— Конечно, нет. Боитесь, что Иденхем на вас не женится, да? Как глупо, что я совсем забыл о нем.
— Действительно глупо. И не стоит так часто это повторять. Не надейтесь, что я забуду о своей цели. И потом, нас могут подслушать.
— Герцог Иденхем, например.
— Если он вообще когда-нибудь появится, — с легким раздражением сказала она, осматриваясь по сторонам. — Не понимаю, зачем вы теряете время со мной, ведь его еще нет.
— Не понимаете? Как странно. Хотя вы имеете обыкновение вести себя несколько странно.
Пенелопа вспыхнула, как спичка; ее черные глаза горели, подобно раскаленным уголькам, на фоне безупречной шелковистой кожи.
— Возможно, причина в вас, лорд Айвстон. Вам это не приходило в голову?
— Нет, не приходило.
— Может быть, стоит подумать об этом?
— Лучше остановитесь, мисс Прествик, — с примирительной улыбкой предложил он. — Разве в ваших интересах нападать на меня? Насколько я помню, мы заключили договор, и это вам нужна моя помощь, а не наоборот.
— Неужели? — проворковала она. — Если не ошибаюсь, это вы требуете от меня поцелуев, чем больше, тем лучше. А также чем скорее, тем лучше, судя по вашему последнему заявлению. Вы производите впечатление неопытного повесы, который пытается склонить женщину к легкомысленным непристойным развлечениям.
Все его веселье улетучилось в мгновение ока. Он даже в лице изменился.
— Осторожней, мисс Прествик, не советую меня злить. Вам это не понравится, уверяю вас.
Пенелопа лишь пожала плечами и осмотрелась.
— Вы и понятия не имеете, что мне может понравиться, лорд Айвстон.
— Ну почему же, например, вам нравится целоваться с нерасторопным конюхом, как вы сами сказали.
— Он был очень даже расторопным, видимо, именно это вас так и раздражает.
— Раздражало бы, если бы я поверил вашей сказке.
Ему нравилось говорить ей колкости. Он до конца не понимал, почему это доставляет ему такое удовольствие, но инстинктивно чувствовал, что причина кроется в ее намерении использовать его, как инструмент, чтобы завоевать внимание другого мужчины.
Пенелопа опустила голову и посмотрела на него исподлобья.
— Вы думаете, что я лгу?
— Я думаю, что женщины склонны приукрашивать факты, дабы получить желаемое.
— И что же, по-вашему, мне нужно от вас? Разве я не получила все, что хотела? Вы согласились сыграть роль. За деньги. Мне нет необходимости лгать вам. Что же касается конюха и его пылких поцелуев, то мой будущий муж будет пребывать в счастливом неведении по этому поводу. Я не глупа и не рассчитываю, что муж способен оценить усилия, которые я предприняла только для того, чтобы научиться доставлять ему удовольствие. Я честно вам все рассказала. И то, что вы думаете, лорд Айвстон, не имеет никакого значения. А на что вы рассчитывали?
Айвстон чувствовал, как кровь закипает в жилах и стучит в висках барабанной дробью, отдаваясь гулким биением сердца, ударяясь в живот, скручивая мышцы, опускаясь все ниже и ниже. Ни одна женщина на свете не обращалась с ним подобным образом. Никому не приходило в голову злить его, ведь с помощью ласки и нежности можно было добиться гораздо большего эффекта. На него вдруг снизошло озарение, что всю жизнь его баловали и защищали, опекали и ограждали от трудностей. Ведь он был наследником титула Хайдов, любимым сыном, почитаемым братом и самым востребованным холостяком. Пока не появилась Пенелопа, которая увидела в нем лишь инструмент, с помощью которого она собиралась завоевать сердце более достойного мужчины.
Но он не считал этого мужчину самым достойным из всех и собирался доказать это, даже если причинит ей боль.
— Вы целовались с конюхом, чтобы научиться услаждать будущего мужа? — спросил Айвстон прерывающимся голосом. — Выходит, вам самой это не понравилось? То есть вы целовались с мужчиной, не испытывая при этом удовольствия?
— Я этого не говорила.
— Но прозвучало именно так, — подзадорил он Пенелопу. — Мне кажется, Пенелопа, что вы относитесь к тому типу женщин, которые не способны испытывать плотское удовольствие, какое мужчина может доставить женщине. Ваша холодность отпугнет любого мужчину. И какова, на ваш взгляд, будет реакция Иденхема, когда он узнает об этом?
— Главное, я стану герцогиней Иденхем, остальное меня не волнует.
— Вас не волнует, что вы будете сидеть в поместье в полном одиночестве, пока он проводит время в Лондоне в поисках наслаждений у женщин, которые раскроют ему свои объятия?
— Я не такая, как вам кажется!
— Докажите, — вкрадчиво сказал он. — Докажите это прямо сейчас, используйте меня.
Некоторое время Пенелопа лишь беззвучно шевелила губами, как рыба, выброшенная на берег, и смотрела на него расширенными от ужаса глазами.
— Как вы смеете? Вы с ума сошли!
Айвстон небрежно пожал плечами, изо всех сил стараясь казаться безразличным.
— Я хорошо знаю Иденхема, и он мне нравится. Он достаточно настрадался со всеми своими женами. И я не позволю вам осложнять ему жизнь новыми суровыми испытаниями.
— Я буду идеальной женой! Любому разумному человеку это ясно.
— Убедите меня. Докажите, что вы станете Иденхему любящей и страстной женой.
— Бог мой, какая жалкая попытка. Теперь вы изощряетесь, чтобы затащить меня в постель. Неужели вы не знаете иного способа добиться расположения женщины?
Он с трудом подавил вспышку гнева.
— Вы себе льстите, мисс Прествик. У меня нет желания затаскивать вас в постель. Просто я забочусь об Иденхеме и хочу сам удостовериться, насколько вы опытны в искусстве любви.
— Естественно, ведь обычные способы не для вас, не так ли? А искусство соблазна вам попросту недоступно.
— Зачем мне прилагать усилия, чтобы обольстить кого-то, когда я могу просто потребовать?
— И я должна преподнести вам себя на блюдечке? Очень благородно, ничего не скажешь!
— Мои требования не выходят за рамки нашего договора. Ваша репутация не пострадает. Жена мне не нужна. Я хочу лишь компенсации за труды.
Пенелопа невесело рассмеялась.
— Конечно, вы этого хотите. Вы ведь мужчина, как говорят.
— Вы сами в этом убедитесь, и очень скоро.
Она устремила на него долгий внимательный взгляд, в то время как мозг лихорадочно работал. Притворяться мисс Прествик не умела. А ему не давала покоя мысль, что она, возможно, действительно целовалась с конюхом.
— Итак, несколько поцелуев, — осторожно предложила она, — в знак некоторого расположения с моей стороны — это все, о чем вы просите? Моя репутация не должна пострадать. Иденхем ничего не должен знать об этом. Такая сделка вас устраивает?
