Ознакомительная версия.
— Вы правы, — добавила миссис Смит-Хокинс. — Мой муж говорит, что он чертовски проигрывается в карты… — Она понизила голос. — У него уже накопились весьма значительные долги. И должен он очень многим, так что, не исключено, недалек тот день, когда он уже не осмелится показаться в городе.
— Мисс Торнтон еще повезло, как и всему ее семейству, — сказала леди Картер. — Им нужно, чтобы она нашла порядочного, обеспеченного спутника жизни, ведь им нужно заботиться и об остальных дочерях. Мистер Рейберн, что уж скрывать, не из достойных. Кроме того, эти слухи обо всех его женщинах…
Эмили думала, что ее уже ничем не удивить, после поспешного замужества и всего того, что случилось с ней потом. Однако она была ошеломлена новостью о долгах мистера Рейберна и его бедственном положении. Какое-то время он ухаживал за ней, и довольно пылко, а она представления не имела об истинном положении дел! И этот слух дошел до нее только теперь, когда она уже замужняя женщина, гораздо позже, чем мог бы действительно оказаться полезным.
Таким образом, и ей, и Джейн, можно сказать, повезло. Только Эмили никак не могла понять, почему мужчина, так остро нуждавшийся в деньгах, изначально оказывал знаки внимания ей, ведь Кэрроллы давно уже утратили все свое состояние. Возможно, его тоже ввели в заблуждение какие-то лживые слухи об их материальном положении.
Эмили в смущении потупила взор. Внезапно ей так непреодолимо захотелось вновь оказаться в Вельбурне, чтобы рядом был только Николас, и никого больше. Все там приобретало какой-то иной смысл. Она чувствовала, что все они принадлежат этой среде, зависят от нее, и она зависит от своего нового положения. Здесь она уже не была так уверена в себе и своих действиях.
— Расскажите же нам, где вы нашли этот прелестный зеленый шелк, ваша светлость. — Леди Арнольд сменила тему разговора. — Какой изысканный оттенок! Я как раз думала, что в последнее время в мануфактурных лавках не хватает зеленого, в то время как в Париже, я слышала, он сейчас очень популярен.
— Должно быть, его прислали вам прямо из Франции? — поинтересовалась одна из дам. — Вы всегда отличались исключительным вкусом, ваша светлость. Уверена, нам всем есть чему у вас поучиться.
— Слышала, этот оттенок зеленого называется «а-ля герцогиня», — сказала леди Картер. — Не правда ли, очень точно?
Эти льстивые замечания невероятно смешили Эмили. И Эйми, и мама, и даже Николас уверяли ее, что, став герцогиней, именно она будет законодательницей мод, но она им не верила. Однако, оказалось, они все-таки правы. Теперь все начнут носить зеленый лишь потому, что муж считал, ей идет этот цвет, и дарил изумруды.
Нет, она решительно ничего не понимает в этом странном мире. Но она училась, старалась понять. Пыталась определить свое место в обществе в качестве герцогини. Она должна… теперь она должна думать прежде всего о ребенке, и просто обязана стать ему или ей самой лучшей матерью.
— Назад в Мэннинг-Хаус, ваша светлость? — спросил кучер, как только Эмили вышла от леди Арнольд. Голова ее кружилась от бесконечного потока сплетен и пикантных вопросов, которые приходилось парировать, чтобы самой не стать предметом сплетен.
Она, задумавшись, прикусила губу. Вернуться одной в холодный пустой Мэннинг-Хаус, в то время как Николас все еще отсутствовал, не самая заманчивая перспектива. Не особенно хотелось ехать и к родителям, где пришлось бы участвовать в сборах и терпеть расспросы матушки о визите к леди Арнольд. Не могла она отправиться и к миссис Годдард в таком роскошном наряде. Совсем не обязательно, чтобы поползли скандальные слухи, будто герцогиня посещает бывших ночных бабочек. Особенно теперь, когда все ее мысли посвящены ребенку.
— Нет, Смит, для начала к Гантеру, — сказала она. Малиновое мороженое как раз то, что помогло бы сейчас прояснить рассудок, и, возможно, там же удастся купить тесто для пудинга. Обходиться без лакомств сеньора Наполи оказалось очень непросто, после того как Эмили уже пристрастилась к ним в Вельбурне, кроме того, похоже, ребеночек требовал сладостей. Или это просто неплохое оправдание собственным капризам.
Благоухание разогретого сахара и спелых сладких фруктов встретило ее, едва она вошла в кондитерскую, чарующие ароматы снова вселяли уверенность и оптимизм. Длинных очередей, как еще несколько недель назад, уже не наблюдалось, лишь несколько человек сидели за маленькими столиками у витрин, пили чай и ели мороженое. В Лондоне сейчас действительно было гораздо тише и спокойнее, что, несомненно, замечательно. Ее дебют в качестве герцогини обошелся малыми жертвами, и теперь она имела право на вознаграждение.
Однако, заказав мороженое и уютно устроившись с ним в уголке кондитерской, она поняла, что никак не может забыть сплетни о мистере Рейберне и Джейн, которая была тайно в него влюблена и надеялась на взаимность. Эмили всегда считала себя наблюдательной, ведь на всевозможных балах и приемах она только и делала, что внимательно смотрела и слушала из своего тайного укрытия среди комнатных пальм. И тем не менее не заметила никаких признаков финансовых затруднений Рейберна, даже несмотря на инцидент в гостиной ее матушки накануне свадьбы. Она не обнаруживала и заинтересованности Джейн. Казалось, она давно уже смирилась с перспективой выйти замуж за своего поклонника мистера Джеймсона. Все это очень странно.
Эти неожиданные загадки заставили Эмили задуматься о том, что еще она пропустила, чего не знала прежде. Вспомнила она и ошеломленный вид Николаса в Вельбурне, когда он подумал, что она беременна. Пожалуй, именно это вызывало в ней наибольшее беспокойство.
От этих мыслей кисло-сладкое малиновое мороженое вдруг стало безвкусным и неприятным, как зола. Она ничего не ждала от Николаса, когда они так внезапно поженились, да и сама лишь собиралась играть роль примерной герцогини. Многое изменилось с тех золотых дней в Вельбурне, таких лучезарных и скоротечных. Или, быть может, они так сильно изменили ее сердце. Очевидно, для Николаса же вряд ли что-то изменилось. Она по-прежнему была женщиной, на которой он был вынужден жениться, теперь же она еще и носила ребенка, которого он, судя по всему, совсем не хотел.
Эмили положила ложку рядом с мороженым, к которому едва притронулась. Она любила своего мужа. Он не любил ее, пока нет, хотя, казалось, искренне заботился о ней. Если она сможет стать примерной герцогиней, наверное, сможет научиться быть хорошей женой? Возможно, тогда Николас смог бы полюбить ее, забыв наконец Валентину. Или все это лишь очередная наивная мечта?
Маленький колокольчик над дверью задорным звоном возвестил о новом посетителе, вошедшем в кондитерскую. Эмили подняла глаза, надеясь отвлечься от своих запутанных мыслей. Однако стоило ей увидеть, кто это, сердце ее замерло, и, кажется, даже подступила тошнота.
Ознакомительная версия.
