— Без внимания? — с удивлением переспросил маркиз. Ему как-то еще не приходило в голову, что во время его отсутствия дела могли и не идти так же гладко, а возникающие проблемы не решаться так же быстро, как в то время, когда в поместье жил отец.
— Из-за войны все переменилось, — пояснила Кристина, словно он задал ей какой-то конкретный вопрос, — сейчас мужчины возвращаются из армии и ищут работу.
— Как и прежде, им дадут работу в поместье, — резко ответил молодой человек.
Девушка молчала, и он взглянул на нее, пытаясь угадать, о чем она думает.
— Что вы хотите этим сказать? — наконец, не выдержав, прямо спросил он.
— Я… извините меня, это вовсе не мое дело, — тихо проговорила девушка. С этими словами она вышла из фаэтона.
Маркиз спустился вслед за ней, а лакей взял лошадей под уздцы.
Кристина открыла входную дверь, и молодой человек, словно зачарованный, последовал за ней в дом, в маленькую прихожую.
— Вы должны объяснить свои слова, то, что вы имели в виду, — напористо заговорил он, — что, существуют какие-то неприятности и проблемы, о которых я могу не знать?
Девушка неуверенно смотрела на своего нового знакомого.
— Я виновата, — наконец заговорила она. — Это вовсе не мое дело, и я не имею ни малейшего права вмешиваться в то, что меня вовсе не касается. Все, что я сказала раньше, нужно просто считать необдуманным.
— Но я хочу, чтобы вы все обдумали и сказали правду. Мне просто необходимо знать правду. Так что же случилось?
— Наверное, вам лучше поговорить с викарием и задать этот вопрос ему, — стояла на своем Кристина. — Он очень волнуется, так же, как волновался и мой папа, что сейчас молодым людям совсем нечего здесь делать.
Маркиз внезапно стал очень серьезным.
— Я обязательно займусь этим, — без тени усмешки или снисхождения ответил он. — Спасибо за то, что взяли на себя труд поставить меня в известность. Завтра я обязательно приду к вам.
— Спасибо за то, что вы так добры ко мне. Бен… я знаю, вы дали тому человеку много денег. Конечно, я в долгу и непременно расплачусь.
Маркиз улыбнулся.
— Если вы это сделаете, то я буду чувствовать себя оскорбленным!
— Ах, ну тогда… спасибо, огромное спасибо! — искренне пролепетала девушка.
Маркиз сел в фаэтон, повернул лошадей и, приподняв на прощание шляпу, поехал прочь.
По пути к своему дому он не переставал думать о том, что происходит нечто странное и непонятное.
Ему повезло, что он узнал о происходящих в его владениях неурядицах, пусть даже и таким неожиданным способом.
И все-таки одна лишь мысль о том, что в Мелверли может происходить что-то плохое, раздражала и беспокоила его.
— Хотел бы я знать, в чем же все-таки дело! — вслух воскликнул маркиз, въезжая в ворота своей усадьбы.
Дворецкий ожидал прибытия господина в холле.
Рядом с ним стояли четыре лакея в ливреях, которые явно не подходили им по размеру.
— Добро пожаловать домой, милорд! — провозгласил дворецкий. — Очень приятно, что ваше сиятельство изволили наконец вернуться!
— Мне, конечно, надо было бы вернуться гораздо раньше, — отвечал маркиз, — но пришлось задержаться в Лондоне. Однако я вполне согласен с вами, Джонсон, что это большая радость — оказаться наконец дома.
Он по-хозяйски осмотрел просторный холл.
Портреты предков в блестящих на солнце золоченых рамах придавали комнате особенно торжественный и парадный вид.
— Ленч готов, милорд, — с соответствующей обстановке значительностью объявил дворецкий.
Но маркиз молча прошел в комнату, расположенную в дальнем конце холла.
Именно здесь всегда сидела его матушка, и здесь он в последний раз видел отца.
Третий маркиз Мелверли умер в то время, когда его сын сражался в Португалии. На похороны отца молодой офицер не попал.
Здесь, в этой старинной комнате, все выглядело в точности так же, как во времена его детства.
Книжные полки, вплотную уставленные толстыми томами в кожаных, тисненных золотом переплетах, мебель, очень старая, переходившая из поколения в поколение.
Не говоря ни слова, молодой человек повернулся и пошел по коридору в столовую. Эта великолепная комната, вернее, зал — настолько она была велика, — могла спокойно вместить до сотни обедающих и вовсе не казалась при этом переполненной.
В дальнем конце ее был построен балкон, на котором в прежние времена для гостей играл оркестр. Мальчиком он так любил слушать его!
Маркиз вспоминал, как во время званых вечеров тайком пробирался по лестнице и оттуда следил за всем происходящим, оставаясь совершенно невидимым.
Вспоминал, как хороша была матушка в те торжественные вечера, когда надевала фамильные жемчуга Мелверли.
Молодой маркиз решил, что и он когда-нибудь обязательно будет устраивать подобные рауты.
Однако сомнительно, что кто-то из нынешних дам, даже таких красивых, как Дэйзи, сможет сравниться с его матушкой.
Маркиз сел за стол. Еда, ожидавшая его, была превосходной.
Мистер Барлоу оказался необычайно мудр и успел предупредить повара о том, что его сиятельство предпочитает легкую пищу.
Едва закончив трапезу, маркиз объявил:
— А теперь я хочу видеть мистера Уотерса. Надо думать, он трудится в своей конторе?
Джонсон не спешил с ответом, словно собираясь с духом, и маркиз терпеливо ждал. Наконец, когда пауза начала казаться уже чересчур затянувшейся, дворецкий, собравшись с мыслями, заговорил.
— Я… я не думаю, что мистер Уотерс сейчас здесь, милорд, — несколько неуверенно и растерянно пояснил он.
— Его нет в усадьбе? — недоверчиво воскликнул маркиз. — Но почему? Где он может быть?
— Мистер Уотерс обычно приходит днем, после обеда, милорд, — ответил Джонсон.
— Разве он не знал, что я должен сегодня приехать?
— Нет, милорд. Мы не ожидали прибытия вашего сиятельства так рано, поэтому и не сочли нужным уведомить его.
Маркиз не мог не удивиться столь странному объяснению. Кроме того, на лице дворецкого застыло какое-то непонятное выражение, подтверждавшее худшие подозрения — далеко не все в его доме обстояло благополучно.
Не произнеся больше ни слова, молодой хозяин вышел из столовой и пошел по длинному коридору. Он вел в контору, где и полагалось находиться управляющему имением.
Кабинет располагался в дальнем конце огромного дома и представлял собой просторную комнату. Стены ее были украшены картами земель, принадлежащих роду Мелверли, а в углу громоздилась целая гора черных упаковочных ящиков.
Как и ожидал маркиз, комната оказалась пустой. Больше того, она выглядела весьма и весьма неаккуратно. Очевидно, тот, кому надлежало в ней работать, не слишком усердствовал и не связывал свои насущные интересы с длительным пребыванием в кабинете.
