После этой злополучной сцены прошло уже немало времени, и она была в отчаянии от того, что никто не принял ее вызов – в полном соответствии с тем, что предположила Джоан Уэллс. Кроме одного человека – Хьюго Ропера, которого принимали во дворце благодаря превосходному тенору и благородному происхождению, хотя было известно, что он очень беден. Он прислал ей любовное послание – поэму, в которой сетовал на свою бедность и воспевал свои чувства к ней.
Она тоже бедна, думала Фрэнсис, и, кроме красоты, ничего не может предложить мужчине, который склонен был бы жениться на ней.
Сегодня Фрэнсис приехала в Сомерсетхаус в дворцовой карете, но, не зная, сколько продлится визит, отправила кучера и горничную обратно. Миссис Стюарт, у которой не было своей кареты, но было право воспользоваться каретой вдовствующей королевы, вышла к главному входу, чтобы проводить дочь в Уайтхолл.
Однако там Фрэнсис уже ждала богато украшенная карета с золотыми и серебряными кистями и позолоченными панелями, запряженная четверкой гнедых красавцев. Фрэнсис сразу же узнала нарисованные на ней гербы, поэтому она ничуть не удивилась, когда тот, кто сидел в ней, как бы нехотя, лениво вышел, снял шляпу и низко поклонился – сперва матери, потом дочери. Фрэнсис молча смотрела на него.
– Миссис Стюарт? – спросил он. – Впрочем, можно и не спрашивать – сходство поразительное.
И еще кто-то смеет говорить, что он плохо воспитан, подумала Фрэнсис. Трудно представить себе кого-нибудь, кто был бы более галантен.
– Его Высочество герцог Леннокс и Ричмонд, – поспешно сказала она матери, поскольку миссис Стюарт смотрела на него с недоумением. – И мне кажется, он здесь специально для того, чтобы отвезти меня во дворец.
– Если мне будет позволено это сделать, – сказал Леннокс. – Мне сказали в Уайтхолле, что вы в гостях у родных, потом я случайно увидел, что карета вернулась, и подумал, кузина, что вам будет не на чем вернуться.
– Кузина? – недоверчиво спросила миссис Стюарт, но неожиданно сменила тон и продолжила уже совсем по-другому:
– Ну конечно же! Ведь Ваше Высочество тоже Стюарт, и мой муж был знаком с вашим отцом, милордом Обиньи. Вы очень торопитесь обратно? Может быть, вы разрешите пригласить вас – я хотела бы предложить вам легкий ужин.
– Я могу понадобиться Ее Величеству, maman. Мне очень жаль, но пора возвращаться, – поспешно сказала Фрэнсис, у которой не было ни малейшего желания продолжать эту неожиданную встречу под материнским подозрительным взглядом.
– Мне это не пришло в голову. Конечно, тебе следует вернуться, – согласилась миссис Стюарт, приняв как должное, что этот красивый молодой человек в роскошной фамильной карете приехал, чтобы проводить Фрэнсис.
Леннокс пробормотал что-то насчет того, что он надеется иметь удовольствие вскоре нанести ей визит. Фрэнсис помахала матери на прощание и села в карету. Форейтор закрыл дверь и занял свое место позади кучера. Кони рванулись вперед, и карета покатила.
– Но не во дворец, – сказал Леннокс, который, судя по всему, уже дал кучеру соответствующие указания, потому что карета покатила по Пикадили и Сент-Джеймс. – Насколько мне известно, королева не нуждается вечером в вашем присутствии.
– Нет. Она разрешила мне побыть с матерью столько, сколько я захочу, – призналась Фрэнсис. – Я сказала неправду, потому что ваше появление очень удивило меня, и я боялась, что она замучает нас обоих нудными вопросами. Откуда вы узнали, где я?
– Я встретил мисс Ла Гарде, и она сказала мне. Вчера вечером курьер принес мне письмо от нее. Я чувствую себя ее должником.
– Вы? Меня раздражает и злит то, что она вмешивается в мои дела.
– Уверяю вас, из самых добрых побуждений. Она видела, в каком я был состоянии, и просто пожалела меня.
– На самом деле? – Наивность и доверчивость Леннокса заставили Фрэнсис улыбнуться. – Я бы не сказала, что Джулия отличается особой добротой, но, может быть, я и ошибаюсь в ней.
– Ошибаетесь, кузина, конечно, ошибаетесь! Она написала мне о том, как вы провели два вечера после того, как объявили о своем согласии выйти замуж за любого, кто имеет приличное состояние и готов жениться на вас.
В неверном свете наступающих сумерек Леннокс увидел, как Фрэнсис вспыхнула, и на ее лице появилось злое выражение. Она отвернулась, потому что маленькая шляпка с пером, кокетливо надетая на пышную прическу, вовсе не защищала ее от пристального взгляда Леннокса. Но ее маленькие ручки, затянутые в светлые перчатки, украшенные жемчугом, задрожали, и Леннокс накрыл их своей рукой.
– Я не опоздал?
– Не опоздали куда?
– Вас не очень утомили нетерпеливые претенденты? Честность может заставить вас принять первое же предложение.
– Мне никто ничего не предлагал. Да я и не ожидала этого. Я просто сошла с ума, и никому не пришло в голову отнестись к этому серьезно. Я выпила слишком много вина, но у меня нет таких способностей, как у Вашего Высочества, и я не могу скрыть, когда немного пьяна.
– Я абсолютно трезв, – ответил Леннокс. – За целый день я не выпил ни капли.
– При такой погоде это, наверное, очень тяжело. Должно быть, вы умираете от жажды.
– Мое физическое самочувствие значительно лучше, чем состояние души. Я думал, что у меня нет никакой надежды. Можете себе представить, я совершенно не ожидал, что у меня не будет соперников, и должен вам в этом честно признаться. Но раз дела обстоят именно так, мне остается только задать вам один вопрос. Не хотите ли взять меня?
– Взять вас? – глупо переспросила Фрэнсис.
– Разумеется. Разве вы не поняли меня? Вы предложили себя любому, кто готов жениться на вас. По крайней мере, это я могу вам гарантировать, хотя я в долгах и разделываюсь с одним долгом только для того, чтобы тут же влезть в другой. Но я стою больше, чем пару тысяч в год.
Фрэнсис повернулась к нему и спросила:
– Вы в своем уме или только притворяетесь, что трезвы?
– Как я могу быть не трезвым, если даже не выпил и кружки пива? Я пил воду, одну только воду, и она безобразно булькает во мне, ведет себя, как дикий зверь, которого загнали в клетку!
– Надеюсь, что вы не повредите свой желудок и, может быть, даже постепенно привыкните к ней, – ответила Фрэнсис, стараясь не рассмеяться.
– Никогда в жизни! Это был совершенно особый случай!
– Если вы женитесь на мне, у вас будет много подобных случаев. Впрочем, не думайте, что я принимаю вас всерьез, кузен.
– Нет, вы должны принимать меня совершенно серьезно. Неужели вы думаете, что я примчался сюда из Кобхем Холл, чтобы дурачиться? Ведь я уговаривал себя, что мне лучше никогда больше не встречаться с вами.