– Пейдж, я должен был тебя увидеть.
– Но это же абсурд. Я уже сказала, что между нами все кончено. Откуда ты знаешь, что я здесь? И почему ты меня разыскал?
– Как говорят в мелодрамах, это вопрос жизни и смерти, – ответил он, и в его голосе не было иронии.
– Поздно, Джерри, – сказала она. – Слишком поздно. Теперь ничего уже не вернешь. Вероятно, Марта все-таки добралась до телефона и сказала тебе, что я здесь.
– Марта? – Его глаза забегали. – Я не понимаю, о чем ты.
– Или тебе сказала Кейт Уиллинг? Я все знаю про тебя, Марту и Кейт.
– Я должен был предвидеть, что Марта проболтается. Послушай, мы не сможем здесь спокойно поговорить. Ты не уделишь мне десять минут? Больше я никогда тебя ни о чем не попрошу.
Входная дверь распахнулась, и в душном фойе повеяло холодом. Вошли четверо мужчин, и посыльный подбежал к ним, чтобы подхватить их чемоданы; мужчины двинулись к столу регистрации.
Невольно отступая, чтобы дать им пройти, Пейдж увидела молодого, человека, который только что повесил трубку телефона. Переведя взгляд с нее на Джерри, он слегка ей кивнул и направился к выходу. Очевидно, он намеревался последовать за ними.
– Хорошо, – согласилась Пейдж. – Думаю, твоя подружка Кейт догадывается, что я не вернусь.
Швейцар подозвал такси, на котором приехали мужчины, и Джерри помог ей забраться на сиденье. Оглянувшись, она увидела, что молодой человек сел в следующее такси, но при этом прослушала адрес, который Джерри тихо сообщил шоферу.
После этого он повернулся к Пейдж и включил все свое обаяние.
– Моя любимая деточка, – промурлыкал он.
Но из-за шумного движения ему приходилось повышать голос и несколько раз повторять сказанное, так что его нежности звучали неубедительно. Рев двигателей и автомобильные гудки заглушали их разговор.
– Ты просто не хочешь понять, Джерри, что у тебя ничего не выйдет. Ты никогда меня не любил Ты никогда никого не любил, кроме себя. Так что, не трать время на притворство. Ты не можешь вернуться ко мне. Чего же ты хочешь?
– Неужели ты не можешь меня простить? – Ему все еще не верилось, что его обаяние не производит желаемого эффекта.
– Нет, я не могу тебя простить, но не из-за того, что ты мне сделал. Это больше не имеет значения. Между прочим, когда я думаю о том, что могла бы выйти замуж за тебя, а не за Ванса, я благодарю Бога за то, что Он меня спас.
– Что в нем такого уж необыкновенного?
– У него есть качества, которые тебе незнакомы: верность, честь, обычная человеческая доброта.
Такси остановилось около невзрачного четырехэтажного дома, который явно чувствовал себя неуютно среди респектабельных соседей. Джерри помог ей вылезти из машины и, к некоторому удивлению Пейдж, указал ей на ступеньки, ведущие в полуподвальное помещение.
– Здесь дешевле, – с горечью сказал он. Спускаясь по скользким ступенькам, она оглянулась. Ее телохранителя нигде не было видно. Очевидно, по пути он потерял ее.
Пейдж остановилась, но Джерри схватил ее за руку, втащил в здание и отпер дверь квартиры. Когда они оказались внутри, он снова запер дверь, бросил ключ в карман и посмотрел на нее неестественно блестящими глазами.
– Прошу прощения, – сказал он, – за весь этот спектакль, но теперь тебе придется отдать мне его.
– Что отдать? – спросила она, уже зная, что он ответит.
– Нефритовый кулон.
– У меня его нет.
– Есть, я знаю. Его больше нет в доме на Мюррей Хилл. Где он? У тебя под платьем?
Она подняла руку, чтобы не дать ему подойти.
– На мне его нет, Джерри.
– Ты должна отдать мне его.
Она покачала головой.
– Я говорю тебе… – Он поймал ее за руку и притянул к себе.
Она не пыталась сопротивляться. В голубых глазах была грусть.
– У меня его нет, Джерри.
Что-то в ее голосе и выражении ее лица заставило его отступить. Его рука безжизненно повисла.
– Даже если бы он у меня был, – продолжала она, – тебе он уже не понадобится. Микропленка найдена и передана в отдел безопасности Маркхэма.
И тут что-то словно испортилось в красивом лице Джерри. Он прислонился к двери, но уже не охраняя ее, а так, словно ноги больше его не держали.
– Как ты мог, – воскликнула она, – ввязаться в эту историю? Перед тобой была блестящая карьера. Ты выбросил все коту под хвост. Но ради чего?
– Мне нужны были деньги, чтобы делать карьеру, – почти зло сказал он. – Я не мог без денег. А твой отец потерял все. И… когда об этом зашел разговор.
– Когда тебе предложили предать свою страну, – пылко сказала Пейдж.
Его лицо потемнело от прихлынувшей крови.
– Все было не так. Меня просто попросили съездить в Грецию и передать там одному человеку портсигар необычной формы со встроенной зажигалкой. Все это было так легко… Я должен был показать ему портсигар и сказать: «Чудесная штучка, правда?» За это мне предложили десять тысяч долларов.
– И тебе было все равно, что спрятано в этом портсигаре?
– Что сейчас об этом говорить? – Он насупился. – Ты все равно не поймешь. У меня есть тщеславие. Думаю, они это поняли.
Пейдж засмеялась.
– Спустись на землю, Джерри. Вчера вечером, когда Ванс узнал, что ты был курьером, он сказал: «У них нюх на тех, кто продается».
Не успев договорить, она уже знала, что совершила ошибку. Джерри считает себя идеалом. Он никогда не примет и не простит правду.
– Ты все время путаешься у меня под ногами, а, Пейдж? Я всю дорогу о тебя спотыкаюсь. Сначала у тебя кончились деньги. Потом ты наткнулась на пароль и заполучила кулон. После этого ты не давала Кейт проникнуть в дом на Мюррей Хилл. Ты всегда мне мешала.
С его лицом происходили перемены. В его глазах появилось что-то незнакомое и уродливое, и Пейдж испугалась так, как никогда в жизни не боялась. Это же Джерри, уверяла она себя, всего лишь Джерри. Он не сможет меня обидеть. Он… не сделает мне больно.
Но она отчаянно жалела, что оперативник потерял по пути ее такси. Она жалела, что девушка из ресторана не последовала за ней. Она жалела, что Ванс не знает, где она находится.
– Что тебя заставило это сделать? – спросила она. – Ох, Джерри, как ты мог?
Он начал было что-то говорить, но внезапно умолк. Потом отошел от двери и медленно двинулся к ней.
Вне себя от страха Пейдж стала отступать, шаг за шагом, по мере его приближения.
– Всегда о тебя спотыкался, – повторил он. – А неудач они не прощают. Говорят… Поползли разные слухи.
– Ты меня не обидишь, – прошептала она. Он избегал ее взгляда. – Джерри, если ты сделаешь еще один шаг, я закричу.
– Давай, кричи. Днем на двух верхних этажах нет ни души. Управляющий живет в другом квартале. А еще это движение на дороге… Давай…
