Она спустилась в гостиную, где ее уже поджидали отец, жених, тетя и сестры, и полминуты наслаждалась немой сценой, когда они ее увидели; у отца так просто челюсть отвисла. Сэр Исаак же повел себя более вежливо: он поцеловал невесте руку.
— Вы великолепны, — заявил он. — И я ничуть не сержусь на то, что это платье не слишком соответствует вашему статусу. Однако сегодня не только мой, но и ваш праздник. Наслаждайтесь.
Тиана кивнула, не в силах ему отвечать. Сэр Роудз не позаботился об особенном костюме на праздник и был в одном из своих невыразительных сюртуков.
В одну карету они все не вмещались, и сэр Исаак поехал отдельно, в наемном экипаже, не отстававшем от коляски Меррисонов. По дороге все молчали, и лишь у самого особняка отец заговорил, давая Тиане последние наставления. Она слушала его отрешенно, почти ничего не запоминая. В голове крутилась какая-то простенькая мелодия, заглушавшая все разумные и неразумные мысли. Тиана даже радовалась этому призрачному состоянию. Во всяком случае, не разрыдается на глазах у благодарной публики.
Они вышли у крыльца особняка Херста и подождали, пока из своего экипажа появится сэр Роудз и подаст руку Тиане. После чего аккуратной колонной (впереди отец и тетушка, за ними Тиана и сэр Исаак, а после молчаливые и расстроенные Клара и Альма) они двинулись на штурм бального зала.
Народу у лорда Херста нынче было хоть отбавляй; как же, вечное посмешище всего света, Кристиана Меррисон, выходит замуж! Платье ее производило фурор, а сэра Роудза оглядывали с нескрываемым любопытством. И, наверное, многие задавались вопросом: отчего эту девушку, оказывается, не лишенную привлекательности, выдают замуж за провинциала, который и одеваться-то толком не умеет? Все острословы, желавшие поязвить на тему «два сапога пара», были вынуждены срочно изобретать новые колкости: сегодня Тиану никто бы не назвал дурнушкой. Она сама видела себя в огромных зеркалах и понимала, отчего у джентльменов такое странное нынче выражение лица при взгляде на нее. Ах, если бы она могла так одеваться всегда! Если бы могла выбрать себе в мужья человека веселого, неспокойного и нежного, рядом с которым каждый день казался бы невероятным приключением! Но лорд Щегол не для нее. Для нее — это богословское убожество. Плотские утехи по расписанию. Молитвы в шесть часов утра.
Тиана незаметно оглядывалась, выискивая взглядом Эдварда, но увы — его не было. И даже когда она увидела лорда Бисмайра, леди Дьюли и лорда Остлера, их друга рядом с ними не наблюдалось. Конечно, для него это не событие. Лорд Бисмайр пристально уставился на Тиану, затем перевел взгляд на Альму, но попытки подойти не сделал. То ли не получил письма, то ли не счел возможным как-то действовать. Наверное, у него с Альмой тоже был невинный флирт. Жаль разочаровывать сестру. Тиана была рада, что ничего ей не сказала.
Лорд Херст, высохший старикашка, приветствовал гостей весьма сердечно: раскланялся с представленным ему сэром Исааком и с первого взгляда его одобрил. И хотя в этом доме праздники были разрешены, Тиана все равно чувствовала витавший здесь дух излишнего благочестия. Публика делилась на две половины: друзья Херстов, по большей части одетые весьма скромно и по английской моде, и те, кто приехал сюда, чтобы полюбоваться на спектакль с Тианой и сэром Исааком в главных ролях.
Тиана сохраняла удивительное спокойствие. Она уже смирилась с судьбой, и хотя внутри у нее все по-прежнему бунтовало, честь семьи оказалась дороже. Она не может опозорить своих родственников, учинив безобразный скандал. Тем более что Эдварда здесь явно нет: его присутствие могло бы поколебать ее спокойствие, а так… А так — она слишком неважный человек для него, чтобы он пришел сегодня. Значит, отец был все-таки прав. Девушки не понимают, что им на самом деле нужно. Пускай ее мужем станет сэр Исаак, он не совсем уж противный, просто зануден сверх меры. Она привыкнет. Через несколько лет Тиана не будет и мыслить для себя иной жизни.
Она принужденно улыбнулась в ответ на чей-то комплимент.
Ровно в девять лорд Херст попросил внимания гостей.
— Сегодня в моем доме я оказываю честь моему давнему другу, лорду Меррисону, объявить о радостном событии в его семье. Прошу, Абрахам.
Гости вежливо поаплодировали.
Отец вышел вперед; он так и лучился самодовольством.
— Все вы знаете, что настоящее богатство человека — это его семья, — начал он. — Я считаю себя одним из самых больших богачей на свете. К сожалению, моя супруга уже давно покинула грешную землю, однако я не перестаю любить ее и скорбеть о ней. Она оставила мне трех прекрасных дочерей, и я воспитывал их в соответствии с христианскими законами и понятиями морали.
В толпе послышался сдержанный смех, на что сэр Абрахам не обратил внимания.
— И сегодня я счастлив объявить вам, что моя младшая дочь Кристиана выходит замуж за человека поистине достойного. Он редко появляется в Лондоне, так что большинство из вас с ним не знакомы. Однако он поистине чудесный, образованный и умный человек. Я рад, что моя дочь свяжет с ним судьбу и будет, без сомнения, счастлива. Прошу, пару слов, сэр Роудз!
Под жидкие аплодисменты сэр Исаак выступил вперед, не выпуская руки Тианы. Девушка смотрела на него искоса; она больше не могла глядеть в толпу. Слишком уж откровенно ухмылялся лорд Бисмайр, слишком презрительное выражение было на лице у леди Дьюли.
— Заранее прошу прощения, если моя речь покажется слишком длинной, — сказал сэр Роудз, и Тиана с ужасом поняла: сейчас он опять начнет говорить о Боге, чем окончательно сделает семью Меррисон сумасшедшей в глазах общества. Однако сэр Исаак ее удивил. — Я познакомился с моей невестой совсем недавно. До сих пор, как мне казалось, я не способен был испытывать особые чувства ни к одной женщине; но я был не прав. Моя невеста, мисс Кристиана Меррисон, не только красива, но и умна, и скромна там, где надо. К моему глубокому удовлетворению, не чрезмерно.
Тиана едва заметно покачала головой, удивляясь этой формулировке.
— Хватило нескольких дней, чтобы я понял: вот женщина, которая предназначена для меня! — продолжал сэр Исаак. Он говорил столь вдохновенно, что перешептывания в зале прекратились, все его внимательно слушали. — Несмотря на то что ее отец сделал все, чтобы превратить ее в неживую куклу, она осталась живой. К счастью.
Тиана обомлела. От сэра Исаака она ждала чего угодно, только не подобной фразы. Гости замерли. А сэр Роудз продолжал как ни в чем не бывало:
— Многие из вас смеются над Меррисонами. Не отворачивайтесь, я знаю это. За то время, что я провел в Лондоне, я успел вас досконально изучить. Вы говорите, что они не такие, как все, что они не понимают толка в жизни, что слишком много молятся, что одеваются как нищие. И это все правда. Вы смеетесь над девушками, которых отец не пускает танцевать; ах, это так забавно! Вы показываете пальцами на мисс Кристиану, и на мисс Альмарозу и на мисс Кларибеллу — какие они убогие! Их можно осмеять, за их спинами можно говорить гадости, они — изгои, никто по доброй воле не свяжется с ними! О, высший свет Лондона, как же ты прекрасен и лжив!
