Хизер с такой силой стиснула лежащие на коленях руки, что побелели костяшки пальцев. Она хотела знать правду, но теперь вдруг засомневалась в том, что готова ее выслушать.
Полуденное летнее солнце с такой щедростью дарило земле свое тепло, что Дамиан скинул сюртук и закатал рукава рубашки. Он сидел на пледе, подтянув одно колено к груди и обхватив его руками. Глаза его были устремлены вдаль. Хизер вдруг почувствовала в нем такое страдание, что испугалась.
– Мне нелегко говорить тебе об этом, Хизер. Честно признаться, когда я приехал в Локхейвен, мне и в голову не приходило, что придется это делать, и я просто не знаю, с чего начать. – Дамиан смотрел ей прямо в глаза. – Я хочу, чтобы ты знала: я не стремлюсь причинить тебе боль.
Хизер коснулась его руки:
– Ты просто скажи мне правду, Дамиан. Гораздо больнее, когда тебя обманывают.
Он согласно кивнул:
– Помнишь, я как-то сказал тебе, что Зевс принадлежал моему брату?
– Да. – Внезапно у нее пересохло в горле. – Он умер. Пегги говорила, что ты унаследовал графский титул после смерти брата.
– Это верно. – Лицо Дамиана окаменело. – Но он не просто умер, Хизер. Его убили.
Хизер была потрясена. Убили… Боже мой…
– Так вот, я приехал в Локхейвен с единственной целью – отомстить за смерть моего брата Джайлза.
– Но… в Локхейвене не может быть убийц! – выпалила Хизер.
– Конечно. Но я надеялся, что тот, кто убил Джайлза, придет туда.
– В Локхейвен? – изумилась Хизер. – Я не понимаю…
– Я надеялся, что он придет туда… из-за тебя.
Хизер помертвела. Удары сердца гулко отдавались у нее в голове.
– Из-за меня… – тупо повторила она. – А почему ты решил, что он придет из-за меня?
– Потому что ты его дочь, – ровным голосом ответил Дамиан.
Хизер беззвучно шевелила губами. Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла заговорить.
– Нет, – прошептала она. – Этого не может быть. Мой отец умер. Он разбился в карете… вместе с матерью.
Дамиан резко перебил ее:
– Та женщина в карете – Джустина – действительно твоя мать. Но мужчина, который находился вместе с ней, не был твоим отцом. Твоего отца, Хизер, зовут Джеймс Эллиот. И он здравствует по сей день.
– Джеймс Эллиот?.. – Хизер всем телом резко повернулась к нему. – Что ты говоришь! Он не может быть моим отцом. Моя фамилия Дьювел…
– Это девичья фамилия твоей матери. По мужу она Эллиот.
Хизер протестующе замотала головой:
– Но папа… Майлз… хорошо знал моих родителей! Говорю тебе, он знал их! Мой отец был французским аристократом…
– Нет. – В голосе Дамиана слышалась боль. – Я нанял сыщика, Хизер, лучшего в Англии. Он нашел церковные книги… Там есть записи об их браке и о твоем появлении на свет. Так что ты – дочь Джустины Дьювел Эллиот и Джеймса Эллиота.
– Этого не может быть! – Хизер задыхалась. – Папа никогда мне не лгал…
Дамиан ласково положил руку ей на плечо:
– Я не знаю, почему он скрыл это от тебя, Хизер. Не знаю, известно ли ему вообще, что Джеймс Эллиот – твой отец.
Она прижала ладонь ко лбу и в отчаянии посмотрела ему в лицо.
– Даже если это правда… – она слегка покачала головой, – даже если это правда, я все равно ничего не понимаю. Какое отношение это все имеет ко мне? При чем здесь Локхейвен?
– Это долгая история, Хизер. Понимаешь, я собирался навестить Джайлза в семейном поместье в Йоркшире еще в начале апреля. Но задержался, а когда приехал, Джайлз был уже мертв.
Он ровным, спокойным голосом рассказал ей, как ему удалось выяснить, что служанка Корина уехала, чуть ли не на следующий день после смерти брата.
– Поначалу она вообще отказывалась говорить. Я видел, что девушка перепугана до смерти. Но, в конце концов, она призналась, что поздно ночью, как раз накануне смерти Джайлза, услышала шум и подошла к дверям его кабинета. Через неплотно прикрытую дверь она видела дикую сцену между Джайлзом и каким-то мужчиной. Незнакомец, как зверь, метался по кабинету, грязно ругался и орал Джайлзу, что отсидел двадцать лет в тюрьме ради этого дня, и что его провести не удастся. «Где она?» – спрашивал он снова и снова.
Лицо Дамиана свела судорога. Хизер прижала руки к груди и робко предположила:
– Видимо, он что-то искал. Но что?
– Я не знаю, не знаю! Но что бы он ни искал, он этого не нашел. Корина говорила, будто Джайлз убеждал негодяя, что ему ничего не известно. Мужчина кричал, что Джайлз или врет, или хочет оставить это себе. А потом, – губы Дамиана скривились, – мерзавец схватил кочергу и одним ударом убил брата! – Даже сквозь загар было видно, как побледнел Дамиан. Помолчав, он продолжил:
– Корина сбежала, боясь, что убийца узнает о ней и убьет ее. Этот человек обмолвился, что отсидел двадцать лет в Ньюгейте. Я тут же направил туда Камерона, моего сыщика. За последнее время там не было ни одного побега, однако он раздобыл список заключенных, которые были недавно освобождены.
Хизер не могла оторвать глаз от лица Дамиана.
– И Джеймс Эллиот был в этом списке?
– Да.
Она с трудом проговорила онемевшими губами:
– Но почему ты считаешь, что это именно он? Наверное, есть что-то…
– Есть. Корина утверждает, что не разглядела его лица. Но у этого человека были черные волосы и на руке не хватало большого пальца.
Черные волосы. Человек из ее ночного кошмара… У него тоже были черные волосы. А рука? Она лихорадочно пыталась вспомнить. Да-да, что-то было не так с его рукой…
Хизер похолодела. «Нет! Не может быть… Господи, помоги мне…»
Слова Дамиана доносились откуда-то издалека.
– У Джеймса Эллиота на левой руке не хватало большого пальца. Позже Камерон выяснил, что у него была дочь, что его жена, Джустина, погибла в Ланкашире и что дочь находилась с ней. Вскоре после гибели жены, Эллиот убил двух человек и угодил на двадцать лет в Ньюгейт. Но нам не повезло – мы так и не отыскали его и до сих пор понятия не имеем, где он! Тогда я подумал, что, выйдя из тюрьмы, Эллиот наверняка захочет отыскать свою дочь, что он придет к тебе, Хизер.
– Так, значит, поэтому ты оказался в Локхейвене?
– Да. Я хотел выяснить, за что он убил Джайлза и что искал той ночью. Но я не хотел, чтобы он узнал о моем возвращении в Англию. Вот почему я назвался Дамианом Льюисом. А то, что именно тогда тебе понадобился новый управляющий, расценил как подарок судьбы.
– Ты нанялся на работу, чтобы шпионить за мной?
Хизер не заметила, как он поморщился.
– Хизер, тогда я не мог поступить иначе. Я не знал, что тебе известно, и мне необходимо было выяснить. Я должен был сделать это, понимаешь?
