Он смерил ее взглядом.
— Это глубоко личное дело, миледи, — сказал он мягко.
— О-о! — простонала она. Ей вдруг стало не хватать воздуха, как будто огромный невидимый кулак ударил ее в живот. — Ладно.
Дальше они шли в полном молчании. Про себя она повторяла: «Оук-Холл превыше всего», — снова и снова, чтобы не заплакать, но едва ли ей стало легче.
Когда они подошли, доктор Тримп стоял рядом с каретой.
— Леди Эннис внутри в целости и сохранности, — сказал он. — С ней горничная.
Лизандра выглянула в окно кареты. Когда она увидела Маршу, ее брови поползли вверх.
— Как хорошо, что вы тоже здесь. Моя горничная не может развязать узел на сумочке. Не поможете ли?
— Я сам вам помогу, — предложил Дункан.
Марша почувствовала приступ раздражения, но сдержалась.
Лизандра улыбнулась:
— Благодарю вас, лорд Чедвик. Женские пальцы, поскольку они тоньше, ловко распутывают узлы. У Марши большие руки, но, разумеется, все же меньше мужских — надеюсь.
Больших сил стоило Марше воздержаться от ответных оскорблений. Она села в карету, и Лизандра захлопнула дверцу.
— Где ваш ридикюль? — спросила Марша.
А затем увидела, что на сиденье лежит шелковая сумочка — ридикюль Лизандры. Вряд ли он теперь годился на что-нибудь путное из-за красных пятен сока. Но никаких узлов на ридикюле не наблюдалось.
— Оставьте лорда Чедвика в покое, вы слышали — в покое! — яростным шепотом потребовала Лизандра. — И я возьму вас назад в Оук-Холл на должность начальницы.
— Что?!
— Я видела, как вы на него смотрите.
Марша была застигнута врасплох и не успела сказать ни слова, прежде чем Лизандра сказала:
— Уходите. — И буквально вытолкнула ее из кареты.
Марша очутилась на улице, рядом с доктором Тримпом, словно рыба, которую за ненадобностью вышвырнул обратно в воду пресыщенный, но опытный рыбак.
Лорд Чедвик забрался в карету. Лицезрение его широкой спины и длинных сильных ног привело ее в отчаяние.
В следующую минуту карета тронулась с места. В окне Марша видела спокойный, надменный профиль Лизандры.
— Оук-Холл превыше всего, — пробормотала Марша.
— Что? — не расслышал доктор Тримп.
— Ничего, — сказала она.
Как же так? В тот момент, когда ей казалось, что она получила все, что хотела, Марша почувствовала себя такой несчастной, как никогда прежде.
Глава 26
Выказывать притворное равнодушие перед леди Маршей Шервуд оказалось делом не столь легким, как Дункан надеялся. Особенно если на его попечении был мальчик, который каждый день требовал, чтобы ему дали с ней увидеться. Особенно если по ночам его терзали чувственные сны об этой женщине.
И особенно после того, как Дункан провел восхитительный вечер в особняке Брэди на Гросвенор-сквер, где все семейство развлекало его за изысканным, чудесным обедом. Вот только леди Марша, к сожалению, была нездорова и присутствовать на обеде не смогла.
Дункан знал, что она прямо над его головой, вероятно, читает в постели и притом здорова как бык. И эта мысль сводила его с ума. Он решил, что она не желает видеть Финна, а не его, Дункана.
Он наслаждался обществом леди Брэди, которая опекала его по-матерински, и лорда Брэди, опекавшем его, соответственно, по-отцовски. Было легко представить себе, что он сделался членом их семьи…
Донести бы эту мысль до их старшей дочери.
А сегодня они с Джо снова пошли в парк, но на сей раз Дункан решил, что они будут гулять там же, где все остальные.
— Мне нравится в этой стороне, — сказал Джо.
Оба лежали на траве, закинув руки за головы.
— Почему? — спросил Дункан.
— Тут красивее. — Джо смотрел на полог из ветвей и листьев над головой. — Деревья выше. И небо голубее.
Дункан рассмеялся.
— Должен тебе сказать, деревья здесь те же самые, что и с нашей стороны. А уж небо и подавно то же самое.
Джо радостно улыбнулся.
— Ну, может быть, это потому, что я… — Перекатившись на живот, он склонился к уху Дункана: — Я здесь счастливее.
Дункан нашел руку Джо и крепко сжал.
— Может быть. Я тоже.
Джо снова улегся на спину и довольно вздохнул.
Почему он, Дункан, не сделал этого давным-давно? Осадил лошадь, когда она собиралась прыгать. Если он хочет жить с Джо и признать его сыном, нельзя останавливаться на полумерах. Жизнь дается лишь однажды. И Джо заслуживает такого отца, который признавал бы факт отцовства всегда — и везде.
Мимо проследовала стайка нарядно одетых матерей семейств. Дункан встретился взглядом с каждой из них. Они смотрели на него надменно.
Он не стал отводить взгляд. Его сын будет вести полноценную жизнь, как и он сам.
— Есть же люди, которые позорят общество, — громко сказала одна из дам.
Дункан взглянул на Джо, который ничего не слышал, поскольку внимательно разглядывал облака.
— Вот это похоже на собаку! — воскликнул он, радостно тыча пальцем в небо.
— Ты прав, — сказал Дункан.
— Я назову его Джеком, как звали того мальчика, который прыгал через подсвечник. Он мне нравится.
— И мне, — сказал Дункан. — Интересно, не поджарился ли его зад, когда он прыгал через пламя свечи?
Джо засмеялся так весело, что начал кататься по траве. Потом сел, изо рта его торчала травинка, и он ее выплюнул.
— Идем, папа, — сказал он. — Хочу видеть зверей. И герцога.
Джо помог ему встать.
— Терпение. У нас в запасе целый час. Сначала нужно что-нибудь съесть и выпить, а затем поедем.
Они пошли к выставочному залу. По просьбе Джо Дункан отправил пригласительное письмо герцогу Бошану, ни на минуту не сомневаясь, что его светлость откажется. Но тот принял приглашение. Вероятно, его светлость убедил рисунок, который Джо приложил к приглашению. Там был жираф Майкл с такой непомерно длинной шеей, что голова на рисунке не поместилась.
По настоянию Джо сегодня утром Дункан послал приглашение также и Марше. Но она написала в ответ, что все еще нездорова, к сожалению, и пожелала им приятной экскурсии. К письму была приложена бумажная игрушка, из тех, что вертятся на ветру. Такие Дункан видел на ярмарке на Ридер-стрит.
«Это для Джо, — писала она, — с любовью, от леди Марши».
Постоянные знаки внимания к его сыну брали Дункана за душу больше всего.
Поэтому из чувства благодарности, после веселой экскурсии в выставочный зал в компании герцога, они зашли в магазин игрушек и купили для леди Марши красивого расписного деревянного жирафа, на морде которого сияла улыбка. Джо немедленно заявил, что это Майкл с его рисунка.
— Я сам хочу отдать ей Майкла, — сказал он, сунув жирафа под мышку. — Где ее дом?
— Сначала надо получить приглашение.
Джо надулся.
— Она сказала, что хочет познакомить меня со своей мамой. Разве это не приглашение, папа?
— Обычно — да, — сказал Дункан. — Но она не сказала когда. Она должна сказать нам время.
— Как глупо. — Джо сполз с сиденья и сел на полу кареты. Сощурил глаза и поджал губы.
— Сядьте как следует, молодой человек, — строго велел Дункан.
Джо с неохотой сел на место и сложил руки на груди.
— Это называется «хорошие манеры», — сказал ему Дункан. — Знаю, иногда это может показаться глупостью. Но в конце концов, правила — совсем неплохая штука. Представь, что леди Марша врывается в наш дом посреди ночи. Мы спим, а ей захотелось нанести нам визит. Она будит тебя и приговаривает: «Джо, вставай! Давай выпьем чаю».
Рассмеявшись, Джо разнял руки.
— Я так не хочу. Мне нравится смотреть сны. — Он дернул ногой без видимых на то причин.
— Видишь? — улыбнулся Дункан. — Она назначит время, когда нам можно к ней приехать. Тогда и поедем.
— Посреди ночи я не поеду, — рассудительно сказал Джо.
«А меня бы это не остановило», — подумал Дункан, а потом ему вдруг стало неловко предаваться головокружительным воспоминаниям в присутствии сына.
— Лишь бы поскорее, — сказал Джо, болтая ногами.
