— Тогда что же тебя гложет? — с недоумением спросил Харкорт.
Саймон неопределенно пожал плечами и взял с подноса проходившего мимо официанта бокал виски. Спиртное приятно обожгло горло. Он уже готов был рассказать о своем крахе — все равно утренние газеты раструбят об этом на всю Британию. Однако, ставя на поднос пустой бокал, он решил, что пока не хочет говорить об этом — слишком неожиданно на него свалилась эта беда. Да, его предшественник, девятый граф Рашден, был не в своем уме. Только безумец мог оставить все свое состояние в наследство в равных долях двум своим дочерям, одной из которых уже не было на свете. Только безумец мог составить свое завещание таким образом, чтобы его преемник, носящий титул очередного графа Рашдена, остался без единого пенни, обрекая тем самым все родовые поместья и прочие владения на неизбежный упадок и запустение.
Да, все случилось именно так. Саймон хотел оспорить завещание старого Рашдена, но суд отказал ему в этом, подтвердив полную законность последней воли покойного.
Должно быть, где‑то там, в аду — а именно туда, по неколебимому убеждению Саймона, должен был попасть старый граф, — этот негодяй наслаждался теперь своей местью.
Саймон снова тяжело вздохнул. Нет, хватит думать об этом нелепом завещании. Пусть это сделают за него журналисты. Может, им удастся найти всему подходящее объяснение.
— Ничто меня не гложет, — ответил он наконец Харкорту, и на мгновение ему даже показалось, что это чистая правда. В конце концов, жизнь — это большая и весьма абсурдная шутка. Глупец тот, кто воспринимает ее всерьез.
Лицо Харкорта все еще выражало сомнение, поэтому Саймон постарался улыбнуться как можно беспечнее:
— Ты не видел здесь Дэлзиела?
День выдался из рук вон плохим, но, может, хоть вечером ему повезет?
— Неужели он так и не принес тебе книгу? — расплылся в удивленной улыбке Харкорт. — Хочешь, я тебе помогу?
С этими словами он хрустнул пальцами, сжимая их в увесистые кулаки. Уволившись со службы в стрелковом полку, он бездельничал и был пока не при деле, зато его радовала любая перспектива применения силы.
Саймон не собирался прибегать к таким решительным мерам. Впрочем, почему бы нет? Дэлзиел взял деньги, обещанную книгу не принес — разве он не заслужил наказания в виде нескольких оплеух? После всех досадных событий и горьких разочарований дня ответ на этот вопрос казался очевидным.
— Разумеется, хочу, — ответил Саймон и решительно направился в гущу толпы в поисках Дэлзиела. Харкорт следовал за ним по пятам.
Саймон медленно двигался в людском потоке, почти не замечая сыпавшихся на него со всех сторон приветствий, приятельских хлопков по плечу, ободряющих слов, произнесенных заплетающимися языками, и пьяных улыбок. Обходя группу мужчин, с интересом наблюдавших за тем, как министр финансов сдирает с хохочущей брюнетки ее монашеское одеяние, он вдруг поймал себя на мысли, что страной правят сексуально озабоченные школьники‑переростки.
— Колтон будет вне себя от радости, когда увидит тебя здесь, — сказал Харкорт. — Весь вечер спрашивал о тебе, говорил, что вы не виделись целую вечность.
Колтон, хозяин дома и устроитель приема, был полон решимости упрочить свою репутацию прожигателя жизни, поэтому искал дружбы любого джентльмена с дурной репутацией. Избегать общения с ним было утомительно, но принять его дружбу стало бы фатальной ошибкой.
— Скажу ему, что хочу найти дорогу к Богу, — усмехнулся Саймон. — Это должно его отпугнуть.
В этой шутке была значительная доля истины. Сегодняшнее решение суда не оставило ему иного выбора, кроме как жениться на богатой невесте. Увы, для такого повесы, как Саймон, это было возможно лишь при условии полного раскаяния и исправления.
Наконец он увидел Дэлзиела. Тот стоял у длинного стола, на котором возлежала обнаженная девица. На ней, как на большом подносе, были разложены маленькие бутербродики — канапе, и Дэлзиел жадно поглощал их с удивительной скоростью.
Но вот он поднял глаза и замер, увидев Саймона.
— Вы? — сдавленно произнес пожиратель канапе и тут же повернулся, чтобы бежать прочь.
— Стой! — рявкнул Харкорт и в два прыжка настиг беглеца. Схватив за плечо, он развернул его лицом к себе и прижал к стене с такой силой, что стоявший рядом канделябр зазвенел всеми подвесками.
— Только не бейте! — тоненьким голосом взмолился Дэлзиел, глядя на приближающегося Саймона.
— Заткнись! — рявкнул Харкорт. — Не то я выпущу тебе кишки! Что скажешь, Рашден? Начнем с оплеухи?
— Нет! — захныкал Дэлзиел. — Ради Бога… прошу вас…
Саймон молча смотрел на него, не вынимая рук из карманов. Обычно на лице Дэлзиела красовался здоровый румянец, но сейчас он был бледным, как итальянский сыр. Было совершенно очевидно, что весь вечер он предавался всевозможным удовольствиям — его жилет был застегнут не на те пуговицы, манжеты и вовсе оказались расстегнуты.
— Ты должен мне кое‑что, — произнес Саймон.
Дэлзиел открывал и закрывал рот, но не издавал ни звука, словно рыба, оказавшаяся на суше. Его глаза расширились от ужаса.
— Прошу вас… я не хочу проблем…
— Я тоже, — пожал плечами Саймон, — просто отдай мне книгу.
— Но у меня ее нет!
— Вздор! — буркнул Харкорт.
Саймон бросил на него взгляд, заставивший его тут же замолчать, потом наклонился к Дэлзиелу:
— Эта игра мне уже надоела. Ты недостаточно умен, чтобы продолжать ее, и тебе наверняка не понравится ее конец.
Дэлзиел внезапно покраснел.
— Какая же это игра? — взвизгнул он. — Вы… вы не соблюдаете правил!
— Правил? Каких правил? Ты назвал цену, я согласился заплатить.
Рукопись не была слишком ценной, ни один настоящий коллекционер не стал бы гоняться за ней, однако Саймона она всерьез заинтересовала, и Дэлзиел, понимая это, запросил за нее необоснованно высокую цену.
— Только не говори мне, что сотня фунтов стерлингов тебя не удовлетворила, — угрожающе добавил Саймон.
— По нулям, — прошептал пленник.
— Что?
— По нулям, — чуть громче сказал Дэлзиел.
— Нет, каков наглец! — прорычал Харкорт и сжал руки на его шее.
— По нулям! — вскрикнул тот. — Я попытался обналичить ваш чек! Мне отказали!
— Это какая‑то ошибка, — заявил Харкорт. — Надо было поговорить с банкиром Рашдена.
— С Моррисом? Я говорил с ним, — с трудом перевел дыхание Дэлзиел. — Никакой ошибки. Моррис сказал, что ваш счет… заморожен!
Сказав это, он втянул голову в плечи и зажмурился.
Его слова и поведение показались Саймону настолько странными, что он решил, что у Дэлзиела нервный припадок.
