпочтя общество своей любовницы. Да и почему он должен любить ее? — думала Карина. — У него есть две любовницы. Обе — шикарные дамы. Неискушенная и неопытная, разве способна она возбудить в нем страсть? Нет конечно! Он избалован женским вниманием. И жена ему нужна как украшение дома. Должна во всем потакать и не перечить…
«Послушная и удобная» — эти его слова бились колоколом в ее возбужденном мозгу, пока вдруг явственно не ощутила свою печальную ненужность. Карина поняла, что должна немедленно уехать.
Она знала, что больше не сможет оставаться с ним под одной крышей, что любовь, день ото дня становясь сильнее, сокрушит ее, что рано или поздно ее чувства обнаружат себя и он, поняв это, в один прекрасный день удивленно вскинет брови и одарит ее презрительным взглядом.
Карина будто наяву увидела эту сцену. Он… полон негодования по поводу нарушения обоюдного договора. А любовь? О какой любви речь…
— Я должна уехать! Я должна уехать! — шептала она, и слезы ручьями текли по ее лицу.
Занималась заря. Рассвет вызолотил верхушки деревьев в Гайд-парке. Карина раздвинула шторы, подошла к секретеру, стоявшему около окна, и начала писать графу письмо.
Писала и рвала, и снова писала… Наконец ей удалось выразить в словах то, что хотелось. Она вернулась в постель и стала ждать, когда совсем рассветет и проснутся слуги.
В восемь Карина позвонила горничной.
— Вы так рано встали, миледи! Вы не заболели? — спросила Марта, входя в комнату.
— Нет, все в порядке, Марта. Я хорошо себя чувствую. У меня к тебе дело, и я хочу, чтобы об этой просьбе никто не узнал.
— Я все сделаю, миледи!
— Я не сомневаюсь, что могу на тебя положиться, Марта. Пожалуйста, сходи на Пикадилли в почтовую контору. Кажется, она называется «Белый медведь». Закажи для меня карету, запряженную в пару лошадей, на четверть двенадцатого.
— Почему вы не хотите поехать в своей карете, миледи? — спросила удивленно служанка.
— Я должна уехать из Лондона, — ответила Карина. — И хочу, чтобы никто не знал, куда я еду. Могу я быть уверена, что ты все сделаешь и не станешь рассказывать об этом слугам?
— Клянусь, все будет именно так, миледи!
— Тогда иди, Марта, закажи карету и возвращайся быстрее. Потом нужно будет упаковать несколько моих самых простых платьев. Нарядные мне не понадобятся.
— Да, миледи. Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
— Все хорошо, Марта.
— Сейчас велю горничной принести вашему сиятельству завтрак, а сама со всех ног — в «Белый медведь». Когда вы встанете, я уже вернусь обратно.
— Спасибо, Марта. — Карина откинулась на подушки и с тоской подумала о том, что ждет ее впереди.
Вошла горничная. Она принесла завтрак и газету «Таймс». Роберт сказал, что сообщение о скачках в Эскоте будет напечатано в сегодняшнем номере. Карина развернула газету.
Она пробежала глазами заголовки. Внимание ее привлекло сообщение: «Несчастный случай с лордом Сибли».
Сообщалось, что лорд Сибли ехал в легком двухколесном экипаже и столкнулся с каретой, в которой везли королевскую почту. Экипаж свалился с крутого берега, а почтовая карета упала на него сверху. Лорд Сибли умер, не приходя в сознание.
Карина медленно опустила газету на колени. Для нее это означало одно — леди Сибли свободна! Теперь она может соединить свою судьбу с человеком, которого любит и который любит ее. Леди Сибли, конечно, могла бы стать графиней Дроксфорд, если бы граф не был уже женат.
