— Мне плевать на ваши интересы! Меня заботит Сесили. Поезжайте за ней в Хэллоушир.
— Вон из моего дома!
— Поезжайте сегодня же, Белкот!
Тут у Оливера кончилось терпение. Выхватив со звоном меч из ножен, он направил его в сторону Джона Грея. И вдруг на стол перед Оливером упали две половинки пергамента. Очевидно, острое лезвие меча разрезало его пополам, когда было резко выхвачено из ножен.
Озадаченно нахмурившись, Оливер тут же забыл про викария. Что же было спрятано в ножнах? И сколько времени оно там лежало? Он машинально опустил меч и левой рукой поднял листки. Бегло пробежав взглядом написанное, он почувствовал, как у него сильно забилось сердце и буквы запрыгали перед глазами. Он положил обе половинки на стол, прижал их ладонью и стал читать во второй, а потом и в третий раз.
— Огаст, глупый мой брат, — прошептал он и тут же поднял глаза, вспомнив о присутствии викария.
Однако Джон Грей незаметно исчез.
Оливер уронил голову, в которой беспорядочно метались мысли. Он вспомнил о целой череде событий, разыгравшихся после праздника Сретения. Вспомнил все разговоры с Сибиллой, все просьбы Джоан Барлег. Вспомнил, в какой ужас пришел Арго, узнав о его намерении послать письмо королю. Вспомнил и совсем недавний разговор с управляющим.
«…Видите ли, в течение нескольких недель до своей гибели лорд Огаст был чрезвычайно занят, поэтому не слишком заботился о делах поместья…»
Он вспомнил содержание письма, которое отослал королю в то самое утро. Оно попадет в руки королю уже завтра вечером.
Сердце Оливера болезненно сжалось.
Сесили уехала в Хэллоушир. Она не собирается выходить замуж за Джона Грея и, если верить словам самого викария, любит его, Оливера. Любит.
Оливер снова посмотрел на пергамент и понял, что Сесили ни о чем не знает. Об этом не знает король, не знает никто. Никто, кроме Сибиллы Фокс.
И очевидно, Джоан Барлег.
Оливер вернул меч в ножны и, сжав в кулаке половинки пергамента, быстрым шагом направился к дверям.
Если он поспешит, то сможет доехать до Фолстоу еще до наступления сумерек, а к утру будет уже в Хэллоушире.
Небо у горизонта уже светлело, когда Сесили Фокс и Джоан Барлег отъехали от Фолстоу. У Сесили мелькнула мысль, что у них с Джоан гораздо больше общего, чем можно было предположить. Они обе хотели избавиться от воспоминаний об одном и том же мужчине. Впрочем, у Сесили, в отличие от Джоан, на всю жизнь останется физическое напоминание о нем — его ребенок.
— Леди Сесили, — обратилась к ней Джоан, — вы едете в Хэллоушир по зову Всевышнего? Вы считаете монашество своим призванием?
— Раньше я думала именно так, — ответила Сесили.
— Раньше? Но не сейчас?
— Увы…
Джоан некоторое время молчала, а когда заговорила, в ее голосе звучала нерешительность вперемешку с заинтересованностью:
— Что случилось между вами и викарием?
Шокированная бесстыдностью и дерзостью вопроса, Сесили повернулась к Джоан.
— Прошу прощения, — быстро нашлась та. — Разумеется, вы не обязаны рассказывать мне об этом. Просто я подумала, раз уж мы с вами едем в одно и то же место… Впрочем, забудьте, это сейчас не имеет никакого значения.
Она замолчала, но буквально через несколько секунд спросила уже совсем другим тоном:
— Что за люди живут в этом аббатстве? Я имею в виду, кроме сестер-монахинь. Если я не стану одной из них, на меня будут косо смотреть?
— Не стоит волноваться на этот счет, — ответила Сесили, радуясь, что Джоан перестала интересоваться ее личной жизнью. — Хотя аббатство — это место, где живут и работают монахини, там находят временный приют самые разные люди.
— Какие, к примеру?
— Скажем, вдовы, сироты, путники, странствующие монахи. И даже преступники.
— Преступники? — недоверчиво переспросила Джоан.
Сесили утвердительно кивнула:
— Монастырь нередко предоставляет религиозное убежище, в том числе и раскаявшимся преступникам.
— Преступникам, — задумчиво повторила Джоан.
— Не волнуйтесь, леди Джоан, — засмеялась Сесили, — многие из этих людей объявлены преступниками по политическим или экономическим мотивам. Никакой кровожадный разбойник не ворвется ночью в вашу келью. Сестры не настолько щупы, чтобы пускать в свою обитель опасных людей.
— Это хорошо, — проговорила Джоан, оглядываясь по сторонам. Потом она снова повернулась к Сесили: — И даже король никогда не сможет добраться до обитателей монастыря, чтобы арестовать неугодного ему человека?
— Даже король никогда не сможет этого сделать, — подтвердила Сесили.
— В таком случае леди Сибилле следует подумать об уходе в монастырь.
Сесили не удержалась от смеха:
— Я очень сомневаюсь, чтобы Сибилле пришлась по душе жизнь монахини.
— Это правда, она предпочитает быть хозяйкой положения и самостоятельно решать свою судьбу, — сказала Джоан с плохо скрываемой досадой в голосе.
— Да, и это ей неплохо удается, надо признать.
— Но со мной она поступила не слишком хорошо, — сказала Джоан, повернувшись к Сесили и глядя ей в глаза. — Известно ли вам, что единственной причиной, по которой она пригласила меня пожить в Фолстоу, была ее убежденность в том, что я убила Огаста Белкота? Наверное, она хотела лестью выманить у меня признание.
От этих слов у Сесили перехватило дыхание, и она не сразу смогла ответить Джоан. Она вспомнила, как Сибилла говорила о сделанной ею ужасной ошибке; вспомнила, как Оливер безуспешно пытался что-то ей объяснить в, казалось бы, ясной и недвусмысленной ситуации.
Впрочем, такой ли уж ясной и недвусмысленной?
— Я предпочитаю не вмешиваться в дела Сибиллы, — ответила она и, склонив голову набок, задумчиво взглянула на Джоан: — А вы действительно убили Огаста?
Джоан энергично покачала головой, не отрывая взгляда от лица Сесили:
— Нет. Она хотела, чтобы Оливер сделал мне предложение. Тогда я бы осталась с ним в Фолстоу, и она могла бы расспрашивать меня на интересующие ее темы. Я-то думала, что он действительно захотел взять меня в жены. Я думала, что леди Сибилла была искренней в своей доброте ко мне. Разве вы ничего этого не знали? И даже не подозревали?
Сесили пришлось отвернуться.
— Нет, я ничего не знала. Мне очень жаль, Джоан. Сибилла часто бывает не слишком доброй.
— Неудивительно, что вы не были вовлечены в этот грандиозный обман. Святая Сесили никогда бы не опустилась до этого, не так ли?
Сесили захотелось резко ответить Джоан, наорать на нее, но та неожиданно повернула голову и со вздохом произнесла:
