В его голубых глазах вспыхнул блеск одобрения, ладони скользнули вниз по ее рукам.
– Впредь обещаю быть более покладистым.
Судя по его прерывистому тону, он отнюдь не остался невосприимчивым к ее чарам, и эта неожиданная мысль поразила ее так, что у нее перехватило дух. Этот человек, которого она совсем не понимала, все еще желал ее. Несмотря ни на что.
Лукас не отрываясь смотрел на нее. Его темные глаза влекли ее подобно бездонным океанским глубинам, а взгляд был полон такой проникновенной силы, что она едва ему не уступила. Соблазн казался ей почти неодолимым. Но как? Как она могла отдаться мужчине, который был ее клиентом, к тому же с весьма сомнительной репутацией?
– Я ваш адвокат, мистер Хоторн, а не одна из ваших поклонниц, и была бы вам очень признательна, если бы вы не забывали разницу. Я понимаю, что у вас нет для этого оснований после того, как я… – Она замялась.
– После того, как вы меня поцеловали? Как одна из моих поклонниц?
Щеки ее стали пунцовыми. Однако Элис не привыкла уклоняться от ответственности.
– Да. Я вела себя слишком вольно, а потом по-глупому бросилась бежать, словно малое дитя. Подобные выходки недостойны адвоката, которому вы платите за услуги, и я должна принести вам свои извинения.
– Извинения приняты.
Его ладони заскользили вниз по ее рукам, и в первое же мгновение, когда он наклонился к ней, Элис поняла, что неприятностей ей не миновать.
Губы его слегка – лишь слегка – коснулись ее собственных, и когда он привлек ее к себе, из груди его вырвался едва уловимый стон и он поцеловал ее уже крепче.
– Позвольте мне на этот раз вести себя слишком вольно, – произнес он тихо, – чтобы вам не за что было передо мной извиняться.
Если бы он не подавлял ее своей близостью, Элис наверняка смогла бы вникнуть в смысл его слов и найти в его логике изъян. Рассудок громко требовал от нее бежать куда глаза глядят, но тело истосковалось по нему, а сердце трепетало от страха и восторга так, что, казалось, вот-вот вылетит из груди, и она не в состоянии была сдвинуться с места. Он запустил пальцы в ее белокурые локоны.
– Да простит меня Бог, но мне это было приятно, – прошептала она.
И тогда он снова притянул ее к себе, припав к губам жарким поцелуем. Он высвободил из-под пояса ее блузку и принялся ласкать мозолистыми пальцами ее спину. Под его мягким напором ее губы приоткрылись, и она ощутила вкус апельсинового сока.
– Это безрассудство, – почти простонал он, когда она прильнула к нему всем существом, не прерывая поцелуя.
– Я еще не совершила ни одного разумного поступка с тех пор, как вы переступили порог моей конторы.
Элис почувствовала охватившее его напряжение и мысленно проклинала себя за несносный язык. Он зажмурил глаза, пальцы его замерли на месте. Вот сейчас он уйдет и оставит ее стоять тут словно последнюю дурочку! Однако он не отступил от нее, его губы опустились к ее шее, слегка пощипывая мочку уха. Элис запрокинула голову, и он положил обе руки ей на талию, постепенно поднимая их все выше и выше, пока не обхватил грудь.
Ощущение было чудесным, и ей хотелось, чтобы это блаженство никогда не кончалось. В этот миг ей было не до приличий, и она не раздумывала о том, что хорошо, а что дурно. Она обняла его за шею, и он слегка приподнял ее.
– Вы вызываете во мне желание, – донесся до нее его шепот. – Отчаянное желание познать вас всю целиком, видеть выражение вашего лица, когда я проникаю в глубь вашего тела.
Элис, потрясенная, охваченная страстью, едва могла дышать. Она представила себя обнаженной в его объятиях и сцену близости.
– Рядом с вами я чувствую себя так, словно мне никогда прежде не приходилось бывать с женщиной, – продолжал Лукас хриплым голосом. Он посмотрел ей в глаза, и она не могла не заметить страстного желания и вместе с тем удивления и простодушной радости. – Вы заставляете меня почувствовать себя другим человеком, – закончил он, и в его голосе послышались отчаяние и укор.
Лукас, опустив глаза, уставился на ее бледную руку, сжимавшую его запястье. Осторожно, словно опасаясь, что она – или он – могут не выдержать, он высвободился и довольно долго не отпускал ее, глядя на ее пальцы, после чего поцеловал каждый из них по очереди.
– Возвращайтесь домой, Элис, – произнес он прерывающимся голосом. – Домой, на работу, куда угодно. Я совсем не тот человек, за которого вы меня принимаете.
Позже тем же вечером Элис украдкой выскользнула из своего флигеля, стараясь никому не попасться на глаза. Избежать встречи с отцом, братом и дядей оказалось довольно простым делом. Она сумела прошмыгнуть и мимо вездесущих газетчиков. Однако ей пришлось заплатить пятьдесят центов вознице, чтобы тот доставил ее обходными путями к мужскому клубу и помог пробраться незамеченной сквозь шумную толпу женщин, которая буквально осаждала «Найтингейл-Гейт» в надежде хоть мельком увидеть его хозяина. Теперь женщины были везде – у здания суда, у порога его клуба, а одной из них, как она слышала, даже удалось тайком проникнуть в заведение, и Лукас обнаружил ее в своей спальне обнаженной.
Элис потратила на дорогу от дома до «Найтингейл-Гейта» почти целый час, прибыв туда к одиннадцати вечера. Еще раньше, покинув Лукаса, она разыскала Грейсона в его юридической конторе, расположенной в деловой части города. Он, как выяснилось, ничего не слышал о Синди Поп. Но тут в конторе неожиданно появилась Эммелин и, узнав о планах Элис, добилась у Грейсона согласия ей помочь. Кроме того, она обещала поговорить и с Лукасом тоже.
Проскользнув внутрь «Найтингейл-Гейта», Элис увидела там Эммелин, которая ждала ее, как было условлено.
– Быстрее, быстрее, – проговорила пожилая леди, подхватив ее под руку и устремившись вверх по ступенькам лестницы, словно проказливая школьница. – Я приготовила все необходимое в моей спальне.
– Что еще стряслось? – спросила Элис, стараясь от нее не отставать.
Как только дверь комнаты была надежно заперта, Эммелин облегченно вздохнула и смущенно сказала:
– Мне так и не удалось переубедить Лукаса относительно вашего плана.
Она поспешно отвела взор. Комната оказалась простой, но очень милой, с обоями в желтую и белую полоску, украшенными цветочным орнаментом. Окна ее выходили в пышный цветущий сад, занимавший весь задний двор.
Эммелин подошла к кровати, на которой была разложена одежда.
– Я одолжила это у девушек. Кроме того, нам придется потрудиться над вашей прической. Она очень красива, но выглядит немного старомодно. Для начала, однако, мы займемся вашей одеждой. Вы можете примерить платья вон за той ширмой.
