При виде того, как ловко она управилась с пробкой, его брови поползли вверх.
– Где это ты научилась? – осведомился он грозным тоном. По его понятиям, лишь дамам лёгкого поведения, готовым ублажать своих клиентов как угодно, было не зазорно владеть этим искусством.
– Кажется, у тебя, – сладенько пропела она. За годы своих скитаний по Европе она также имела возможность познакомиться с обычаями определённых слоёв общества и отлично понимала, отчего Саймон так сердится. – Это иногда бывало очень кстати!
– Чтоб тебе пусто было! – буркнул он. Её сладкий голосок стал просто медовым.
– Ах, дорогой, не кляни себя понапрасну! У нас впереди ещё целая жизнь, чтобы наслаждаться друг другом! И к тому же, если повезёт, тебе не составит труда найти что-нибудь весёленькое на стороне!
– В отличие от тебя, – мрачно процедил он.
– Поживём – увидим.
– Нет, не увидим. – Он окинул её угрожающим взглядом из-под ресниц.
– По-твоему, тебе удастся меня укараулить? – проворковала она, наслаждаясь его яростью.
– У меня сотни слуг. Всегда найдётся, кого к тебе приставить.
Она не спешила отвечать: подцепила на вилку кусочек шоколадного кекса, отправила его в рот, разжевала, запила шампанским и только после этого проговорила, подняв на Саймона ангельски невинный взор:
– Поживём – увидим, не так ли? Помнится, прежде ты не жалел времени на бордели. Разве это не даёт мне определённой… скажем так… свободы действий? А как любят меня твои слуги, тебе давно должно быть известно!
Он зарычал от ярости: низкий, горловой звук ошеломил даже его самого – и Саймон выдохнул:
– Чёрт бы тебя побрал, Каро, с тобой с ума сойдёшь! Хотя мне давно следовало к этому привыкнуть!
Она обратила внимание на то, что его голос немного смягчился, и ответила, не донеся до рта вилку с кусочком меренги:
– Возможно, мы могли бы прийти к какому-нибудь приемлемому соглашению? Такие вещи сплошь и рядом случаются в семьях высшего света? Самые аристократичные пары живут каждый сам по себе, но в то же время успешно пускают пыль в глаза всему обществу.
– Если под этим ты подразумеваешь сексуальную свободу, то ни о каком соглашении не может быть и речи.
– А ты? Разве ты не подразумеваешь сексуальную свободу? – невнятно возразила она, смакуя нежнейшую меренгу.
– Это ты проиграла пари, дорогая! А не я! – Его голос был оскорбительно равнодушен.
Она отвечала ему с такими дешёвыми ужимками, что Саймон чуть не заскрипел зубами от злости.
– Вот ведь несчастье: я никогда не умела выполнять приказы! – Каро прожевала ещё меренгу и подняла на него взгляд. – И сдаётся мне, что ты давно знаешь об этом недостатке в моём воспитании!
– И никто в целом мире не смеет прикасаться к тому, что я считаю своим! – процедил он, вкладывая смертельную угрозу в каждое слово. – Если ты до сих пор не знала об этой черте моего характера, то считай, что я тебя предупредил!
– Значит, это будет ещё интереснее. – И она отсалютовала ему меренгой.
– Сними этот халат, и мы посмотрим. – Он ткнул в неё недопитой бутылкой с шампанским.
– Ты что, правда думаешь, будто я готова перед тобой раздеться?
– Честно говоря, я в этом не сомневаюсь.
– И с чего бы это?
– Я могу назвать множество причин – и почти все они связаны с твоими непомерными запросами по части секса! – Он поставил бутылку на стол. – Я запросто тебе их продемонстрирую.
– Напрасно беспокоишься.
– Это не беспокойство. – Он встал с кресла. – Скорее это желание заполнить пробелы в твоём образовании.
– Я не боюсь тебя, Саймон. Если ты этого добиваешься. – Однако она отложила тарелку и вилку.
– Да что ты, дорогая, разве я могу позволить себе тебя напугать? – Несмотря на ласковый, спокойный голос, его выдавали мрачный взгляд и звериная, крадущаяся походка. – Просто тебе следует знать кое-что о том, как надо исполнять свои супружеские обязанности.
– А у мужей эти обязанности имеются? – Она изо всех сил старалась не подать виду, как ей страшно, хотя сознание того, что она на вражеской территории и что повсюду стоят грозные стражи, не прибавляло ей бодрости.
– Вот в этом я не уверен. Мы могли бы обсудить это потом, если ты захочешь.
– А почему не сейчас? – Ей приходилось смотреть снизу вверх, потому что Саймон стоял прямо перед её креслом.
– В основном потому, что я этого не желаю.
– И ты полагаешь, что я должна трепетать перед тобой?
– Ещё чего! Но ведь ты частенько дрожала передо мной от страсти, не правда ли?
Она не стала отвечать. Он был омерзительно прав, и он был отвратительно самоуверен.
– Что, все ещё дуешься?
– Не приставай ко мне, Саймон. Я сейчас не в лучшем настроении.
– Я понимаю, что это значит.
– Даже если бы ты был прав насчёт нас с Уиллом, а это вовсе не так, изо всех людей тебе меньше всего…
– Я бы предпочёл, чтобы ты не трепала моё имя по пустякам.
– А я бы предпочла, чтобы ты мне поверил!
– Время покажет.
– Чёрт бы побрал твою самоуверенность!
– Я постараюсь вздрючить тебя не совсем самоуверенно. Снимай халат, да побыстрее!
Она вперила в него убийственный, пылающий взор.
– Ты последний, с кем бы я хотела заниматься сексом в этом мире!
– Отныне я единственный, с кем ты будешь заниматься сексом в этом мире! Снимай халат, не то я сниму его сам! Сегодня мне не до шуток!
Она не пошевелилась.
Он наклонился, развязал пояс от халата и сдёрнул его с лёгким шелестом с её талии.
Не успела Каро подняться, он толкнул её обратно и ловко накинул петлю из пояса ей на запястье.
– Саймон! – Она рванулась, но тем самым затянула петлю ещё туже.
А он уже привязал её руку к подлокотнику кресла.
– Подожди минутку, дорогая, – произнёс Саймон таким тоном, будто она попросила его о каком-то пустяке. В то же время он успел накинуть пояс ей на живот, впихнул её обратно в кресло и привязал к спинке, после чего притянул вторую руку к массивному подлокотнику.
На это ушло всего несколько секунд. Он отступил в сторону, любуясь делом своих рук. Она сверлила его ненавидящим взглядом, онемев от гнева.
– Ты очень мило смотришься.
– Спелёнатая, как рождественский гусь?
– Вовсе не как гусь, а как молодая, соблазнительная, возбуждённая жена, которая очень скоро будет готова отдаться мне без вздоха!
– Даже и не надейся! – выпалила Каро, хотя её взгляд против воли прикипел к его копью. Оно было слишком большим и находилось слишком близко, обещая столько удовольствия её ненасытному, предательскому телу…
– Что, нравится? – Он явно заметил, на что она смотрит.
– Только не сейчас, – буркнула она, демонстративно отводя взгляд и стараясь не выдать проснувшуюся в ней животную страсть.
