Шеннон Мессенджер
Пусть поднимется ветер
Переведено специально для группы
˜"*°†Мир фэнтези†°*"˜
http://vk.com/club43447162
Перевод: maryiv1205, Spirit_Of_Fire, romanenkokarina, Taube770, Lina_Belskaya
Редактор: Александра Волкова
Они называют это — «Худшим Стихийным Бедствием в Калифорнии за Последние Десятилетия».
Но там не было ничего «стихийного».
Это проще, если люди винят глобальное потепление. Или Мать Природу. Или любую другую из теорий, разработанных учеными, пытаясь объяснить причудливые торнадо, которые превратили особняки и загородные клубы в моей душной долине в кучи на миллион долларов щебня.
Никто не будет знать, как справиться с реальностью, наполненной «сильфидами», «войнами ветра» и «штормами, как боевыми монстрами».
Плюс, тогда мне придется рассказать им худшую часть- ту часть, которая заставляет меня хотеть свернуться в клубок и больше никогда не двигаться.
Это моя вина.
Если бы я переехал в одну из баз Бурь в какое-нибудь богом забытое место, или отнесся к своему обучению более серьезно, или оставил все провалы Вейна здесь, ни чего бы из этого не случилось бы.
Мой родной город не стал бы федеральным районом, пострадавшим от стихийных бедствий.
Не погибли бы невинные люди
И Одри…
Я стараюсь не думать о том, где она, или через что ей пришлось пройти. Или о том, чтобы она доверилась матери и улетела с Гасом прямо в ловушку Райдена.
Или о том, как она разорвала нашу связь.
Я хочу верить, что она сделала это, чтобы защитить мое наследие — избавившись от любых знаний о языке западного ветра, чтобы Райден не получил то, что хочет. Но я не могу винить ее, если она ненавидит меня.
Я стопроцентно себя ненавижу.
Я намереваюсь исправить это… все это.
У меня есть план.
На моей стороне сила четырех ветров.
Пора стать героем, которого все ждут.
Я сильнее этого.
Слова стали моим спасательным кругом, согревая меня своими обещаниями, когда я шепчу их в своей ледяной камере.
Разрушенные Северные ветры рвут мои волосы, мою кожу, хлипкую ткань моего платья. Грубый каменный пол врезается в мои босые ноги. Однако, я не двигаюсь… не моргаю… поскольку я считаю свои неглубокие вдохи. Жду, когда вернется Райден.
Что бы он не планировал, какие бы ужасы нас не поджидали…
Я сильнее.
Должна быть сильнее.
Ради Гаса.
Ради Сил Бури.
Ради Вейна.
Думаю, его имя должно цепляться за мое сердце тоской и сожалением.
Вместо этого я ничего не чувствую.
Ни притяжения.
Ни боли.
Лишь пустоту, на месте которой некогда было что-то важное.
Сейчас утраченное.
Остался лишь призрак воспоминаний, который бы казался сновидением… если бы не тихий ветерок, обдувающий меня.
Я больше не понимаю слов, но знаю, что мягкие Восточные ветры преданны.
И это добавляет мне столь необходимой храбрости.
На стороне Райдена сила и боль.
Но у меня есть ветер.
Перемены витают в воздухе… я чувствую это так же ясно, как слышу бравые мелодии незапятнанных порывов, скользящих через трещины в якобы неприступной крепости Райдена.
Гул нарастает.
Ветер начинает подниматься.
Я на все сто уверен в том, что заключил сделку с дьяволом.
Но я сделаю все, что угодно, чтобы вернуть Одри… даже доверюсь ее матери-психопатке.
Я вижу Ареллу из окна своей спальни- ее длинные темные волосы окрашены в синий цвет лунным светом, когда она стоит посреди моего двора, глядя на звезды. Поза должна выглядеть спокойно, но ее брови нахмурены, и она продолжает царапать свои бледные, тощие руки, оставляя следы на коже.
— Ты надел форму Сил Бури, — говорит Солана у меня за спиной.
Ее голос едва ли громче шепота, но я все равно вздрагиваю. Вероятно, причина в том, что я избегаю встреч с ней.
Я не оборачиваюсь, хотя знаю, что поступаю глупо.
Солана отправляется со мной на миссию — поиски — да-как-хотите-так-и-называйте. Поэтому мне придется проводить с ней много времени.
Но… каждый раз, когда я смотрю на нее, я не могу удержаться от мысли, что я помог не той.
Не то, чтобы я жалею, что спас девушку… я никак не мог оставить ее в ловушке в сокрушительной власти Живого Шторма. Но я все еще помогал Солане, пока Райден тащил Одри и Гаса прочь.
— Да, — бормочу я, понимая, что она ожидает каких-нибудь моих слов. Метафорически я должен показать — я их часть.
Несколько секунд Солана молчит, и я надеюсь, это знак того, что она собирается оставить меня в покое. Вместо этого девушка говорит:
— Тебе идет.
Я фыркаю, но не показываю, что плотная черная ткань грубая, колючая и самая неудобная из всех, что я когда-либо носил. Я перестал ныть по поводу роли, которую мне предстоит играть. К тому же, там, куда мы направляемся, холодно, а теплее этой одежды у меня ничего нет.
— Ты не повредил локоть, надевая куртку? — спрашивает Солана.
Повредил, но я не хочу говорить ей об этом. Поэтому я пожимаю плечами… что оказывает плохой идеей.
Боль стреляет от плеча до кончиков пальцев, горячая, острая и столь насыщенная, что крошечный визг срывается с губ, прежде чем я успеваю сдержать его.
Обезболивающие очень пригодились бы прямо сейчас… или как я слышал.
У сильфид аллергия на людские лекарства.
Солана подбегает ко мне, и я не могу не заметить, что она переоделась в бледно-синее платье, настолько короткое и обтягивающее, что выглядит, как при параде. Я привык к откровенной одежде, которую она носит, чтобы держать ее кожу открытой для ветра, но я все еще должен отворачиваться прежде, чем мой взгляд может сосредоточиться на открытых частях ее тела.
— Ты не замерзнешь в таком виде? — мямлю я.
— Я — Южная, — говорит она. — Мои ветры поддерживают тепло.
В этом не много смысла, но в очень немногих вещах есть смысл, когда дело доходит до моей жизни в эти дни. Если это странно и связано с ветром, я учусь говорить: «Тогда ладно».
Солана закатывает левый рукав, и я ежусь при виде сбившегося в кучу и запутавшегося бинта, вокруг которого виднеется припухлость.
— Я уверен, что это из-за того, что мой локоть был вывихнут… дважды… и так происходило тогда, когда я одевался, — спорю я.
Она вздыхает и начинает перебинтовывать рану:
— Ты должен был попросить о помощи.
— Верно, так как мне не было бы неловко.
Ничто не говорит, что «это не такое уж и великое событие», что моя, вроде как бывшая невеста, помогает мне надеть штаны.
