Фэнси поежилась: по мере приближения к реке Саунд становилось все холоднее и холоднее. Ее немного тошнило. До сих пор она не испытывала по утрам тошноты, но теперь, похоже, и в этом все менялось к худшему.
Чанс рассеянно отвечал на бесконечные вопросы мальчиков, в душе мучаясь и сожалея о своем грубом обращении с Фэнси в последние дни. Его вывели из себя слова рыжей Кэти, когда та говорила своей бывшей молодой хозяйке, что не стала упаковывать нарядные вещи, так как они не понадобятся ей в северном лесном поселке. Тогда он вдруг осознал, от чего увозил Фэнси – от роскошной жизни, которую он никогда не сможет ей дать.
Но он не переставал спрашивать себя, действительно ли она переживает из-за того, что ей приходится отказаться от этой богатой, легкой жизни? Когда они уезжали из Сан-Франциско, не было ни слез, ни тоскливых взглядов назад. Может, она даже рада уехать от этой беспечной жизни? В конце концов, она родилась в поселке лесорубов и прожила там всю свою жизнь, не чувствуя себя из-за этого несчастной. Наоборот, она выглядела радостной, веселой, улыбчивой, если только не смотрела на него, Чанса.
Он бросил быстрый взгляд на Фэнси. В этот момент лицо ее выглядело далеко не радостным, а имело зеленоватый оттенок. Может, ее укачало?
Когда он взял ее за руку, чтобы помочь сойти на берег, какая-то волна поднялась в его душе, и Чанс поклялся себе, что назло всему на свете их брак состоится. Видит Бог, состоится! Если они смогут прилично обращаться друг с другом в дневное время, то ночью проблем уж точно не будет. Ведь стоит их телам соприкоснуться, как страстный огонь вмиг разгорается в них.
Он вдруг подумал о предстоящей ночи, их первой брачной ночи, и его охватило возбуждение.
Фэнси тихо вскрикнула от неожиданности, когда в конце пристани Чанс вдруг подхватил ее на руки, перенес через топкую грязь и поставил на твердую мерзлую землю.
– Спасибо. – Она слабо улыбнулась.
– Пойдем узнаем насчет комнат в гостинице, – сказал Доусен и, взяв ее под руку, повел к потемневшему некрашеному зданию.
Тод и Ленни следовали за ними.
К собственному удивлению, Чансу было необычайно приятно, когда он записывал в регистрационной книге отеля: мистер и миссис Чанс Доусен. Он и не предполагал, что когда-нибудь его фамилия будет звучать рядом со словом «миссис».
Служащий отеля вручил ему два ключа и объяснил, что их комнаты наверху – первые две, налево. Чанс передал ключи Фэнси.
– Вы с мальчиками идите наверх и устраивайтесь. Примерно через час встретимся внизу, в ресторане. А я пока хочу немного пройтись, перекинуться парой слов со знакомыми ребятами. И загляну на минутку к Элу Боннеру.
Фэнси, Тод и Лени поднялись по старенькой скрипучей лестнице в свои комнаты.
По вкрадчивому голосу мужа и ласковой манере обращения она поняла, что он предполагает, будто станет сегодня спать с нею. На губах ее появилась злорадная улыбка. Пусть навсегда выбросит эту мысль из головы! Несмотря на слова священника, объявившего их мужем и женой, спать они будут отдельно. Она не собирается мириться с оскорблениями днем, а ночью позволять использовать ее тело.
Тода она отравила в одну комнату, и там же оставила свою ночную рубашку, а в другой комнате приготовила постель для Ленни и мужа.
– Я снова буду спать с Чансом? – спросил двоюродный брат.
– Верно, – улыбнулась ему Фэнси. – Разве тебе не нравится спать с ним?
– Нравится. Но он все время ворочается и толкается во сне.
– Может, ему снятся кошмары? – предположила она.
– Может быть. Но я думаю, что он видит во сне тебя. Он часто произносит во сне твое имя.
Фэнси покраснела и решила все перевести в шутку:
– Может, ему снится, что я толкаю его?
Это рассмешило Ленни:
– Я спрошу Чанса, так ли это.
– Нет, дорогой, не надо его спрашивать, – обеспокоенно произнесла она. – Ему может это не понравиться. Не надо смущать его.
– Нет-нет, я не хочу его смущать. Я не стану ему говорить, как он спит.
– Хорошо. Давай вернемся в мою комнату и подождем там до ужина.
Все это время, пока они ждали, Тод и Ленни восторженно обсуждали свое возвращение домой и бурно радовались, что скоро снова увидят своих друзей. Слушая их, Фэнси испытывала двойственное чувство. С одной стороны, она радовалась, что возвращается в поселок, а с другой стороны, страшилась, что ей станут задавать слишком много вопросов, на которые она не очень-то хотела давать ответы. Например, если ее спросят, почему она уехала, ни с кем не попрощавшись? Что отвечать?
Она нетерпеливо посмотрела на маленькие часики, висевшие у пояса, и увидела, что пора было спускаться вниз, к Чансу.
Одолев скрипучую лестницу, они вышли в небольшой холл, где их уже поджидал Доусен. Завидев их, он заулыбался и поспешил им навстречу:
– В ресторане подают сегодня цыплят, яблоки, запеченные в тесте, и шоколадное мороженое на десерт.
Тод и Ленни радостно закричали, выражая свой восторг. Чанс взял Фэнси под руку и повел в ресторан. Ему хотелось, чтобы все видели, какая у него красивая жена, и даже был слегка разочарован, что в зале ресторана из посетителей присутствовали только двое пожилых супругов.
За ужином все четверо представляли собой дружную и веселую семью. Особенно счастливыми выглядели мальчики, которые болтали и смеялись без умолку.
– Как поживают Боннеры? – вежливо поинтересовалась Фэнси у Чанса, когда подали кофе.
– Их не было дома. Управляющий Эла считает, что Боннер повез свою жену на зиму в Сан-Франциско, так как она все время жаловалась на холодную зиму.
– Мне кажется странным, что мистер Боннер не сообщил своему управляющему, где он находится. А что, если он срочно понадобится?
Доусен недоуменно пожал плечами.
– Не знаю. Он оставил записку, в которой написал, что увозит Клару на зиму, и что весной вернется.
Когда Чанс вывел свою компанию из ресторана, на улице стемнело.
– Может посидим в холле, у камина, прежде чем идти наверх, – предложил молодой супруг, когда они вошли в гостиницу.
Фэнси вспомнила, что Тод за ужином время от времени зевал.
– Я очень устала, и мальчики, думаю, тоже. Мы, пожалуй, пойдем. А тебе ничто не мешает остаться в баре и выпить с мужчинами.
Волнение охватило Чанса: она хочет заранее приготовиться, расстелить постель, раздеться, лечь и ждать его.
Он кивнул:
– Хорошо. Пожалуй, я выпью пару рюмок с тем парнем в конце бара, мы с ним немного знакомы.
Но увидев, как она, грациозно покачивая бедрами, поднималась по лестнице, Доусен решил, что одной рюмки вполне будет достаточно.
Однако этот знакомый в конце бара оказался жутко болтливым типом. Когда Чанс подошел к нему, тот начал рассказывать какую-то бесконечную историю. Прошло более получаса, прежде чем занятый совершенно другими мыслями Чанс сумел отделаться от этого зануды. Предвкушения сладостной ночи будоражили кровь молодому супругу, и он взлетел вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.
