Похититель снова прыснул.
– Это человек – мужчина?
Оливия кивнула.
– Что ж, он хороший друг.
– Я знаю.
– Вот, – он поднес чашку к ее губам. – Сейчас у вас нет выбора, вы должны мне доверять.
Она отпила глоток. У нее действительно не было выбора, да и в горле пересохло.
Он поставил ее чашку на столик и взял собственную.
– Они из одного чайника, – произнес он, отпив. Сделал еще глоток и добавил: – Хоть вы и не обязаны мне верить.
Оливия подняла глаза, встретила его взгляд и произнесла:
– Я никак не связана с принцем Алексеем.
Уголок его рта пополз вверх.
– Вы считаете меня идиотом, леди Оливия?
Она помотала головой.
– Он действительно некоторое время ухаживал за мной. Но уже перестал.
Похититель немного наклонился вперед.
– Этим вечером вы отсутствовали больше часа, леди Оливия.
Рот ее приоткрылся. Она почувствовала, что краснеет, и молилась, чтобы он не заметил этого в темноте.
– Принц Алексей тоже.
– Он был не со мной, – быстро сказала она.
Седой мужчина лениво отпил еще глоток.
– Не знаю, как это сказать, не оскорбляя вас, – проговорил он, – но вы пахнете, как… как это будет?
Оливии казалось, что он совершенно точно знает, как это будет. И как ни ужасно, у нее не было выбора, кроме как ответить.
– Я была с мужчиной. С другим мужчиной. Не с принцем Алексеем.
Это его заинтересовало.
– Правда?
Она вежливо кивнула, чтобы показать ему, что не собирается развивать тему.
– А принц знает?
– Его это не касается.
Он отпил еще глоток.
– И принц с этим согласен?
– Прошу прощения?
– Принц Алексей тоже считает, что это его не касается? Может, он рассердится?
– Понятия не имею, – Оливия попыталась быть честной. – Он не приходил ко мне с визитами уже неделю.
– Ну, неделя это не так уж много.
– Он знаком с тем, другим мужчиной, и я думаю, он знает о моих чувствах к нему.
Похититель откинулся назад, оценивая полученную информацию.
– Можно мне еще чаю? – спросила Оливия.
Чай был отличный. А ей хотелось пить.
– Конечно, – пробормотал он, протягивая ей чашку.
– Вы мне верите? – спросила Оливия, напившись.
– Не знаю, – медленно произнес он.
Она ждала, что он начнет задавать вопросы о Гарри, но он не стал, это показалось ей любопытным.
– Что вы собираетесь со мной делать? – тихо спросила она, молясь, чтобы вопрос не оказался величайшей ее глупостью.
Он смотрел куда–то поверх ее плеча, но, услышав вопрос, быстро перевел взгляд на ее лицо.
– Это зависит…
– От чего?
– Посмотрим, а вдруг принц Алексей все еще ценит вас. Не думаю, что нам стоит сообщать ему о вашем нескромном поведении. На тот случай, если он еще планирует сделать вас своей женой.
– Не думаю, что он…
– Не перебивайте, леди Оливия, – прервал он достаточно угрожающе, чтобы напомнить ей, что он вовсе не ее друг, и у них вовсе не обычное чаепитие.
– Простите, – пробормотала она.
– Если он все еще желает вас, в ваших же интересах поддерживать в нем иллюзию, что вы девственница. Вы согласны?
Оливия молчала, пока не стало очевидно, что это не риторический вопрос. Тогда она кивнула.
– Когда он заплатит за ваше возвращение, – похититель пожал плечами, – вы сможете делать с ним, что хотите. Меня это не интересует. – Он еще с минуту смотрел на нее, молча и внимательно, а потом добавил: – Допивайте чай, и я снова заткну вам рот.
– Это необходимо?
– Боюсь, что да. Вы гораздо умнее, чем я думал. Так что я не могу оставить вам ни единого оружия, включая голос.
Оливия допила чай и сидела с закрытыми глазами, пока похититель пристраивал кляп на место. Когда он закончил, она снова легла и уставилась в потолок.
– Я бы посоветовал вам поспать, леди Оливия, – сказал он, направляясь к двери. – Это лучшее, что можно cделать в подобной ситуации.
Оливия даже не взглянула на него. Он и сам, безусловно, не ждал в ответ ничего, даже взгляда.
Не произнеся более ни слова, он запер дверь. Оливия слышала, как в замке дважды повернулся ключ. И впервые с начала всей этой неразберихи, ей захотелось плакать. Не злиться, не бороться, просто плакать.
Она чувствовала, как слезы, тихие и горячие, стекают по вискам на подушку. Она не могла вытереть лицо. Почему–то это казалось ей самым унизительным.
Ну и что ей теперь делать? Лежать и ждать? Спать, как посоветовал ее похититель? Совершенно невозможно. Бездействие убьет ее.
Гарри наверняка уже заметил, что она исчезла. Даже если она пробыла без сознания всего несколько минут, он должен был заметить ее отсутствие. Она ведь заперта в этой комнате как минимум час.
Но поймет ли он, что делать? Конечно, когда–то он был солдатом, но здесь ведь не поле битвы с явными, четко обозначенными врагами. И если она до сих пор находится в резиденции посла, как ему удастся опросить людей? Слуги в большинстве своем говорят только по–русски. Гарри, конечно, знает, как произнести «пожалуйста» и «спасибо» по–португальски, но здесь это не очень–то ему поможет.
Ей придется спасаться самостоятельно, или, по крайней мере, постараться как можно больше облегчить спасителям их работу.
Она скинула ноги с кровати и села, задушив жалость к себе. Она не может торчать тут и бездействовать.
Возможно, ей удастся что–то сделать со своими путами. Оливия была связана туго, но не слишком, веревки не впивались в кожу. Может быть, ей удастся дотянуться руками до лодыжек? Пожалуй, это будет весьма затруднительно, ведь придется наклоняться назад, но попробовать все же стоит.
Она легла на бок и попыталась согнуть ноги и подтянуть их к спине… выше… выше…
Уф. Получилось. Оказывается, она связана не веревкой, а полоской ткани, завязанной в необычайно тугой узел. Она застонала. Такую штуку гораздо проще разрезать, чем развязать.
У нее никогда не доставало терпения на подобные вещи. Как и на ненавистное вышивание, как и на заброшенные уроки…
Если у нее получится развязать этот узел, она выучит французский. Нет. Она выучит русский! Это ведь еще труднее.
Если у нее получится развязать этот узел, она дочитает «Мисс Баттеруорт и безумного барона». Более того, она найдет книжку про загадочного полковника и прочтет ее тоже.
Она станет писать больше писем, причем не только Миранде. Она начнет сама разносить благотворительные корзины, а не только паковать их. Она, черт возьми, начнет завершать начатое.
Все начатое.
Ведь невозможно же, чтобы она, влюбившись в сэра Гарри Валентайна, не вышла за него замуж.
Совершенно невозможно.
Когда Алексей опрокинул вторую рюмку водки, Гарри ничего не сказал. Промолчал он, и когда Алексей опрокинул третью и даже четвертую – ту, что он вообще–то налил для Гарри. Но когда принц потянулся за бутылкой, чтобы налить себе в пятый раз…
– Хватит, – рявкнул Гарри.
Алексей слегка удивился.
– Прошу прощения?
– Не пейте больше.
Теперь принц был крайне изумлен.
– Вы говорите мне, пить или не пить?
Рука Гарри непроизвольно сжалась в твердый, напряженный кулак.
– Я говорю, что если для спасения Оливии понадобится ваша помощь, я не хочу, чтобы вы брели по залу, шатаясь и блюя.
– Могу вас заверить, я никогда не шатаюсь. И не… что такое «блюя»?
– Поставьте бутылку.
Алексей и не думал слушаться.
– Бутылку. На. Место.
– Вы забываете, кто я.
– Я никогда ничего не забываю. Стоит взять это на заметку.
Алексей смотрел на него в полном ошеломлении.
– Бред какой!
Гарри встал.
– Не стоит меня провоцировать.
Алексей секунду смотрел на него, а потом снова повернулся к бутылке и рюмке у себя в руках. И начал наливать.
Перед глазами у Гарри поплыл красный туман.
Он, дьявол раздери, впервые в своей чертовой жизни видел этот чертов цвет, но готов был поклясться, что мир вокруг него окрасился в какой–то новый, пылающий оттенок. В ушах зазвенело, их заложило, будто он только что вскарабкался на вершину горы. Он совершенно потерял контроль. Надо всем. Тело перестало подчиняться воле, а разум совершенно ничего не предпринимал, чтобы все это прекратить. Словно живое ядро, Гарри врезался в принца, и они рухнули на стол. Затем свалились на пол, и сверху на них выплеснулась водка.
От тяжелого запаха спиртного Гарри чуть не вырвало. Водка пропитала одежду и ужасно холодила кожу.
Но его это не остановило. Ничто не могло его остановить. Гарри ничего не мог сказать, в голове не осталось ни единой мысли. Впервые в жизни у него не было слов. Вообще ничего не было, кроме ярости. Она бурлила и пульсировала в нем, и когда Гарри поднял кулак, чтобы впечатать его принцу в физиономию, он смог издать лишь бешенный рев. И…
– Прекратите!!!
Владимир ловко вклинился в потасовку, стащил Гарри с Алексея и отбросил к противоположной стене.
