— По-моему, два, а может быть, и три. — Пенрит пожал плечами. Какое это имело значение? Важно то, что Айвстон был еще не женат, а девицам нравится быть первыми. Собственно, как и мужчинам. — Вы, случайно, не заметили, чтобы София секретничала с Айвстоном?
— Я видел ее в компании с леди Ланрит и Пейнтон, с индейцем, может быть, Айвстон тоже там был. А почему вы спрашиваете?
Пенрит был в самых теплых, дружеских отношениях с Софией Далби, с одной стороны, из-за матери, которая была близкой подругой Софии, с другой стороны, из-за того, что ему самому нравилась София. И поскольку София прекрасно ладила и с мужчинами, и с женщинами и мастерски устраивала их браки, получая при этом немалую прибыль, он в течение нескольких недель неоднократно помогал ей, заключая пари в клубе «Уайтс» относительно самых неожиданных брачных союзов.
После того как София выиграла целое состояние, заключив пари на то, что ее дочь выйдет замуж за лорда Эшдона, Пенрит начал делать такие же ставки, что и София, каким бы маловероятным ни казался исход дела. Он заработал двадцать пять фунтов, поставив на брак леди Амелии и лорда Кранли и был бы не против преумножить капитал. Но кого выбрать? Айвстона или Иденхема? В этот раз София не просила его заключить пари, но кто-то это сделал для нее. Не в ее характере было упускать прибыль, а в этом сезоне прибыль можно было получать хоть каждый вечер. Пенрит не помнил ни одного сезона, который был бы так плодотворен по количеству брачных союзов. Отныне джентльмены будут трястись от страха, облачаясь в вечерние костюмы. Да и сам Пенрит понимал, что, если его имя вдруг окажется в книге ставок клуба «Уайтс», он обречен и может проснуться женатым уже на следующее утро. Судя по выражению лица Айвстона, тот, должно быть, тоже понимал, что попался в ловушку.
— Иденхем еще не приехал? — спросил Пенрит, осматривая гостиную. — Было бы гораздо проще определиться со ставками, если бы удалось собрать всех троих в одной комнате. В подобной ситуации крайне важен сравнительный анализ.
— Создается впечатление, что у вас большой опыт в таких делах, — сказал Рейтби.
— Если бы вы чаще отвлекались от своей конюшни, то приобрели бы не меньше опыта, — сказал Пенрит. — В этом сезоне просто наваждение неожиданных и стремительных браков, и к каждому из них приложила руку София Далби.
— Обычно женщины этим и занимаются, — небрежно бросил Рейтби, с нескрываемым интересом наблюдая за Айвстоном и мисс Прествик, как и добрая половина гостей в этой комнате.
— С Софией Далби все не так просто.
— Вы хорошо ее знаете?
— Достаточно хорошо. Судя по вашему спокойствию, которое, как правило, предвещает бурю, вы не знаете ее совсем.
— Очень мало, это правда. Однако она — всего лишь женщина, что бы ни утверждали слухи о том, что София Далби якобы способна управлять людьми и событиями.
— Вы и впрямь ее не знаете, — сказал Пенрит и усмехнулся. — Не желаете заключить пари?
— По поводу? — спросил Рейтби, скептически прищуривая синие глаза.
— Конечно, пари будет на то, что в этом сезоне Софии Далби непременно удастся выдать мисс Прествик замуж. Она все это затеяла и обязательно добьется своей цели, это я вам обещаю. По пять фунтов? И запись в книге?
— Как только вы окажетесь в клубе «Уайтс», — сказал Рейтби. — Ставка пять фунтов.
— Я бы поставила пять фунтов на то, что в этом замешана София, — сказала Анна Уоррен, наблюдая за мисс Прествик, которая увлеченно беседовала с лордом Айвстоном.
— В чем именно? — спросил лорд Стейвертон.
Поскольку лорд Стейвертон сам вел свои дела как в Лондоне, так и за его пределами, он со дня помолвки с Анной отсутствовал почти целый месяц; и потом он был очаровательным, милым человеком, который все равно, даже находясь в городе, не обратил бы внимания на невероятное количество брачных союзов в один сезон, поэтому Анна лишь понимающе улыбнулась и взяла его под руку.
— Мисс Прествик очень стремится выйти замуж, милорд, — ответила она. — Думаю, что София помогает ей найти идеальную пару.
Стейвертон был старше Софии и намного старше Анны и, вспомнив о прошлом, когда их с Софией связывали долгие близкие отношения, правда, не очень пылкие, он невольно улыбнулся.
— Похвально, если это — правда, а я думаю, что так и есть. Насколько я помню, София всегда проявляла большой интерес к судьбе молодых леди и пыталась устроить их судьбу. Даже в молодости, если какая-нибудь леди попадала в беду, она яростно бросалась на помощь.
Анна почти ничего не знала о том времени, когда София только появилась в Лондоне, поэтому моментально обратилась в слух. Она верила каждому слову своего жениха. Разве София не помогла ей? Разве не она буквально подобрала ее на улице, когда Анна была крайне нуждающейся вдовой морского офицера невысокого чина, и очень деликатно подвела Стейвертона к тому, чтобы он сделал ей предложение? До свадьбы оставалось две недели, и Анна была на вершине блаженства, особенно радовало то, что лорд Даттон, узнав об этом, пришел в ярость. Отныне его уделом было злиться и напиваться. Еще Анна надеялась подарить Стейвертону чудесного наследника, чтобы Даттона хватил удар.
— Моей матери она тоже помогала? — спросила Анна.
Карие глаза Стейвертона смотрели на нее тепло и сочувственно, правда, один из них немного косил, затем он нежно погладил ее по руке.
— Кажется, миссис Уоррен, она сделала все возможное.
— А вы, — сказала Анна, и неожиданно по коже пробежал неприятный холодок, — а вы знали мою мать?
Поскольку мать Анны Уоррен была куртизанкой-неудачницей, поднимать этот вопрос было довольно опасно. Стейвертон был замечательным человеком, но если он знал ее мать, это скорее всего станет препятствием к их браку. Однако в таком случае зачем София взялась помогать ей?
Это было бы неразумно.
Анна с замиранием сердца ждала ответа Стейвертона.
— Боюсь, я не имел удовольствия ее знать, — ответил Стейвертон. Это прозвучало очень мило, с большим уважением, хотя ее мать была немногим лучше, чем обычная распутная женщина. Анна преисполнилась счастьем, что ей предстоит выйти замуж за человека с таким добрым сердцем. Он был милым, чутким и добрым. А такие мужчины — большая редкость.
— Они не очень добры, тебе не кажется? — говорила Кэтрин, леди Ричард, своему брату Хью, шестому герцогу Иденхему.
— Ты так говоришь из-за леди Пейнтон, — мягко сказал Иденхем. — Леди Ланрит совершенно не похожа на свою сестру.
— Ты так хорошо их знаешь?
— Я знаю не больше твоего, Кей, то есть очень мало, — сказал Иденхем. — Совсем не обязательно хорошо знать человека, чтобы судить о нем.
