вступить в разговор.
— Я видел в гостиной портрет женщины, очень похожей на вас, — осторожно начал он. — Это ваша мать?
— Бабушка, — ответила Аврора. — Анна-Женевьева, первая красавица Бургундии… во всяком случае, по мнению моего деда Грегуара. Он просто боготворил её и вполне мог приукрасить её черты на портрете. Я-то помню её уже старенькой и седой, хотя свою стройность и осанку она сохранила. Бабушка разбиралась в целительных травах, знала многих местных целителей и травниц, готовила лечебные снадобья. Её иногда даже называли колдуньей — разумеется, в шутку, — она вздохнула. — Жаль, она ненадолго пережила деда…
Аврора снова замолчала, а Леон быстро прикинул в уме: если она после смерти мужа осталась в родовом замке одна, не считая слуг, значит, её родители тоже умерли. От мыслей о многочисленных потерях, которые пришлось перенести этой молодой женщине, у него защемило сердце, и он сделал ещё одну попытку развеять охватившую их мрачность:
— Мария сказала, что ваш замок называется Усадьбой теней. Откуда такое необычное название?
— О, никто и не вспомнит! — она и впрямь немного оживилась. — Ходят слухи, что когда-то давно в этих стенах обитали привидения. Может, и сейчас обитают, — Аврора пожала плечами, — только не больно-то они спешат показываться на глаза. Я, во всяком случае, ни одного не видела.
— Вы верите в призраков? — Леон заставил себя улыбнуться, хотя от воспоминаний о вернувшемся с того света отце у него снова закололо в сердце. Уж он-то точно знал, что привидения существуют, хотя предпочёл бы забыть об этом вовсе.
— Не знаю, — она опять пожала плечами. — Скорее верю, чем нет. Я не верю в другое — в то, что такое большое количество людей, видевших призраков на протяжении всей истории человечества, лгало, или обманывалось, или видело нечто такое, чему есть разумное объяснение. Нет дыма без огня, и если так много людей говорят о привидениях, что-то такое существует, согласитесь?
— Звучит весьма разумно, — на этот раз улыбка Леона не была вымученной. — Хотя я проезжал по здешним лесам и не представляю, какие призраки могут здесь водиться. Им ведь подавай туман, сырость, холодные подвалы и ржавые цепи, дремучие леса, а тут солнце, зелень, искристая вода в речке… Даже если какое привидение и поселится здесь, вряд ли оно сможет кого-нибудь напугать!
Он надеялся развеселить Аврору этими словами, но та нахмурилась, и в глазах её вновь появилась тревога.
— Вы ездили по нашим лесам?
— По одному небольшому лесу, даже рощице, где меня и застал дождь, — Леон перестал улыбаться. — А что такое? В них кроется какая-то опасность?
— Другой лес, который находится во владениях де Мармонтеля, моего соседа, куда более дремуч, и там обитает кое-кто похуже привидений — разбойники. Их предводителя называют Чёрным Жоффруа, и они уже почти год бесчинствуют, грабя проезжающих мимо путников. Про главаря, правда, ходят слухи, что он из разорившихся дворян, благороден и никогда не поднимет руку на женщину — во всяком случае, ни над одной из ограбленных женщин не было совершено насилия. Но я не стала бы доверять слухам о благородстве разбойников! — она передёрнула плечами. — Прошу вас быть осторожнее, если вы поедете через лес. Даже если разбойники и не трогают женщин, мужчину они легко могут убить в схватке.
— Не думаю, что меня так легко убить, — сухо заметил Леон, отставляя в сторону бокал с вином. В голосе Авроры ему почудились насмешливые нотки Жаклин д’Артаньян, спрашивавшей, всегда ли ему требуется помощь гвардейцев в драке.
— Я ничуть не сомневаюсь в вашем умении фехтовать, — она приложила руку к груди, — но никто из них не станет биться с вами честно, а против пятерых-шестерых человек вы вряд ли выстоите.
— Благодарю за заботу, — голос Леона всё ещё звучал сухо. — Буду иметь в виду, если мне захочется поехать через лес.
Ужин подходил к концу, и сына Портоса снова стало тяготить повисшее над столом молчание. Он подозревал, что задел Аврору своей холодностью, и упрекал себя в этом: она искренне хотела его предупредить, а он, как обычно, увидел несуществующие намёки на свою слабость и неспособность себя защитить и обиделся! Леону не хотелось заканчивать разговор таким образом, поэтому он решил немного приподнять завесу тайны и рассказать, что привело его в Бургундию. Он начал с надоевшего королевского двора с его фальшивостью, лицемерием и бьющей в глаза пышностью, за которой скрывается грязь похуже, чем в пахнущих навозом стойлах лошадей, затем перешёл на детей мушкетёров, с которыми оказалось совершенно невозможно поддерживать дружбу, а потом незаметно для самого себя поведал Авроре всю историю возвращения королевских сокровищ. Умолчал он разве что о чудесном возвращении отцов-мушкетёров с небес — она не поверит или, чего доброго, сочтёт его сумасшедшим, да и о Луизе де Круаль рассказал крайне скупо.
Тем не менее основную суть Аврора уловила и теперь, после того как Леон закончил, смотрела на него с нескрываемой жалостью. Смотрела уже не как на случайного гостя, заехавшего погреться в дождливый вечер, на гостя, который покинет её на следующее утро, а как на бастарда-волчонка, вынужденного изо дня в день сталкиваться с несправедливостью и жестокостью, на молодого военного, которому зубами пришлось прогрызать себе путь наверх, на растерянного и обманутого человека, которого столько раз использовали и предавали, на того, чья заветная мечта исполнилась, но его это нисколько не осчастливило, на человека, узнавшего своего отца лишь затем, чтобы навсегда лишиться его. Когда Леон завершил свой путаный и сбивчивый рассказ и осмелился взглянуть на сидящую напротив женщину, он увидел, что она грустна, хотя в больших серых глазах не было слёз.
— Значит, вот от чего вы бежите, — совсем тихо проговорила она. — Боже мой, как печально! Если бы я знала это, я никогда не стала бы жаловаться вам на свою жизнь. Все мои беды мелки и ничтожны в сравнении с вашими.
— Ну не скажите, — пробормотал Леон, злясь на себя за то, что вывалил всё это на Аврору. Он не знал, с чего его вдруг потянуло на откровенность: может, вино так подействовало, хотя он и не пил лишнего, может, сказался постоянный недосып, усталость и вечные дурные сны, а может, красота хозяйки и осознание, что завтра он уедет и никогда больше с ней не увидится. Должно быть, всё сразу.
— Вы потеряли столько близких людей — бабушку с дедушкой, родителей, мужа, остались одна в этом замке, с разбойниками под боком… — неуклюже продолжил он и умолк, видя, как сверкнули глаза Авроры.
— Не родителей — только отца. Моя мать пребывает в добром здравии,
