С этими словами, все еще держа бумаги в руке, Джейн без сил опустилась в кресло.
– Она говорила тебе о замужестве?
– Да.
– Но я никогда и ни с кем не обсуждал этот вопрос, кроме, разумеется, Тамбертона. Так откуда же Эмили знает?
– Моррис сам ей сказал. Новость страшно испугала девочку.
Филипп недовольно нахмурился.
– Но я ничего ему не обещал. Фредерик сделал предложение, а я ответил, что подумаю.
– Так он приезжал с этой целью? Хотел выяснить, приняли ли вы окончательное решение?
– Это один из поводов. Кроме того, он хотел просто повидаться с Эмили. Сказал, что ты запретила ему появляться в Роузвуде.
– Разумеется, запретила. Это просто неприлично.
Филипп показал на бумаги:
– Так что же, по-твоему, я должен делать?
– Решительно отказать. Эмили еще слишком мала. Филиппу ни разу не приходилось всерьез задумываться о судьбе Эмили, а потому он даже не подозревал, насколько глупо прозвучал встречный вопрос:
– А что, если девочка никогда не получит другого предложения?
Несмотря на усталость и огорчение, Джейн не смогла удержаться от смеха.
– Вы что, никогда на нее не смотрели? Да она же просто восхитительна, изысканна, очаровательна. Вы сможете выбирать из десятков предложений. Готова биться об заклад, что кавалеров придется отгонять палкой. Но это случится через несколько лет, в положенное время.
Не позволяя себе ни на секунду усомниться в правомерности замечания, Джейн продолжала:
– Знаю, что вы относитесь к девочке с огромным предубеждением, можно сказать, враждебно – и все из-за того, что произошло с ее матерью.
– Что ты сказала? – Мгновенно вспыхнув, Филипп даже приподнялся в кресле. – Кто посвятил тебя в столь личные переживания?
– Успокойтесь, пожалуйста. То, что произошло между вами Энн, вами и Ричардом, – вовсе не секрет. Скорее трудно об этом не услышать и не узнать.
– Мои отношения с Энн тебя вовсе не касаются.
– Ошибаетесь, милорд. Ее предательство очень изменило вас.
Филипп открыл было рот, пытаясь что-то возразить, но Джейн остановила мужа решительным движением руки.
– Ведь именно из-за нее, из-за ее измены, вы никому не доверяете, никого не любите. Она до сих пор отравляет ваши отношения и с Эмили, и со мной.
Граф яростно покачал головой:
– Ошибаешься.
– Неужели? – Пронзительный взгляд Джейн, казалось, пробивал броню, в которую Филипп так старательно заковал собственное сердце. Встав с кресла, Джейн обошла вокруг стола, опустилась на колени возле мужа и двумя руками крепко сжала его ладонь. – Прошу, не наказывайте Эмили лишь за то, что возненавидели ее мать. Если девочка кажется вам непомерной обузой, то поручите ее моим заботам. Я люблю малышку всем сердцем – наверное, больше, чем любила бы собственную дочь, – а потому прошу, нет, умоляю, не поступать с ней так жестоко. Если только вы сделаете мне это единственное одолжение, то, клянусь, больше за всю жизнь я никогда и ни о чем не попрошу.
Подобная преданность чужому ребенку не могла не тронуть сердце графа.
Филипп вздохнул. Как можно отвергнуть рвущуюся из глубины души мольбу?
– Я откажу Моррису.
– Пожалуйста, поклянитесь.
– Клянусь.
– Спасибо.
Филипп помог Джейн подняться.
– Мне необходимо поговорить с тобой о другом деле.
– Что случилось? – спросила Джейн, вовсе не уверенная, что хочет услышать ответ.
– У меня есть кое-какие новости о твоем семействе.
– О моем семействе? – Джейн растерялась. Меньше всего она ожидала от графа разговора о Фицсиммонсах.
– Так что же нового в Портсмуте?
– Речь пойдет о твоем отце, Джейн. С ним случился апоплексический удар.
Джейн замерла, не в силах произнести ни слова. Наконец с трудом проглотила застрявший в горле комок.
– Он еще жив?
– Был жив, когда я видел его в последний раз.
– О Боже! – Джейн опустила глаза.
– Я собирался сказать об этом еще вчера, но так и не выбрал подходящего момента. Именно ради этого я и приехал из Лондона.
– И в каком же он состоянии? – Лгать не имело смысла.
– В очень тяжелом. Доктора предупреждали о возможности трагического исхода.
Джейн подошла к окну и с печальной безнадежностью посмотрела вдаль – туда, где за садом скрывались тучные поля и богатые леса. Трудно было представить отца больным и немощным. Чарльз Фицсиммонс всегда казался энергичным, полным сил и совершенно неуязвимым. За всю жизнь он не провел в постели ни единого дня. Мысль о тяжелой болезни просто не укладывалась в голове.
– Так вы видели отца?
– Да, он был в Лондоне вместе с Грегори и твоей сестрой Гертрудой.
– Зачем они приезжали?
– Обсуждали некоторые деловые вопросы. Я встретил их совершенно случайно, на балу.
Филипп надеялся, что объяснение окажется достаточным; раскрывать истинную причину визита в Лондон вовсе не хотелось.
– Собственно, в печальный момент рядом с мистером Фицсиммонсом оказался именно я. Мы разговаривали с ним наедине, обсуждали кое-какие вопросы личного характера.
– Он… он спрашивал обо мне?
В эту минуту Джейн выглядела настолько юной и беззащитной, что у Филиппа не хватило духу ее разочаровать.
– Разумеется, спрашивал. – Филипп улыбнулся. – Хотел узнать о тебе как можно больше. Интересовался, как ты живешь, как я с тобой обращаюсь.
В это мгновение в глазах графа зажглась лукавая искра, которую Джейн довелось видеть всего лишь несколько раз.
– И что же вы ответили?
– Сказал, что во всей Англии трудно найти лучшего мужа, чем я.
– Вы просто невозможны! – Попытка Уэссингтона разрядить напряжение лишила остатков самообладания. На глаза навернулись слезы, и Джейн отвернулась, не желая их показывать. – Мне необходимо срочно уехать домой.
Филипп подошел кокну и сел на подоконник лицом к жене, положив руку на тонкую, стянутую пояском талию. Заглянул в полные слез изумрудные глаза – так хотелось осушить их поцелуями!
– Не думаю, что идея отправиться в Портсмут прямо сейчас окажется самой удачной.
– Почему? Он мой отец, и я должна быть рядом.
– Ты общалась с родными после свадьбы?
– Нет. Когда я уезжала в Лондон, отец просил не писать, пока не истекут положенные шесть месяцев. Так что я исполняла его распоряжение.
– Значит, ты и понятия не имеешь о том, ради чего они приезжали в Лондон?
– Вы сказали, их привели дела.
– Именно так. Они встречались с банкирами и объявляли о создании новой отрасли семейного бизнеса. Об импорте. – Филипп замолчал, внимательно наблюдая за ее реакцией.
Джейн взглянула на него удивленно:
– Но ведь я ни разу не обсуждала с отцом свою идею.
