— Чего ты хочешь? Что нужно сделать? — спросил Девон.
— О чем ты говоришь?
— О твоем сердитом сигнале. — Девон взглянул на руку Гидеона. — Ты вызвал меня веером.
— Я ничего такого не делал… Ты хочешь сказать, что знаешь, как разговаривать с помощью веера?
— О Господи! Гидеон, в Лондоне нет джентльмена, который не знал бы хотя бы азы языка веера. Это не только язык соблазна. Порой он помогает выжить.
Помощник явился с открытой толстой книгой в руках. Сэр Годфри изучал имена в колонке вчерашних продаж.
— Леди Элис Клипстоун, — скривив губы, вспомнил он. — Это владелица академии, которая изо всех сил старается достичь репутации, которой славится невеста вашей светлости. Вижу, она опять купила в кредит.
— Вы полагаете, две академии соперничают друг с другом? — Гидеон веером указал на счет.
— Разумеется. Я полагаю, такой конкуренции вы не встретите между фехтовальными школами Лондона.
Гидеон обдумывал эту информацию. Надо сказать об этом Шарлотте и сэру Дэниелу.
— Спасибо, сэр Годфри. Это была полезная беседа. Я бы хотел купить дневник и серебряную чернильницу, которой восхищалась мисс Боскасл.
— Да, ваша светлость. Их доставить…
— В резиденцию маркиза Седжкрофта.
— Великолепное место, ваша светлость.
Дуэль Гидеона позади. Энергичная леди, которую Шарлотта наняла на свое место начальницы, устроилась в академии. Наконец можно предаться радостному ожиданию. В самом деле, нельзя было испытывать что-либо, кроме радости, в обществе Джейн и ее родственниц, празднующих эту свадьбу так, будто она не стала следствием скандальных обстоятельств.
По мнению Боскаслов, все хорошо, что кончается походом к алтарю. Все в семье знали, что настоящий роман вообще не подчиняется правилам благопристойности. Но так или иначе, все компоненты — доза страсти, брызги тайны, мера чести и два сердца, влекомые друг к другу неведомой силой, — создали союз, который не только выживет, но со временем будет процветать.
Шарлотта оставила надежду на возвращение дневника. Единственным утешением было то, что ее писания не появились на страницах бульварных газет. Гидеон передал замечание сэра Годфри о соперничестве леди Клипстоун. Шарлотта объяснила, что это как-то связано с ее кузиной Эммой, но не знала как именно, к тому же у нее на уме были более важные дела.
Армия знаменитых мастериц, чьи иголки порхали с утра до вечера, создавая волшебство, наконец закончила ее свадебное платье. Теперь нужны только корсет, сорочка и несколько предметов первой необходимости для путешествия. Итальянский башмачник Джейн создал самые прелестные свадебные туфли в мире — из бургундской кожи с украшенными бриллиантами пряжками, которые сверкали как звезды.
Сегодня днем Джейн возила ее к своей портнихе, о которой отзывались неоднозначно. У мадам Дивайн был талант создавать наряды, которые так воздействовали на мужчин, что они охотно опустошали свои карманы.
Шарлотту поразила толпа зевак возле дома из темного кирпича, построенного в георгианском стиле.
— Чего ждут все эти джентльмены? — спросила она у Джейн.
— Они надеются мельком увидеть клиенток, большинство из которых дамы легкого поведения или куртизанки.
— Тогда что делаем здесь мы?
Джейн вышла из кареты и направилась к двери под тихое восхищенное присвистывание.
Когда Шарлотта поспешила присоединиться к ней, хор приветствий усилился. Джейн рассмеялась и потянула ее под опеку двух лакеев, которые провожали клиенток в магазин.
— Я пришла в ужас, когда Грейсон впервые привез меня сюда, — прошептала Джейн, когда они поднимались по лестнице в примерочную. — На самом деле мадам создает свои фасоны только с одной целью: ради удовольствия мужчины снять с женщины платье.
К удивлению Шарлотты, мадам Дивайн уже выбрала шелковый корсет цвета слоновой кости с металлическими пластинками внутри, который поднимал грудь, утягивал талию и подчеркивал бедра. У Шарлотты было такое чувство, что корсет больше подходит для средневекового турнира в качестве лат, чем для свадьбы, но результат был столь ошеломляющий, что Гидеон явно скоро освободит ее из этой хитрой клетки. Мисс Пеппертри одобрила бы.
— Герцог придет в восторг, — объявила мадам Дивайн, когда утомительная для всех примерка наконец закончилась.
Рыжеволосая женщина в шляпке из итальянской соломки и шелковом платье в алую и золотую полоску вышла из-за ширмы.
— Одри, — обратилась к ней Джейн. — Вы знакомы с мисс Боскасл?
— Не имела такой чести. Но, — она понизила голос, — я счастлива признать, что не видела его светлость с тех пор, как появилось известие о его помолвке.
Шарлотта улыбнулась, зная, что Боскаслы считают миссис Уотсон другом.
— Надеюсь, вы больше никогда не увидите его в своем доме, — сказала она.
Одри окинула взглядом фигуру и лицо Шарлотты:
— У меня такое чувство, что он не вернется.
Шарлотта заставит его пожалеть, если он это сделает, ведь она заказала вечерние платья и газовые ночные наряды, которые надела бы только куртизанка. Она не сумела убедить его отказаться от дуэли. Но решительно настроена совершенствовать способы убеждения. В конце концов, она годами изучала, что такое быть леди. И приложит не меньшие усилия для того, чтобы научиться быть женой.
— Миссис Уотсон, — она огляделась, чтобы убедиться, что их никто не слышит, — я благодарна за информацию, которую Джейн передала мне от вас.
— Замечательно. Надеюсь, вы ею воспользуетесь.
— Я уже это сделала.
Милли с криком проснулась в тот миг, когда Ник положил руки ей на горло. Отшатнувшись, он заткнул уши руками и пробормотал:
— О Господи! И ты туда же.
Она посмотрела на корсаж платья, которое не потрудилась снять, ложась спать.
— Что ты пытаешься сделать со мной, Ник Риделл? У меня и без того ночь была скверная. Ты что, синяки не видишь?
— Посмотри. — Он сел и выудил из ложбинки на ее груди сапфировое ожерелье. — Я пытался надеть его на тебя. Синяки я вижу. Этого типа зовут Джимми, я сегодня об этом мерзавце позабочусь. Ты не могла найти клиента классом повыше?
Милли подозрительно посмотрела на него:
— Сколько джина ты выпил?
— Я вообще не пил.
— Как мы будем добывать деньги, если я оставлю ожерелье?
Он потянулся за брюками.
— Я не сказал, что ты можешь его оставить. Я только хотел посмотреть, как оно на тебе выглядит.
— Ты меня для этого разбудил? — Милли снова плюхнулась на подушку, закрыв лицо рукой.
