Нагато инстинктивно скрылся за дверью и наблюдал за этими людьми. Они были одеты по-крестьянски, но ветер распахнул их одежду — и оказалось, что они были вооружены саблями. Они шли прямо к хижинам. Принц разбудил Райдэна и Нату и указал им на этих крестьян, которые приближались, ослепленные дождем.
— Вы видите, — сказал он, — что во время войны, как рыбаки, так и крестьяне не то, чем они кажутся с виду.
— Эти заменили свои заступы саблями, — сказал Райдэн. — Куда они бредут? Друзья это наши или враги?
— Мы это узнаем, — сказал Нагато, — потому что мы возьмем их в плен.
Оба путника подходили, опустив головы, чтобы дождь не падал им в лицо. Они считали хижины пустыми и спешили к ним, чтобы укрыться.
— Ну, входите; идите, посушитесь! — закричал Райдэн, когда они подошли совсем близко. — Дождь хлещет по вашему черепу, как водопад по скале.
Услышав этот голос, вновь пришедшие отскочили назад и бросились бежать. Их скоро догнали.
— Что это значит? — спросил Райдэн. — Зачем вы бежите так быстро? Значит, вы что-нибудь скрываете?
— Вы нам это покажете, — сказал Ната со своим добрым глупым смехом.
Все матросы проснулись и собрались в одну хижину. Обоих беглецов привели к принцу. На голове у них были шляпы в виде гриба, скрывавшие половину лица, на плечах грубые плащи из простой неплетеной соломы, так что они походили на крышу избы. С них текла вода.
— Кто вы такие? — спросил Нагато.
Они смотрели на принца ошеломленным, тупым взглядом; один из них пробормотал что-то непонятное.
— Говорите яснее, — сказал Нагато. — Кто вы такие?
Тогда оба крикнули вместе:
— Крестьяне.
Лоо, сидя на земле и уперев подбородок в руки, посмотрел на них и расхохотался.
— Зачем вы пытались бежать? — спросил принц.
— Я испугался, — сказал один, переминаясь на месте и почесывая затылок.
— Я испугался, — повторил другой.
— Вы не крестьяне, — сказал принц. — Зачем вы прячете две сабли за вашим поясом?
— Это оттого… везде война, неплохо быть вооруженным.
— Война, война, — повторил другой.
— Ладно! — вскричал Райдэн. — Говорите правду, мы друзья Гиэяса: если вы из наших, то нечего бояться.
Один из путников взглянул на Райдэна.
— Обезоружь их и обыщи, — сказал принц матросу.
— Клянусь всеми ками[21], у вас чудные сабли! — вскричал Райдэн. — Они должны стоить очень дорого. Вы, должно быть, богатые крестьяне.
— Мы взяли их у мертвых солдат.
— Значит, вы воры? — вскричал Лоо.
— А это что такое? — спросил матрос, схватив бумажку, тщательно спрятанную под одеждой одного из незнакомцев.
— Так как мы не можем убежать, то лучше уж сказать правду: мы гонцы, — сказал один из них, бросая напускную глупость. — Это — письмо от генерала Гашизуки к Гиэясу.
— Отлично, — сказал Райдэн, передавая письмо Нагато.
— Если вы действительно слуги нашего господина, то не задерживайте нас больше, — сказал один из послов, — не мешайте нам выполнять наше поручение.
— Когда дождь перестанет, — сказал Лоо.
Принц открыл маленький бумажный пакет, заклеенный рисовым клеем, и вынул оттуда письмо. В нем было написано:
«Генерал Гашизука распростирается, касаясь лбом земли, перед знаменитым и всемогущим Минамото Гиэясом.
Счастливые дни сменились несчастными, и сегодня, со стыдом и горем, я должен известить тебя о несчастии. Дело с подземельем, так хорошо задуманное твоим великим умом, было приведено в исполнение. С неимоверными трудностями тысячи солдат, работая день и ночь, окончили работу; мы были уверены в победе. Но Маризитан, дух сражений, был жесток к нам. Не знаю, путем какой измены Йокэ-Мура узнал об этом, и я едва осмеливаюсь признаться тебе, что пять тысяч героев нашли смерть в этом узком проходе, который мы вырыли; враг же не потерял ни одного человека. Мы вновь заняли в деревне позицию, которую было потеряли. Еще ничто не проиграно, и я надеюсь вскоре известить тебя о блестящем возмездии.
Написано на стенах Осаки, в пятый день седьмой луны, в первый день сегуна Фидэ-Тадда».
— Вот так счастливое известие, друзья мои! — сказал принц, который читал письмо вслух. — Я хочу сам доставить его Гиэясу. Мне любопытно проникнуть в его лагерь, пробраться в самую его палатку.
— Значит, вы не друзья Гиэяса, как говорили? — сказал один из гонцов.
— Нет, мы не из его друзей, — сказал Нагато. — Но что тебе за дело, раз я берусь исполнить данное тебе поручение?
— В сущности, это правда: мне все равно, тем более, что дурным известиям нельзя ждать хорошего приема.
— Где находится лагерь Гиэяса?
— В получасе ходьбы отсюда.
— С какой стороны?
— Налево, на краю равнины, он расположен в лесу.
— Гиэясе там?
— Да, он там.
— Есть пароль, чтобы проникнуть в лагерь?
— Есть, — сказал нерешительно посол.
— Ты его знаешь?
— Конечно, но я не должен его говорить.
— Ну, так Гиэясе не получит письма.
— Это правда! Вы твердо решились не отпускать нас?
— Совершенно твердо решились не делать вам никакого зла, если вы скажете правду, и убить вас, если вы нас обманете.
— Ну, хорошо, вот пароль: Микава.
— Имя провинции, где княжит Гиэясе, — сказал Нагато.
— Так точно. Кроме того, надо показать часовым три листика хризантемы, вырезанные на железной пластинке.
Говоривший вынул из-за пояса маленькую железную дощечку и подал ее принцу.
— Все ли это? — спросил Нагато. — Ты сказал правду?
— Клянусь в этом. Впрочем, наша жизнь в ваших руках и служит порукой за нашу искренность.
— В таком случае отдохните и дайте нам ваши шляпы и ваши соломенные плащи.
Гонцы повиновались, потом улеглись спать в углу.
— Ты пойдешь со мной, Райдэн, — сказал принц.
Матрос, польщенный этим выбором, стал прихорашиваться.
— А я? — сказал Лоо, надув губы.
— Ты останешься с Натой, — сказал принц. — Позже, может быть этой ночью, вы все мне понадобитесь.
Лоо отошел огорченный. Дождались вечера; затем принц и Райдэн, переодевшись, в свою очередь, крестьянами, направились в лагерь Гиэяса. Матросы с беспокойством провожали своего вождя.
— Желаем тебе удачи в твоем предприятии! — кричали они ему.
— Да защитит тебя Маразитан.
Дождь перестал, но ветер все еще бушевал; он со свистом пролетал по шелковистой траве, пригибая ее к земле. По светлому еще небу проносились темные тучи, то закрывая, то открывая тонкий серп луны. За равниной на горизонте виднелся лес.
— Не дашь ли мне каких-нибудь приказаний, господин? — спросил Райдэн, когда они совсем близко подошли к лесу.
