Он пересадил ее к себе на колени и повернулся, так что теперь полулежал на кушетке, а она — на нем самом. Виола сжала руку в кулак и уперлась в него подбородком.
— У вас в волосах лист. Даже два.
— Я влез сюда по плюшу.
— Рисковали своей драгоценной жизнью, чтобы меня спасти?
— В самом буквальном смысле слова, и только для того, чтобы узнать: что же тебе предложили мои взбалмошные родители? — Он глубоко и протяжно вздохнул. — Крупную сумму? Ренту? Роскошную жизнь на континенте?
— Да, если я пожелаю.
Она положила голову Лео на грудь, прислушиваясь к биению его сердца. Внешне он казался спокойным, готовым смириться с се решением, но сбивчивое дыхание говорило совершенно о другом.
— А еще они мне предложили…
— Леонидас Ройберт Вон!
В комнату быстрым шагом вошла герцогиня, и Виола поспешно выпрямилась. Лео спустил ноги на пол и сел, но вставать не стал. Он крепко схватил ее за юбку, удержав на кушетке рядом с собой.
— Приветствую вас, матушка.
— Ты прочел письмо, которое я тебе оставила?
— А иначе как бы я узнал, куда надо ехать? И насколько сильно мне следовало спешить? Я бы догнал вас еще в дороге, если бы не присутствие Бо. Это тоже ваших рук дело?
Герцогиня невежливо фыркнула и на секунду встретилась взглядом с Виолой. Та с трудом справилась с желанием расхохотаться. Значит, его матушка еще и затруднила ему преследование? Такой поступок был вполне под силу этой гениальной женщине. Она всегда предвидит заранее.
— Миссис Уэдон все еще решает — желает ли она остаться здесь или уехать. — Гневный взгляд герцогини устремился на них по очереди. — А тебе было приказано позволить ей принять самостоятельное решение, не оказывая на нее неуместного давления.
Лео встал, грозно нависая над матерью.
— Миссис Уэдон сегодня же станет леди Леонидас, так что никакого иного варианта, как вы столь деликатно выразились, для нее просто не существует.
— Я в этом очень сомневаюсь.
— Элеонор, пожалуйста, перестань мучить детей, прошу тебя.
Позади жены неожиданно появился герцог, сменивший парик на шелковую феску.
— У нас уже имеются два свидетеля, и необходимости откладывать процедуру нет.
На лице герцога добродушная улыбка моментально сменилась яростью. Он гневно взглянул на сына.
— Ты заключишь брак в церкви поместья, как подобает добропорядочному христианину, или не женишься вообще. Это ясно, Леонидас?
— Вы с матушкой заключили брак в кузнице перед наковальней, не так ли?
— Тогда были другие обстоятельства, не забывай…
Герцог опомнился, и его покрасневшее лицо стало почти багровым из-за смущения. Виола сжалилась над беднягой:
— Ваш батюшка не женился на печально знаменитой содержанке, милорд. Лучше постараться, чтобы все выглядело как можно приличнее, вы не находите? Конечно, оглашать наши имена в церкви в течение трех недель было бы излишне. И пусть все произойдет в присутствии только ваших ближайших родственников. Ни на какую другую свадьбу я не соглашусь.
Лео повернул к ней раздосадованное и недоумевающее лицо, став похожим на человека, которого внезапно огрели палкой.
— Так ты согласна?
— Как видите. Хотя вы не имели права на это рассчитывать.
— Бог услышал меня, спасибо!
Лео широко улыбнулся ей, внезапно став удивительно похожим на свою мать.
— Что я могу сказать, милорд? — Виола выпутала из его волос листики плюща. — Ваша матушка меня уговорила.
Дилижанс резко затрясся. Чарлз поморщился: сидевшая рядом с ним худая женщина, пытаясь не упасть с сиденья, ткнула острым локтем в его ушибленные ребра. Рана, оставленная пулей Лео, была живым напоминанием о необходимости добиться своего. Сидевшие на крыше пассажиры разразились руганью, и беспокойная соседка поспешно прижала ладони к ушам, сминая свою черную шелковую шляпку.
Новость о помолвке кузена добралась до него через вдовствующую герцогиню, заставив поспешно пуститься в эту тяжелую дорогу. Он всегда считал Лео дурнем, но этой выходкой тот себя превзошел. Мало того что двоюродного братца вконец разбаловали, потакая во всем, — так что он до сих пор считает себя центром вселенной. Теперь этот тип еще вознамерился запятнать доброе имя семьи, сочетавшись браком со шлюхой!
Чарлз совершенно не мог понять: почему же герцог с герцогиней пошли на это? Хорошо хоть леди Гленналмонд полностью разделила его негодование! Раньше он никогда не испытывал к этой особе ни малейшей симпатии, но сейчас они оказались едины: нельзя допустить этот брак.
Жена брата Лео оплатила ему дилижанс, благодаря чему Чарлз сможет приехать в поместье раньше вдовствующей герцогини, которую пригласили на церемонию. Он пообещал, что поддержит протесты Гленналмонда и убедит Леонидаса опомниться. Сделает все для этого.
Дилижанс снова резко накренился, и пассажиры опять разразились ругательствами. Чарлз улыбнулся: так и надо этим простолюдинам! Особенно этой костлявой гувернантке, которая постоянно тычет его своими острыми локтями.
Знает ли Августа, на что он готов пойти ради того, чтобы на этот раз Лео не смог добиться своего? У него было подозрение, что она догадывается. Эта особа решительно настаивала на том, что необходимо отменить свадьбу, и обвинила во всей этой неприятной истории Бо: та сбежала из дома и успела предупредить братца, не дав герцогине времени, чтобы благополучно отправить миссис Уэдон из страны.
И Августа совершенно права. С несносной сестрой тоже что-то надо делать. Она чересчур самоуверенна и стала настоящей сорвиголовой, так что не принесет семье ничего, кроме позора. Если подумать, то она вылитый Лео!
А еще необходимо наконец разобраться с сокровищем принца. Чарлз наклонил голову и с удовольствием потянулся, хрустя позвонками. Он сведет счеты со своим избалованным кузеном — и тот дорого заплатит за все нанесенные обиды.
* * *
Виола задержала дыхание: тихие поначалу звуки отдаленного спора перешли в настоящий крик. Модистка, приглашенная из Эдинбурга для того, чтобы сшить подвенечное платье, замерла на месте, держа во рту булавки, которыми собиралась закрепить серебристую ткань лифа. Тепло ее пальцев просачивалось даже сквозь несколько слоев ткани, а усиливающееся нажатие пальцев грозило опрокинуть Виолу со скамеечки на пол.
Герцогиня и леди Боадицея упрямо смотрели друг на друга, и напряженные плечи выдавали их раздражение. Звук захлопнувшейся двери заставил всех вздрогнуть. Но крики не смолкли, а становились только все громче и яростнее.
