– А ты, как всегда, терпелива, пытаешься всех понять и примирить, верно? Что бы наша семья делала без тебя, мама? – он слабо улыбнулся. – Извини. Но мне не понравилось то, что женщина, с которой я едва знаком, командует и навязывает мне собственное мнение. Да еще в моем доме! Кстати, она скорее девочка, чем женщина!
– Я поговорю с ней. Но только помни, ее вырастил и воспитал богатый плантатор. У них очень много рабов. Другой жизни она не знает. Ко всему прочему, ее мать умерла десять лет назад. Одри осталась без матери в семь лет. Она привыкла отдавать приказания и вести дом.
– Да, да, не беспокойся. Постараюсь за ужином не устраивать сцен.
Ли взял одну из сумок и сердито бросил на кровать.
– Возвращайся и закончи урок.
Оказывается, у бедной девушки не было матери. Ли почувствовал себя ослом. Возможно, он смутил и напугал Джоя, который не смог ничего ответить.
– Кажется, я слегка переутомился в дороге. Потребуется какое-то время, чтобы избавиться от привычек Манхэттена.
– Понимаю тебя, сынок. То же самое происходит с твоим отцом и братьями, когда они приезжают сюда, – Энни отступила назад и осмотрела его с ног до головы. – Ли, каждый раз, когда я тебя вижу, ты кажешься мне красивее и красивее.
Ли облегченно рассмеялся, чувствуя, что гнев понемногу испаряется, и снял запыленный сюртук.
– Если бы твои сыновья были самыми уродливыми людьми на земле, ты все равно утверждала бы, что они – очаровательны. Ну ладно, иди. Мне необходимо переодеться.
Энни глубоко вздохнула, с любовью глядя на сына.
– Я очень рада, что ты, наконец-то, приехал. Ей хотелось пожаловаться, рассказать, как ее пугают почти непрерывные головные боли. Уже много дней преследует необъяснимый суеверный страх. Энни подозревала, что есть серьезная причина для таких болей. Но не понимала, почему доктора не могут распознать ее. Женщина отвернулась, чтобы сын не заметил слез, сверкнувших в ее глазах.
– Увидимся за ужином, Ли.
Энни вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь. Ли разделся и накинул хлопчатобумажный халат. Он любил плавать обнаженным. И сегодня, черт возьми, не собирается изменять своим привычкам, независимо от того, есть в доме нежеланные гости или нет. Направившись к выходу, снова услышал музыку. Учительница и ученица продолжали прерванный его появлением урок. Спустившись по лестнице, Ли вышел из дома через заднюю дверь и неторопливо направился к пляжу. Скоро шум прибоя почти заглушил музыку. Молодой человек сбросил халат, прыгнул в холодную воду и заплыл подальше, чтобы не слышать голоса юной певицы и звуков фортепьяно.
Ледяная вода не охладила гнева и раздражения, вызванного нежданными гостями. Ли был недоволен тем, что не сможет теперь провести отпуск наедине с матерью.
Вздрагивая от озноба, вышел из воды, быстро схватил мягкое полотенце, вытерся и надел халат. Долго стоял на пляже, пристально рассматривая дом. Ветер доносил отголоски песни. Ли не понимал и удивлялся, почему девушка так раздражает его. Мать права, у него довольно резкий характер. Однако он уже много лет работает адвокатом, научился контролировать эмоции, особенно на заседаниях суда. Он давным-давно взрослый мужчина, которого обычно трудно вывести из себя, тем более хорошеньким молодым женщинам.
Тщательно вытерев волосы еще раз, Ли направился к дому, убедившись, что Одри Бреннен просто не понимает, как глупо ведет себя. Видимо, девушка привыкла грубо разговаривать с прислугой и отдавать приказания окружающим. Так ее воспитал отец, властный и богатый плантатор. А матери, которая могла бы научить ее быть мягкой, не было рядом.
Не хотелось признаваться, но он понимал, что злится больше не из-за присутствия личной рабыни. Скорее, это происходит из-за того, что Одри чертовски красива. Он не имеет права думать о ней как о женщине. Она еще совсем ребенок. К тому же окончательно испорченный и избалованный.
– Черт с ней, – пробормотал Ли. В конце концов, он приехал сюда, чтобы хорошенько отдохнуть. И постарается сделать это, несмотря на присутствие нежеланных гостей.
Пока Одри Бреннен будет находиться на расстоянии и воздержится от приказаний и распоряжений по поводу того, что он должен и чего не должен делать в собственном доме, все будет отлично.
Одри открыла дверь, ведущую на балкон, и вышла из комнаты. Медленно двигаясь вдоль высаженных на галерее цветов, глубоко вдыхала солоноватый морской воздух. Приблизившись к ажурным перилам, стала смотреть на воду, которая сверкала и переливалась под призрачным лунным светом. В Мэпл-Шедоуз было хорошо, но все-таки это не Бреннен-Мэнор. Дома Одри главенствовала. Отец ее обожал, так же как и Ричард Поттер, очаровательный джентльмен, южанин. Почти решено, что через год Ричард станет ее мужем.
Девушка не была уверена, хочет ли выйти замуж за Ричарда. Но ей не хотелось разочаровывать и огорчать отца, который давно мечтает об этом браке. И именно сейчас, когда к ней так плохо относятся, и особенно после того, как Ли Джеффриз пытался досадить ей во время ужина, Ричард казался самым замечательным, самым привлекательным человеком на земле. Конечно, Поттер старше ее на двадцать пять лет. Скорее, он больше подходит в отцы, чем в поклонники. Но, по крайней мере, уважает и понимает привычный Одри образ жизни. А главное – Ричард сын Альфреда Поттера, чья плантация почти такая же большая, как и Бреннен-Мэнор. После свадьбы Ричарда и Одри плантации объединятся в одну огромную, возможно, самую большую в Луизиане и, вероятно, на всем Юге. А Одри станет хозяйкой. Мистер Ли Джеффриз просто не понимает, какой важный человек ее отец, и не разделяет политических взглядов богатого южанина. Он никогда не разберется в жизни на плантации, не уразумеет, что негры необходимы для сохранения стабильности и нерушимости привычного для Одри мира.
Совершенно очевидно, она почему-то не понравилась Ли. В течение месяца ей придется терпеть его высокомерное и пренебрежительное отношение.
Если бы не безграничная доброта Энни Джеффриз, Одри уже попросила бы отправить ее домой, в Луизиану. Девушка тосковала по Бреннен-Мэнор до боли в сердце. По ночам было особенно одиноко. Слезы сами лились из глаз. Только гордость не позволяла ей расслабиться и попросить о возвращении. К тому же не хотелось огорчать отца. Ведь тот надеялся, что дочь многому научится у миссис Джеффриз. На этом ее образование было бы завершено. Обучая оперному пению, Энни Джеффриз одновременно давала элементарные знания итальянского, французского и испанского языков. Семья и друзья дома будут поражены ее познаниями. Особенно тетя Джанин и дядя Джон из Батон-Ружа. Тетя Джанин сестра матери Одри. Она всегда волновалась, что племянница не смогла получить разностороннего образования, огорчалась, что девушке не хватает утонченности манер и мягкости характера.
