Священник промолчал. У Мерри от счастья подпрыгнуло сердце.
– Только не задерживайтесь, – предупредил Бартоломью. – Это опасно.
Люк пообещал. Едва дверь за священником закрылась, как он подвел Мерри к тюфяку и усадил к себе на колени. Некоторое время он качал ее, словно ребенка. Рядом с ним она чувствовала себя как за каменной стеной.
– Ты виделся с королем? – прошептала она.
– Я не раз пытался, дриада. Но тщетно.
– Может, стоит отправить ему послание?
– Зачем? Он не желает вмешиваться. Я должен доказать, что Амалия пыталась отравить моего деда, и с этой целью нанял людей, которые собирают улики. Если я сумею привлечь к ответственности кузину короля, Генрих, возможно, станет сговорчивее.
– Но ты сказал, что он не в силах повлиять на мою судьбу.
– Он может вмешаться, если на карту будет поставлена его собственная репутация. Если я докажу, что в поступках Амалии присутствовал злой умысел.
Мерри это вряд ли могло сослужить добрую службу. Устало она доложила голову на плечо Люка. В ее памяти проплыли воспоминания о ночах любви и днях нежности, предшествовавших ее аресту. Что, если он в последний раз держит ее в объятиях?
– Ты возьмешь себе новую жену, когда меня не станет? – спросила она.
– Замолчи! – Он еще крепче сжал ее в объятиях.
– Я хочу, чтобы ты был счастлив, Люк, чтобы стал лордом Арунделом.
Он покачал головой.
– Твой дед больше любил свою вторую жену. Ты знал ее?
– Мерри, немедленно прекрати разговоры о смерти!
– Я сама не знаю, что говорю. Это, наверно, от голода.
– Клянусь, завтра они тебя накормят!
– Надеюсь, меня не повесят до рождения ребенка. Церковь не отнимет жизнь у невинной души.
– Ты невиновна, Мерри. Тебя не повесят, клянусь.
– Не клянись! Не в твоей власти решить мою судьбу. Ты наполнил мою жизнь смыслом, сказал, что любишь меня. Скажи еще раз, чтобы я знала, что это мне не приснилось.
– Я люблю тебя, Мерри, клянусь Христом. Я не смогу жить без тебя! – В следующее мгновение Люк поднялся и бережно положил Мерри на тюфяк. – Спи, моя любовь!
Люк натянул Мерри на плечи потрепанное одеяло, напомнив ей о ночах под открытым небом, которые они провели на пути в Западный Суссекс.
– Я люблю тебя, Люк, – прошептала Мерри.
Люк пил эль кружку за кружкой и уже потерял им счет. Он никак не мог прорваться к Генриху. Охранники все время были начеку. При последней попытке Люк, отчаявшись, выхватил меч.
Филипп и Эрин умоляли его взять приступом аббатство и выкрасть Мерри. Но это не решило бы ее проблемы. Во всяком случае, сейчас. Пока оставалась надежда доказать ее невиновность.
Люк стал официальным свидетелем защиты. Навестив ряд вельмож, приближенных к королю, он обрисовал ситуацию и убедил их оказать на Генриха давление. Ему даже удалось добиться короткой аудиенции у Таусента, епископа Вестминстерского.
Епископ проявил благоразумие. Выслушав Люка, он пообещал ему отнестись к делу с особым вниманием и заверил Люка, что с Мерри может быть снято обвинение в ереси. Епископ сказал, что разрешит Люку выступить свидетелем, распрощался и велел больше не приходить к нему до суда.
Люк бросил все силы на сбор улик против Амалии. Его информаторы, двое слуг, работавших во дворце, обыскали ее апартаменты, но никаких улик не нашли. А без них Люк не сможет оказать давление на Генриха.
До суда оставалось время, и Люк вернулся в Арундел, чтобы взглянуть на деда, собрать необходимую одежду и взять деньги. Он собирался переночевать в замке, а на другой день вернуться в Лондон и остановиться у одного из друзей.
Он помнил не один случай из своего военного прошлого, когда, несмотря на все усилия договориться о мире, война представлялась неизбежной. Ему была знакома горечь поражения. Но все прежние дела не касались его лично и не трогали его сердце. Он никогда не корил себя с такой беспощадностью за неудачу, никогда не чувствовал себя столь беспомощным и напуганным.
Поднявшись на второй этаж, Люк заметил полоску света, пробивавшуюся из-под двери, которая вела в комнату деда. Несколькими часами раньше Люк навещал графа и обнаружил, что состояние старика ухудшилось.
Люк направился в комнату графа, чтобы справиться, не требуется ли его помощь. Резким движением распахнул дверь и увидел, что камердинер поит графа из ложечки какой-то жидкостью. Слуга быстро обернулся. Заметив на его лице выражение вины и страха, Люк подскочил к камердинеру и вырвал чашку у него из рук.
– Что это? – спросил он.
– Настойка, милорд. – Камердинер попятился. – Л-леди Мерри велела продолжать лечение.
Люк понюхал жидкость и ощутил запах опиума.
– Это не ромашка, – прорычал он и, с трудом сдерживая бешенство, взглянул на деда.
Старик уже уснул: подействовало снадобье. С холодной яростью Люк поставил чашку на ночной столик, повернулся к камердинеру и схватил его за грудки.
– Кто тебе велел травить моего деда?
Камердинер побледнел и пробормотал что-то невнятное.
Люк снова ударил его о стену.
– Говори, и я тебя прощу. А будешь молчать – убью.
– Леди Амалия! – выпалил камердинер. На его лбу проступили капли пота.
– Почему ты пошел на это? – спросил Люк. – Разве ты не прослужил моему деду два десятка лет?
Мужчина покачал головой.
– Ему прислуживал мой брат. Мне приказали его сменить.
– Выходит, ты – королевский доносчик, – догадался Люк, отпустив камердинера. Потеряв равновесие, тот повалился на пол. Люк рывком поднял его на ноги и наподдал кулаком в живот. Мужчина согнулся пополам, ловя ртом воздух.
– Это тебе за то, что сказал, будто у моей супруги – острый язык, – взревел Люк. – А теперь скажи, как тебя зовут?
– Невил, – ответил слуга.
– Объясни мне, Невил, зачем понадобилось Амалии погубить моего деда?
– Она сказала, что если он поправится, то обвинит ее в попытке отравления, – объяснил слуга. – Поначалу граф упирался.
– Король имеет к этому какое-либо отношение?
Маленькие глазки Невила забегали.
– Не думаю. Это леди Амалия хотела его извести.
– А она сказала тебе, зачем ей это нужно?
– Она сказала, что, когда станет маркизой, сделает меня богатым и подарит имение.
– Поклянись, что выступишь против нее свидетелем, и я дам тебе то же самое, – пообещал Люк, – а не выступишь – убью.
– Она сама убьет меня в любом случае. – В голосе слуги звучал неподдельный страх.
– Под моим покровительством тебя никто не тронет, – пообещал Люк. – У тебя есть еще какие-нибудь доказательства того, что она хотела отравить моего деда?
Невил задумался.
– Есть. Листок, где написано, как готовить яд.
