К счастью, она замолчала.
Он подошёл к ней с излишней поспешностью, выдавшей эмоции, которые он обещал себе больше перед ней не демонстрировать. Только не после вчерашней ночи. Не после решительного отказа Джорджианы.
Хотя он всё равно не мог дать ей то, чего она заслуживала.
Он встретился с ней взглядом, готовый на всё, лишь бы разглядеть в её глазах правду.
– Остановись, – повторил Дункан, не зная, к кому обращается: к ней или к себе. – Перестань его защищать. Перестань лгать ради него. Господи, Джорджиана, что у него на тебя есть? Почему он имеет на тебя такое влияние?
Она покачала головой.
– Всё совсем не так.
– Так. Ты думаешь, я прожил целую жизнь и не в состоянии понять, когда женщина находится в рабстве у мужчины? – Уэст тут же пожалел о своих словах, ведь они выдавали все его чувства. Он обхватил её лицо руками, наслаждаясь ощущением нежной и соблазнительной кожи. – Ответь. Это он? Неужели Чейз погубил тебя много лет назад? Дал красивые обещания, которые ты не смогла позабыть, а он не сдержал?
Она нахмурилась.
– Что?
– Он - отец Кэролайн?
Морщинка на её лбу разгладилась, но глаза ошеломлённо округлились.
– Чейз - отец Кэролайн?
– Признайся, – упорствовал он. – Скажи мне правду, и я с удовольствием его уничтожу. Отомщу за вас обеих.
На её губах появилась слабая удивлённая улыбка.
– Ты правда так поступишь?
Конечно. Он сделает всё ради этой непревзойдённой, уникальной женщины. Как она этого не понимала?
– С превеликим удовольствием.
Улыбка стала грустной.
– Он не отец Кэролайн.
К несчастью, она сказала правду. К несчастью, у него не появится лишней причины ненавидеть мужчину, который безраздельно над ней властвовал.
– Тогда почему?
Джорджиана пожала плечом.
– Мы - две стороны одной медали.
Простые честные слова порвали Уэсту душу. Две стороны одной медали. На мгновение он задумался над смыслом. Над их отношениями.
"Интересно, – размышлял он, – каково это быть мужчиной, в котором она так нуждается, о котором так заботится, что не может без него жить?"
Уэст отогнал от себя столь соблазнительную мысль.
Он отпустил Джорджиану, отдалившись от неё на достаточное расстояние, чтобы она не могла до него дотронуться. Уэст не думал, что сейчас сможет вынести её прикосновения.
– Я здесь, чтобы с ним поговорить, – сказал он. – Прошло шесть лет, а я ни разу не просил о встрече. Время пришло.
Джорджиана медлила, и ему показалось, что она будто висит над своего рода пропастью, какое бы решение она сейчас ни приняла, оно изменит её мир.
Если Чейз даст Уэсту то, чего он хочет, её жизнь действительно изменится безвозвратно.
Личность Чейза в обмен на её свободу. В обмен на его собственную.
– Почему? – спросила она. – Почему именно сейчас? – Он не ответил, но Джорджиана не отступала. – За шесть лет ты ни разу не пожелал с ним увидеться. Зато сейчас...
Она замолчала, и он закончил за неё.
– Всё изменилось.
Теперь на кону стояла его жизнь. Его жизнь и секреты Синтии.
Но эти причины бледнели по сравнению с той, которая грозно маячила перед ним сейчас. Чейз был ключом к свободе Джорджианы. И ради неё Уэст готов пойти на всё.
– Отведи меня к нему, – сказал он, в его голосе звучала скорее мольба, чем требование.
Когда она кивнула и направилась к двери, Уэсту на мгновение показалось, что она вышвырнет его вон. Но Джорджиана открыла её, шагнула в коридор и обернулась. В полутьме вырисовывался её силуэт, а лицо заливал свет, просачивавшийся сквозь витражное стекло.
– Пойдём, – прошептала она.
Он последовал за ней, вдруг осознав, что пойдёт за ней хоть на край света.
Джорджиана повела его по лабиринту коридоров, постоянно сворачивая в разные направления, у Уэста возникло ощущение, будто они уже не раз возвращались назад. Наконец, они оказались у массивной картины в тёмных тонах, на которой был изображён обнажённый мужчина, лежавший мёртвым у ног двух прекрасных женщин, в то время как его убийца выползал из рамы. Уэст посмотрел на Джорджиану.
– Очаровательно, – сказал он, имея в виду захватывающее произведение искусства.
Джорджиана слабо улыбнулась.
– Фемида и Немезида.
– Справедливость и месть.
– Две стороны одной медали.
Слова прозвучали отголоском её предыдущего описания отношений с Чейзом, и они задели Уэста. Он внимательно посмотрел на божественные фигуры на картине: одна держала свечу, вероятно, чтобы осветить путь к справедливости, другая держала меч, чтобы отомстить вору.
– Кто ты из них двоих?
Она загадочно улыбнулась, глядя на картину, и положила руку на раму.
– Разве я не могу быть и той, и другой?
Задав вопрос, Джорджиана дёрнула огромную картину, та распахнулась, оказавшись дверью, за которой скрывалась зияющая пустота. Уэст подавил удивление. Он догадывался, что "Падший ангел" пронизан тайными ходами, это объяснило ту лёгкость, с которой появлялись и исчезали основатели, но впервые получил тому доказательства.
Она жестом позвала его следовать за ней, Уэст не колебался ни минуты. Сердце бешено колотилось, разум лихорадочно работал, он никогда не был так близок к Чейзу. Джорджиана доверилась Уэсту настолько, что повела к владельцу казино.
А её доверие было не так легко заслужить.
Она вошла вместе с ним и закрыла за собой потайную дверь. Они оказались в кромешной темноте, стоя совсем близко друг к другу. Уэст мог бы отодвинуться, прижаться к стене и предоставить ей немного пространства, но не хотел. Ему хотелось упиваться теплом Джорджианы. Её запахом. Искушением.
Он отдал бы всё, чтобы только к ней прикоснуться.
Джорджиана быстро и сбивчиво дышала, как будто прочитала его мысли. Как будто думала о том же.
Прежде чем отвернуться, она долгое время, казалось, просто парила в темноте. Затем послышался шорох ткани бриджей, его мысли тут же переместились туда, где сходились её длинные, красивые ноги, где тёрлась шерсть. Уэст не смог себя остановить, он схватил Джорджиану за руку, переплетя её пальцы со своими.
– Ты очень рискуешь, приводя меня сюда.
Её пальцы дернулись, и он представил себе, что почувствовал бы дотронься они до его тела. Время, проведенное в бассейне, пронеслось так молниеносно, её прикосновения были такими мимолётными.
И всё из-за того, что он её оттолкнул.
Потому что она принадлежала другому.
И с тем другим он как раз собирался встретиться.
Уэст отпустил её руку.
– Показывай путь.
Джорджиана замешкалась, и на мгновение ему показалось, что она сейчас заговорит, скажет в темноте то, чего не могла произнести при свете дня. Но Джорджиана была твёрдой женщиной... и хорошо оберегала свои секреты.
Она повела его по коридору, и он насчитал четыре двери, прежде чем Джорджиана остановились в тусклом свете свечи в дюжине ярдов от Уэста. На её лице играли тени мерцающего пламени, скрывая от него правду. Она потянулась к серебряной цепочке, которая висела под льняной рубашкой, заправленной в эти греховные бриджи, и достала согретый теплом её тела медальон, который покоился между грудей.
Джорджиана открыла медальон, вынула ключ и вставила его в замок, по всей видимости, имея неограниченный доступ к этим комнатам. И к человеку внутри.
В Дункане взыграла жгучая ревность.
Она поклялась, что не принадлежит Чейзу, и вот стоит здесь, отпирает замок на двери его комнаты.
Что ещё она могла отпереть? Куда ещё у неё был доступ?
Замок щёлкнул, Джорджиана вернула ключ на место и взялась за ручку двери. Дункан не мог смириться с мыслью, что именно она приведёт его в то таинственное место. К этому человеку. Когда он положил ладонь поверх её, не давая открыть дверь, его поразила нежность её кожи, Джорджиана замерла под его прикосновением.
– Джорджиана, – прошептал он, она внимательно посмотрела на него своими янтарными глазами.
