Роджер застонал, подхватил Блайд на руки и понес в дом. Она обняла его за шею, положила голову на плечо, не произнеся ни слова.
Роджер поднялся на второй этаж, вошел в свою спальню и только тогда опустил Блайд на пол.
— Если хочешь, можешь уйти к себе, — прохрипел он.
— Я твоя жена, — ответила Блайд и обняла его. — Я хочу тебя, — прошептала она. — Хочу так же сильно, как ты хочешь меня.
Роджер хотел обнять ее, но Блайд слегка отступила назад. Роджер вдруг испугался, что сейчас она уйдет, но Блайд вдруг сбросила с себя ночную рубашку и предстала перед ним во всей своей прекрасной наготе.
Роджер не мог оторвать взгляд от ее полных грудей с розовыми сосками, тонкой талии и округлых бедер. Он стащил с себя рубашку и бросил ее на пол поверх ее шелковой ночной рубашки. Затем с него слетели сапоги и штаны, и он предстал перед Блайд обнаженным.
Блайд не решалась открыто смотреть на него, и Роджер напомнил себе, что перед ним девственница. Он хотел ее, но должен был сдерживать свой пыл и действовать не спеша. Справиться с этой задачей было так же трудно, как поймать порхающую бабочку.
— Посмотри на меня, — тихо произнес Роджер и ласково провел рукой по щеке Блайд. Затем его большой палец дотронулся до ее соска, и Роджер услышал, как шумно вздохнула Блайд. — Ты боишься? — спросил он.
— Но ты хочешь этого?
— Да.
— Тогда ложись на мою кровать, — предложил Роджер и протянул Блайд руку.
Она без колебаний вложила свою ладонь в его. Не в силах больше сдерживаться, Роджер прижал ее к себе и прильнул губами к ее губам.
— Ты все еще боишься? — спросил он.
— Да, — едва слышно выдохнула Блайд. Роджер улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа.
— Скажи мне, маленькая бабочка, какие земные удовольствия ты знаешь?
Блайд задумалась на минуту и потом ответила:
— Я люблю, когда теплый ветер дует мне в спину, когда солнце согревает мои плечи, ветви ивы щекочут мое лицо. Еще я люблю чувствовать утреннюю росу под ногами.
— Когда занимаешься любовью, испытываешь все это сразу и даже еще больше, — сказал он. — Ты мне доверяешь?
— Я всегда доверяла тебе, мой парящий орел.
Роджер снова поцеловал Блайд, и на этот раз она ответила на его поцелуй. Затем он осыпал поцелуями ее лицо, шею и плечи. Его рука осторожно спустилась по груди и животу и проскользнула между ее ног.
— Утренняя роса уже здесь, — сказал он и услышал в ответ страстный стон.
Блайд обхватила ногами его руку, не отпуская ее. Роджер схватил губами ее сосок и начал нежно посасывать его. Чувствуя, что Блайд вся дрожит от желания, он прошептал:
— Раздвинь ноги.
Она тут же исполнила его просьбу. Роджер встал перед ней на колени и провел своим восставшим естеством между ее ног.
— Тебе будет больно, но это продлится совсем недолго. Прости меня.
Одним резким движением он вошел в нее, а когда она вскрикнула, накрыл ее рот своими губами и целовал до тех пор, пока она не пришла в себя от боли. Он какое-то время не двигался, давая Блайд возможность привыкнуть к новому ощущению, затем начал совершать ритмичные движения бедрами.
Повинуясь вековому инстинкту, Блайд обхватила его ногами за талию и в такт ему стала двигать бедрами, заставляя Роджера все глубже и глубже входить в ее лоно. Чувствуя сильнейшее желание, неожиданно проснувшееся в ней, Блайд громко застонала.
— Давай парить вместе, моя маленькая бабочка, — услышала она голос Роджера.
Невероятная волна наслаждения прокатилась по всему телу Блайд, заставляя его содрогаться в оргазме. Спустя мгновение Роджер присоединился к ней, и их тела начали биться в унисон.
После этого они долго лежали неподвижно, пытаясь восстановить дыхание. Наконец Роджер перекатился на бок и поцеловал Блайд в щеку.
— Закрывай глаза и спи, — сказал он.
Она тут же закрыла глаза и, прижавшись к нему, стала засыпать.
Он любит ее! Осознание это едва не лишило Роджера рассудка. Он смотрел на прекрасное и спокойное лицо своей жены. Хотя теперь не могло быть и речи о разводе, он не мог допустить, чтобы она узнала о его чувствах к ней. Женщины — коварные существа, и когда-нибудь Блайд использует против него это знание, как в свое время сделала Дарнел, Он не мог рисковать и еще раз испытывать такую боль.
Да, ему трудно будет сделать это, но с завтрашнего дня дверь в его спальню будет закрыта для Блайд навсегда. Он не допустит ее ни в свою кровать, ни в свою жизнь.
Роджер тупо смотрел на колонки цифр, но перед глазами у него стояла Блайд. Все его мысли были заняты ею. Он отшвырнул бумаги, встал из-за стола и подошел к окну.
Сад и лужайки покрыл первый снег. На этой белой вуали сверкали яркие лучи солнца, отражаясь миллиардами искр. Красные гроздья рябины алели на белом фоне, создавая праздничное настроение.
Прошло уже шесть недель с той ночи, когда он овладел своей женой. С тех пор он ни разу не прикоснулся к ней, но воспоминания о той ночи не отпускали его ни на мгновение.
Первые две недели после того, как он объявил ей, что больше никогда не будет спать с ней, Блайд была обижена и игнорировала его. Он ожидал, что она снова начнет против него ценовую войну, но этого не произошло. Третью и четвертую недели она обращалась с ним подчеркнуто вежливо, а он вел себя словно медведь, загнанный в клетку, и был готов броситься на любого, кто осмеливался перейти ему дорогу.
В начале последней недели Блайд заявила, что не собирается ехать с ним в Лондон. Естественно, он отказал ей, так как не мог появиться при дворе без жены. Граф Оксфордский, его давний враг, наверняка обвинит его в том, что он совершил новое убийство. Так что его жена обязательно должна была поехать с ним!
Жена… Каждый раз, лежа в кровати, Роджеру казалось, что он ощущает подле себя ее манящее тело, чувствует аромат ее шелковистой кожи.
Он прижал лоб к холодному оконному стеклу. Грумы уже выводили лошадей. Через час он и Блайд отправятся в Лондон. Оказавшись при дворе, Роджер сможет возобновить расследование убийства Дарнел и наконец снимет с себя ложные подозрения.
Он вернулся за письменный стол и снова занялся счетами. Трудно было заранее сказать, сколько им придется пробыть во дворце, так что он собирался продолжать работать и там. Роджер был абсолютно уверен, что Блайд тоже не оставит дела, и не хотел, чтобы она получила перед ним преимущество.
Когда все расчеты были закончены, он вышел из кабинета и увидел, что Блайд и Миранда стоят, обнявшись, в зале. Роджер прислушался к их разговору.
— Мама Блайд, не оставляй меня, — плакала девочка.
— Твоему папе нужна моя помощь при дворе, — отвечала Блайд, прижимая малышку к груди. — Ему понадобятся мои советы по многим важным вопросам. Но обещаю, я вернусь к Новому году и привезу тебе подарки. Может быть, мне даже удастся приехать к тебе и на Рождество.
