Все так же прижимаясь к стенам, ступая бесшумно и держа наготове оружие, мы перешли в другое, противоположное крыло дома. Здесь помещались гостиные, столовая, кабинет хозяина. И здесь я отметила все то же – видимое запустение и в то же время ощущение, что здесь недавно кто-то побывал, что здесь вообще периодически кто-то бывает. Сверхъестественных существ не существует. Санчо прав. Значит, дом навещают живые люди. Но кто они? Живые люди? Но тогда откуда эти обескровленные тела жертв? Кто высосал кровь? К сожалению, убийство – обычное человеческое действие. Но высосать кровь из трупа? А так ли уж прав Санчо?
К счастью, в гостиных и в столовой трупов не было. Но кое-что насторожило меня.
– Санчо, мне кажется, здесь побывала женщина! И побывала совсем недавно.
– Почему ты так думаешь? – он приостановился. Я указала ему на крохотный светлый комок, съежившийся в темном углу коридора.
– Видишь, Санчо, это дамский носовой платок. И принюхайся. Чувствуешь запах духов. Он совсем свежий. Этот шелковый платочек надушили недавно.
Санчо хотел было поднять крохотный платочек. Но я удержала его.
– Нет, Санчо. Здесь могут быть не только духи, но и яд.
Он послушался меня.
– Возможно, это платок очередной жертвы, похищенной женщины, – тихо произнес он.
Теперь нашим преобладающим чувством был не страх, но жалость.
Чем ближе мы подходили к кабинету, тем сильнее я ощущала присутствие живого существа. Бросив взгляд на Санчо, я догадалась, что и он охвачен тем же чувством. Там, в помещении, что когда-то было кабинетом обычного человека, теперь затаилось какое-то странное существо. Нет, это не мог быть человек. Неужели правы те, что рассказывали страшные истории о вампирах-оборотнях? Значит, Санчо не прав, и в мире все-таки существует иррациональное, сверхъестественное…
Мы подобрались к двери.
Да, мы не могли ошибиться. Там, внутри, находился… человек? существо? кто? До нашего слуха доносились странные звуки. Что происходило внутри? Странное чавканье и скрежет. Такие звуки могло издавать насыщающееся животное. Но оба мы готовы были поклясться: это не животное. Санчо был уверен, что это человек. Я… я не знала.
Я чувствовала напряжение Санчо.
– Приготовься стрелять, – шепнул мне он. – Сейчас мы бросимся в комнату. Ничему не удивляйся. Не теряй самообладания. Я верю тебе и надеюсь на твою стойкость.
Мы помедлили еще мгновение. Затем Санчо бросил взгляд на замочную скважину.
– Заперто! – пробормотал он. В голосе его уже ощущалось раздражение. – Значит, опасность увеличивается. Но наше преимущество в том, что он, кажется, не ожидает нападения.
С этими словами Санчо осторожно, свободной рукой (в другой руке он все еще сжимал пистолет) вынул из кармана нечто, напоминавшее ключ. Это была отмычка. Я охраняла его, пока он почти бесшумно поворачивал отмычку в замочной скважине.
– Теперь дверь открыта, – наконец прошептал он. – Теперь самое страшное и ответственное. Руки у меня должны быть для этого свободны. Эмбер, возьми и мой пистолет. В случае чего, сможешь ли выстрелить из обоих разом?
– Да.
Прежде мне не приходилось стрелять разом из двух пистолетов; но я была уверена, что сейчас смогу это сделать, как смогла в свое время выжить во время чумы.
Санчо припал к двери, налег плечом. Мы ворвались в комнату.
Глава шестьдесят четвертая
То, что я увидела… Я много успела перевидать на своем не таком уж и долгом веку. Бедность, поединки, насилие, болезни. Но то, что открылось мне теперь, было совершенно неожиданным, новым, ужасающим.
До сих пор не могу понять, откуда я нашла в себе силы не завопить, не бросить оружие, не кинуться стремглав прочь. Я спокойно сжимала пистолеты, я охраняла Санчо, следя за каждым движением странного существа. Существа? Нет, это не было загадочное существо. Я узнала его. Это был мой отец!
Когда мы ворвались в комнату, Санчо бросился на него и крепко схватил за локти, заведя ему руки назад. Санчо успел вынуть из своего пояса заранее приготовленную веревку (он позаботился обо всем) и теперь скручивал отца.
Отца? Моего отца?
Когда мы оказались в комнате, отец был в одной рубахе из белого полотна, в темных панталонах из английского сукна. Он сгорбился, пригнулся над чьим-то телом. Он… Да, никаких сомнений не могло возникнуть. Он с жадностью впивался в шею трупа зубами, он грыз хрящи, чавкал и высасывал кровь. Голова трупа запрокинулась. Я увидела лицо темноволосого юноши. Фернандо! Лицо хорошо сохранилось. Конечно же, это был Фернандо, слуга-испанец, пропавший не так уж давно.
Отяжелевший от страшной сытости, отец даже не сопротивлялся. Ясно было, что сейчас его сознание отуманено страшной пищей. Он не узнавал нас. Взгляд его был бессмысленным. Лицо и рубаха были испачканы кровью. Глядя на его оскаленные зубы, я не заметила тех пресловутых клыков, которые обычно приписывают вампирам.
Внезапно меня охватил холодный мучительный ужас. Я мгновенно поняла, что надо спешить. Ведь он скоро, может быть, вот-вот придет в себя. Он узнает нас! Я вспомнила и поняла все, что говорил Санчо об опасности, грозившей моему отцу. Да, отцу грозила опасность. Рано или поздно его вторая, тайная жизнь обнаружилась бы. И тогда… Как заговорили бы об этом сильном, мужественном, почтенном и справедливом человеке? Что сталось бы с доньей Инес, если бы она узнала обо всем? А что сталось бы с самим отцом? Где закончилась бы его жизнь? В тюрьме? Или его подвергли бы мучительной публичной казни? Странная жалость к этому чудовищу охватила меня. Нет, нет, он не мог быть виновен. Все, что он совершил, это была болезнь, страшное помешательство…
Все эти мысли в одно мгновение пронеслись в моем сознании. Я нашла выход! Прицелилась и нажала разом оба курка. Прогремели два выстрела. Последнее, что мне запомнилось, это то, что я целилась очень тщательно, чтобы не попасть в Санчо даже случайно. Один из выстрелов отдался мне в плечо. Я упала на пол, продолжая крепко сжимать в руках пистолеты. Я ощущала сильную боль в плече, но не потеряла сознания. Я выстрелила отцу в голову и в сердце. Он был убит наповал. Санчо стоял за его спиной, связывая ему руки.
Санчо распрямился. Тело старика сползло на пол. Два трупа и много крови. Санчо бросился ко мне, помог подняться. Побелевшими от напряжения пальцами я все еще сжимала пистолеты.
– Эмбер! – Санчо тряхнул меня. Я вскрикнула от боли в плече. Пальцы мои невольно разжались, с глухим стуком пистолеты упали на пол. – Не сходи с ума, Эмбер! – голос Санчо вдруг стал жестоким. – Ты должна, слышишь, ты должна сохранить здравый рассудок!
Я упала ему на грудь и разрыдалась. Я оплакивала свою странную жизнь; оплакивала отца, которого так необычно нашла и так страшно потеряла. Объятие Санчо сделалось нежным, я почувствовала себя защищенной и разрыдалась еще сильнее.
