— Леди, — подчеркнул Адриан, гнев которого выплескивался через край, — которая заслуживает учтивого обращения.
— Южанка? Рабовладелица? — презрительно произнес офицер.
Мускулы на щеках Адриана напряглись. Никогда он так не был склонен к насилию, как в этот момент. Но позади него стояли двое моряков-янки, и он был в плену.
В плену. Он все еще не мог в это поверить, не мог поверить в то, что случилось. Теперь его отправят в тюрьму, на несколько недель, а, возможно, и месяцев. Он знал, что янки попытаются удержать его как можно дольше.
Они добрались до каюты Адриана. Он остановился у двери и начал стучать, но лейтенант оттолкнул его и рывком открыл дверь. Дикен все еще был в каюте и уставился на пришельца. Лорен стояла, прижимая к себе Сократа.
Офицер-янки бросил взгляд на Дикена.
— Все члены команды должны находиться на носу судна.
Он сделал несколько шагов по направлению к Дикену, но Сократ явно решил, что тот собирается напасть на Лорен, потому что неожиданно обезьяна бросилась на лейтенанта и зубы ее насквозь прокусили его форму.
Лейтенант вскрикнул и попытался сбросить обезьяну, в то время как двое других моряков схватили Адриана, сделавшего шаг вперед. Он сбросил их с себя в тот момент, когда лейтенант вытащил пистолет из кобуры и прицелился в Сократа.
И Адриан и Лорен среагировали одновременно. Лорен бросилась на лейтенанта как раз в тот момент, когда Адриан выхватил из-за пояса револьвер и выстрелил. Он собирался попасть в пистолет янки, но движение Лорен продвинуло лейтенанта вперед, и пуля попала ему в плечо. В этот момент Адриан почувствовал, что его снова схватили за руки и на этот раз не сопротивлялся. Он понимал, что нарушил правила сдачи. И не только это. Он стрелял в офицера-янки. Он утратил свой нейтралитет.
Дикен стал перед Лорен, чтобы защитить ее, пока Сократ возвращался в свой угол, с интересом поглядывая на учиненную им суету.
Лейтенант упал на колени. Одна его рука была прижата к плечу. В дверях толпились моряки в синей форме, сбежа шиеся на выстрел. Лейтенант Портер с ненавистью посмотрел на Адриана.
— Заковать его в кандалы!
Лейтенант посмотрел на Дикена.
— Где они у вас?
Дикен посмотрел на Адриана, глаза которого сверкнули в сторону Портера с мрачным юмором.
— У нас их нет.
— Тогда связать его!
Он повернулся к Лорен.
— И следите за ней!
Один из только что вошедших моряков-янки подошел в постели и разорвал простыню на длинные полосы. Адриану скрутили руки назад и крепко связали запястья. Адриан стоял спокойно, он владел собой, глаза его ничего не выражали, но он чувствовал себя таким беспомощным, каким не чувствовал себя уже много лет, с тех пор как…
Последний рывок при затягивании узла заставил его расправить плечи. Он остро переживал неудачу, он испытывал унижение оттого, что Лорен видела его капитуляцию. Мускулы на его щеках напряглись — он старался скрыть свой гнев.
— И пристрелите проклятую обезьяну, — приказал лейтенант одному из моряков.
Адриан напряг связанные руки, связан он был крепко. Пока он боролся, Лорен схватила Сократа и крепко прижала его к себе.
— Если вы застрелите его, вам придется застрелить и меня.
— Лейтенант, — сказал один из моряков, — капитану не понравится, если пострадает мирная женщина.
Это был человек в годах, судя по знакам различия, боцман. Голос его был тих и уважителен, но тем не менее в нем чувствовалось предупреждение.
Лицо Портера стало пунцовым от гнева и боли.
— Уберите его отсюда, — сказал он, указывая на Адриана, и того вытолкали в коридор.
Адриан оглянулся и увидел, как двое других моряков помогают лейтенанту встать. Он услышал, как тот застонал, но не сожалел о содеянном, хотя понимал, каковы будут последствия. Однако теперь он был уверен, что Лорен позаботится о Сократе… и что боцман-янки защитит их обоих.
Когда его в конце концов вытолкали на палубу, прибыл другой офицер-янки, чином постарше.
— Что, черт возьми, здесь происходит?
Адриан замер.
Как раз в это время лейтенант Портер показался из люка, держась рукой за плечо.
— Он в меня стрелял, сэр. Я велю его заковать в кандалы.
— Этот молодой идиот пытался застрелить моего любимца, — сквозь зубы парировал Адриан.
— Это так, лейтенант? — в голосе старшего чувствовалось удивление.
— Это проклятое животное напало на меня, сэр.
Издалека доносился грохот — где-то шел бой. Старший офицер на мгновение прислушался, потом покачал головой и жестом показал морякам, сопровождавшим Портера:
— Отправьте его к доктору на «Аллежени». После того, как лейтенанту помогли спуститься в шлюпку, оставшийся офицер долго и внимательно рассматривал Адриана.
— Я Гринвей, первый помощник на «Аллежени». Вы Кэбот?
Адриан кивнул.
— Что случилось с вашим кораблем? Почему вы остановились?
Адриан пожал плечами.
— Поломка в одном из гребных колес.
— А что произошло внизу? — он показал на люк, из которого вылез лейтенант.
— Ваш лейтенант болван.
Офицер не возражал.
— Можно ли починить двигатели или же вам придется буксировать судно?
Адриан пожал плечами. Теперь это была не его проблема.
— Ваш судовой журнал?
— Уничтожен.
— Декларация судового груза?
Адриан снова кивнул.
— Вся ваша команда состоит из британцев?
— Да.
— А лоцман?
Адриан ничего не ответил.
— Вы в очень опасном положении, капитан. Несмотря на провокацию, именно вы стреляли в офицера. Если вы будете с нами сотрудничать, это облегчит вашу участь.
Адриан горько усмехнулся.
— В самом деле?
Услышав сердитое бормотание, они оба обернулись. К ним приближалась Лорен, крепко державшая Сократа. Сократ, чувствующий, что что-то неладно, вырвался, подбежал к Адриану и принялся дергать его за сюртук. Брови Гринвея взлетели вверх.
— Это ваш любимец?
Лорен подошла к Адриану и забрала обезьяну.
— Он думал, что офицер напал на меня.
— Кто думал, капитан Кэбот?
— Нет, Сократ.
— Кого, черт побери, вы называете Сократом?
— Обезьяну, — терпеливо объяснила Лорен и не отрываясь смотрела на Адриана, словно старалась его запомнить. Адриан помнил то потрясение, которое он испытал, когда узнал, что его брат все проиграл. Теперь он испытывал то же самое яростное ощущение беспомощности. Его руки были связаны у него за спиной, и, несмотря на разговор, лицо его оставалось напряженным, а голос очень сдержанным. При любых других обстоятельствах они бы многое обратили в шутку, но теперь им было не до шуток.
